Присяжные заседатели

Мы сидим в просторном зале,
Ожидая приговора.
По команде сели... Встали...
Суд идет!... Домой не скоро.

Так проходит час за часом,
Вяло тащутся мгновенья.
Полицейский тухлым глазом
Озирает помещенье...

Мы – колёсики системы,
Винтики одной машины;
Наши чувства – как антенны,
Наши помыслы едины.

За столом судья вальяжный,
В чёрной робе, очень строгий.
Среди нас он самый важный,
Он – как ребе в синагоге.

Наблюдает за процессом,
Отдаёт распоряженья,
Держит публику под прессом,
Нас, присяжных, в напряженьи...

Вот суровая истица
Из команды нападенья,
Как воинственная птица
Расправляет оперенье;

Адвокат её листает
Нервно записи в блокноте...
Он готовится, читает, –
А она уже на взлёте!

Рядом – группа обороны
Восседает в чинных позах:
Адвокат с лицом барона,
И ответчица – как роза!

Горбоноса, пышнотела,
Горделива словно пума,
Дочь испанки Изабеллы
И индейца Монтезумы...

Эх бы, с нею в Чичен-Ицу,
В сельву, в джунгли, за пределы!
Бог с судьёй и чёрт с истицей!
Радость духа! Счастье тела!

Стоп однако... Размечтался...
Надо слушать адвокатов.
Раз в присяжные попался,
Чти присягу – это свято!

Мы должны, в буквальном смысле
Обнажив глаза и уши,
Не мечтать, не спать, не мыслить;
Наблюдать – смотреть и слушать.

Мы – колёсики системы,
Винтики большой машины;
Наши мелкие проблемы,
Наши страсти, наши вины

Не имеют здесь значенья,
Не играют в деле роли;
Мы должны, без предпочтенья,
Разбирать чужие боли.

Разбирать чужие страхи,
Их мотивы и деянья,
И решать: кому – на плаху,
А кому – на покаянье...

Суд неспешный, строгий, правый.
“Аз воздам...” и “Сим воздастся...”
Нам дано решенья право, –
Как себя не испугаться?!

Суд – орудие Системы,
Жернова Большой Машины;
Удаляет грязь и пену,
Мирно делит половины,

Отделяет сор от зёрен,
Сор – на свалку, зёрна – в землю;
Суд идет! Юристы спорят,
И присяжные не дремлют.

Мы – душа и ум системы,
Сердце кляузной машины;
Правосудье – это стены,
Их фундамент – наши спины.


Сан Диего, Калифорния  7 мая 2003 г.