Себе

Последний лист в исписанной тетради
Остался чистым в ожиданье слов…
Не с Музой, а со Временем в разладе,
Перу не пишется. Не до стихов.

Слагать их мимоходом неохота –
Се таинство загадочной души.
Нарифмовать – нетрудная работа,
Сложнее строчке нашептать: «Дыши…»

Алмаз – лишь камень чёрный без огранки.
Мысль есть алмаз. Но Слово – бриллиант.
Ему не место жить в избе-времянке,
Мне по душе – дворцовый фолиант.

Но чтоб нанизывать слова на ожерелье
Из россыпи молитв, надежд и слёз,
Рассталась я с весёлою свирелью,
Поющей с юности, где Время – не вопрос,

Где жизнь казалась долгой кинолентой,
Где Времени не страшен долгий бег…
Но журавли кричат: «Вернись в Сорренто!..»
Слишком короток век. Слишком короток век...

Мой возраст, ты – спасительный мой остров.
Мой сад души теперь я берегу,
Глазами сердца стала видеть остро
То, что любила прежде на бегу.

Свой путь земной прошла до половины,
Всё, что разбрасывала, время – собирать,
Моей души бездонную корзину
И чашу сердца Светом наполнять.

Но прежде – затянуть мешок холщовый,
Набитый доверху обидами, где боль,
Грехи, каменья, и венец терновый,
И разъедающая всё живое соль

От слёз и бед и долгих непрощений,
Где вперемешку ненависть и ком
Из горла – от постыдных унижений,
Рубцы от сердца, горечь о былом,

Где кожи лоскуты и нервов клочья,
Отчаянье, неверные шаги,
И мысли, и слова, что цвета ночи, -
Собрать всё это, Боже, помоги!

Перекреститься – и взвалив на спину,
Под тяжестью согнувшись, отнести,
К высокому утёсу над стремниной,
А там – лишь встань – и руку отпусти...

И лишь тогда, вдохнув, расправлю плечи –
Великое не терпит суеты, –
Зажгу свечу, когда наступит вечер,
И буду в Сад свой приносить цветы.

Наполню чашу Знанием и Словом,
Возьму у Бога всё, что даст мне в путь,
Его десница будет мне Покровом.
Отец Небесный, милостив мне будь!..

Я свечи зажигать не перестану –
За тех и в тех, кого могу любить,
Тихонько подпевать отцу Роману
И о своём прощении молить…

15–16.08.2005