не рисую тебя

Не рисую тебя.
Меж трамвайных путей, в тишине городов, меж хорей и ямб,
Кто тебя различит, обличит, меж мостов и дамб,
Между трассами эм четыре и эм девять,
Как могу я тебе верить?

Между полуночными, без призвания,
Звонками от самозванок и препинаниями,
Между школьными, очень простыми правилами,
Мы давно потерялись, заранее обезглавленные.

Я не пью в тишине, я обычно смотрю мультики,
А когда затихает шарманка и я безголосый шарманщик,
Я обычно трясу головой и так... тьфу на тебя,
И ищу сигарету, правша же, но левой рукой.

Я совсем ничего не значу, мой звёздный мальчик,
Тем не менее, ты повторяй за мной.

Не рисую тебя. И рисовать не буду,
Хоть приснись в самом-самом порнушном сне,
Оставляю тебя полуночным чудом,
Однажды явившемся мне.

Здесь не так уж и тихо, и я научилась врать
На ура, если этим я сделаю лучше кому-то.
Ленинский гудит круглосуточно, я права,
Мне просто становится скучно, и чувствую себя глупо.

Нет, не смейся... И не... Не играй в судью,
Когда ты вдруг увидишь себя на костре и крылья
Я твои подберу, и отмою я кровь твою,
Если только ты это примешь.

Повторяй за мной, это всё побочное, слишком гротескное, многозначное, я вижу лишь морды лис.
Но однажды тебя позовут вниз, и тогда всё, ничего не значащее, я сыграю на бис.

Я совсем ничего не значу, мой милый мальчик.
Я правша, но курю почему-то левой рукой,
Моя жизнь, очевидно, футбольный мячик,
И последний пас будет за тобой.

Ветер ломится в двери, кончается лето и скоро зимы,
Мы никак не можем ни согреться и ни протрезвиться,
Ты же видишь, в моих руках сила, на них - иней.
Я позволила себе разлюбиться.

Не рисуй меня. Пусть ничего не останется,
Нам согреться бы (то за здравие то за упокой),
Вот и лето, не задержавшись, прощается,
Я машу на прощание левой рукой.