13 01 15

мой год и прочь ушел другой
не мой
Я немой перед вашими лицами
Все царицы были блудница
Все цари были ублюдками
Умирали поодиночке
С венцами над головою.

Наигрались они, конечно, с судьбой
Завидую,
Но не настолько, чтобы также в петлю обыденности.
Критично скучно, что треплют мои нервы
Мысли потухшие смысла лишенные,
Покоренные дурости и не пригодные осуществиться
Злюсь, стараюсь закрыться, помереть, живя только лицом
Не осталось следа сочувствия, ссыхается с одиночеством моя тоска.
Моим венцом.

Не замечаю рифм больше в стихах,
Не чувствую жара и тепла огня,
Моя воля - лишь бы меньше длилось горе,
Хоть бы чушью стал мой голос.
Я не Мартин, но как хочу я в море.

Соленые волны, морозные воды,
Теплые губы становятся мокрыми,
Каждое слово становиться строками.
Буду писать, пока не сдохну я
Но черта с два. Читайте.
Я живой еще.


Белым небо было. Медленно облако плыло
И кубик льда на дне бокала. Налил еще.
Мне было мало. Чтоб не стало жарко.
Чудные люди идут по берегу. Чаще дети.
Реже влюбленные во все на этом свете.
Удушливо крепко обнимают.
Целуют как будто это исцеляет.
Взгляд цепляет. Но мне так стыдно.
Потому что я знаю. Все заканчивает не так красиво.
Но вы любите, пока можете, потом вспоминать будете.
И проклинать. Каждый вздох и прикосновения.
Сильнее всего на свете. Потому что, если было правдой.
Лучше уже никогда никогда не будет.