Жизнь тела

Она так мало думала о том, как живет, что тело её со временем оплыло...

Она была еще довольно молода, тридцати с лишним лет, но тело ее оплыло, стало рыхлым, по бокам висели тяжелые складки, а живот, и вовсе, был налит тяжестью и оттянут.

Небольшая голова со спутанными полуседыми волосами держалась на слабой шее, ниже шеи торчал небольшой горбик. Этот горбик возник оттого, что она много читала, писала и голова ее все время склонялась вниз.

Она и теперь что-то писала дешёвой ручкой в пухлой тетради, страницы которой были серого цвета, словно из макулатуры. Временами она поднимала глаза и долго сидела, уставившись в одну точку. Блуждания мысли невозможно было разглядеть в ее глазах, если б взялся вдруг откуда-то сторонний наблюдатель.

Тело, послушное и обездвиженное долгими годами сидения, уже смирилось с недостатком движения и всем видом представляло собой застывшую аморфную массу.

Время от времени ее тянуло перекусить. Неясное сосание внутри вдруг открывалось безудержным поеданием всего, причем самого несочетаемого. Начиналось, например, с кусочка рыбы, выхваченного из холодильника, заедалось тарелкой супа, разогретого в микроволновке – сверху горячий, снизу холодный. Затем какое-нибудь питьё с булкой, пирожком или печеньем. Конфеты, шоколад ложились сверху, ну а потом хотелось солёного, и вновь селёдка.

После бывало плохо, но она старалась не думать о том, что происходит внутри, каково там желудку и печени. Утешала себя тем, что люди ещё вон как едят, и много жирного, и пьют спиртное - и ничего, живут. И все внутренние органы её, видимо, тоже свыклись с такой жизнью, чувствительность их притупилась… они тихонько погибали… вместе с остальным телом.

Поскольку тело - не важно. Она не ощущала себя в нем. Тело не чувствуешь, пока оно не болит. А оно не болело, позволяя себе разрушаться. Если не смотреться в зеркало, то жить можно. Повседневные дела, чтение, размышления вытесняли собой жизнь её тела.

(2009)