Степная легенда

источник, рассказ Ирины Турчановой, здесь:
http://www.stihi.ru/2017/08/02/5132


Среди степи ковыльной, сусликовой вотчины,
меж груд камней, где солнце всласть палит,
не думайте, что здесь вы на обочине
у жизни, что замедленно бежит.

Меж горных гряд убежище от солнца,
но грустны пересохшие ручьи.
Порой орёл куда-то пронесётся,
и коршун знает, где владенья чьи.

Тут жизнь как испытание на прочность,
выносливость воспитывает дух.
Для слабых жизнь сложна и худосочна.
В гармонии с природой чутче слух.

Кто с нею не в союзе, в ком сомненье,
что связь души с природою важна,
находится в ущербном заточеньи,
гармония души в нём не видна.

А степь хранит предания и тайны,
лишь единицы в них посвящены.
Все встречи с ними вовсе не случайны,
полны незаменимой глубины.

Лишь избранные видят здесь и слышат
таинственные сильные места.
Когда ты для простой прогулки вышел,
сокрыта дорогая красота.

В Сибири Южной, на степных просторах
легенда появилась и живёт.
В ней правда так на вымысел похожа,
но верных за собой она ведёт.

В ней дали стародавней отголоски
с людской судьбой причудливо сплелись.
Лишь тонкая душа находит блёстки
чудес, что в этом крае родились.

Река времён течёт неумолимо,
и мы ей так обыденно плывём.
Сознанье душ никак неотделимо
от опыта, которым мы живём.

Волшебное, чудесное обычно
открыто тем, кто голодны душой
и ищут незнакомые орбиты,
чтоб чувствовать на них самим собой.

Когда приходит душам озаренье,
им времени и тайны бывшей нет,
открыты двери в жизни откровенье,
им видно и себя, как в стороне.

Волшебник, о котором речь пойдёт здесь,
свой дар в трудах и бедах закалил.
Ему по жизни много достаётся
ям, разочарований, павших крыл.

Немалый воз из жизненных ошибок
у этого героя за спиной.
Стена непониманья, тыл, что зыбок,
нередко унести рвались покой.

Круг чёрствости, пороков, лицемерья
порою его душу окружал.
Казалось, нет от этого спасенья.
Он силы, пав в пороки, сам терял.

Почти на самом дне он очутился.
Раз в степь его судьбина занесла.
Со степью он в душе переменился,
но долго радость в сердце не жила.

Сначала было тихо, грустно, скучно,
а дальше одиночество пришло.
Между землёй и небом плыл он тучей,
сознанье очень медленно текло.

Казалось всё бессмысленным, далёким:
широкий бесконечный горизонт
и суслики, снующие без проку,
и ковылей  белёсых долгий сон.

Хотелось отдохнуть, присесть спокойно.
Вокруг без края расстилалась степь.
Уж вечер подступал, тесня раздолье.
Подумалось: жильё найти тут где б.

Хотел он о судьбе поразмышлять бы,
найдя себе какой-нибудь приют.
Но не было, куда тут мог пристать бы,
была зато машина рядом тут.

Вертелись мысли: ну зачем приехал?
совета что ли сусликов хочу?
Попалась неожиданно помеха:
о камень он споткнулся - всё, лечу...

Упавши, он с холма скатился
и, пару кочек по пути задев,
пред каменной стеной остановился.
Увидел он утёс, глаза воздев.

На камне, над душой нависшим,
заметил он нежданно силуэт.
Сидел он там, не шевелившись,
так тихо, словно там его и нет.

Как будто померещилось и будто
он видел замешательство его.
Но голос был для путника побудкой,
слетел он, словно жизни торжество.

Неслось: "Добро пожаловать! Здесь сердце
простором обнимающей степи.
Не думал уж, что встретимся мы вместе."
Седой старик словами миг скрепил.

Был добрым взгляд его, слова спокойны,
и голос тот приветливо звучал.
Под камнем бил живительный источник,
и рядом зеленел лесочек, мал.

Вокруг лежали камни разной формы,
а с места чудный вид себя открыл,
как будто тут таинственный художник
всю степь в одном полотнище явил.

Вся степь лежит вокруг, как на ладони,
по самый отдалённый горизонт.
Бежит закат, как огненные кони,
и льётся красота со всех сторон.

Старик опять заговорил неспешно:
"Напиться хочешь? Подставляй ладони, пей.
Присядь и отдохни. Устал, конечно.
Испив водицы, быстро станешь ты сильней."

И было ощущенье: он всё знает
про гостя, что скатился с горки вниз.
А это любопытство распаляет,
вопрос возник, навязчив, как каприз.

Не удержался гость спросить у старца: "Кто ты?"
Назвался старец Путником Степи.
Степь - дом его. Коль занесло сюда кого-то,
то это неспроста: себя слепить.

Так старец говорил, смотря на гостя.
"Ты можешь тут себя вновь обрести.
Очистятся душа и тело просто.
Лишь здесь дано тебе себя найти.

Коль примешь ты решенье измениться,
путь жизни целиком здесь поменять
и будешь каждый день к тому стремиться,
степные тайны буду открывать.

Не сразу, помаленьку, раз за разом
я буду тебе что-то разъяснять.
Я должен убедиться, что твой разум
сумеет мысли благу подчинять.

Я должен знать, что ты владеешь мыслью,
умеешь душу верно направлять.
Нельзя в ученике мне ошибиться.
Я должен изнутри тебя понять.

Недолго помолчав, он вновь продолжил:
в гармонии с природою степи
сильнее обстоятельств быть ты сможешь -
единством с ней во всём себя крепи.

Откроется тебе краса такая,
что век слепым по жизни не видать,
и небо снизойдёт к тебе без края,
в час должный будешь клады открывать."

Старик вновь замолчал, набрал водицы
и жажду из ладоней утолил.
Он знать хотел, чем странник вдохновился,
какой его вопрос сейчас томил.

Он ждал, что сам поведает скиталец,
что нынче провиденье привело.
"А что взамен? Не праведник я, старец!
Я дар не заслужил: мало добро..."

Так странник отвечал седому старцу,
стараясь осторожность проявлять.
"То верно. Что легко, подобно глянцу -
испортить можно, можно прочь согнать.

Всё надо заслужить, добыть, измерить
глубинами невысохшей души.
Даётся дар готовому поверить,
что может он честней и лучше жить.

Он дан тому, кто хочет исправляться
и стойко испытания пройти,
стать слабостей сильней и подниматься,
душой и волей вновь себя найти.

Когда поймёшь своё предназначенье,
то нужно измениться самому,
что мир вокруг предстал, как отраженье
того, что отдаёшь ты сам ему.

Чтоб получать, что хочется, в достатке,
взамен ты должен то же отдавать
иль больше, не держа добра в остатке,
коль это не хотел другим отдать."

Так старец говорил ему спокойно,
стараясь суть до сердца донести.
Жизнь быстро промелькнула вся невольно,
ошибки жёстко требуя найти.

Старик же, прочитав, как будто, мысли,
ответил без раздумия ему:
"Откуда ты пришёл, там жизнью стиснет,
там много тягот духу твоему.

Путь разочарований, испытаний
тебе ещё в краю том предстоит.
Немало встреч тебя там ожидает,
у встреченных людей несхожий вид.

Они тебя не лучше и не хуже,
такие же почти, как ты здесь сам.
Ты только духом их чуток подюже,
умом чуть-чуть мудрее будешь там.

Твоя задача: понимать их слабость
и к лучшему идти им помогать,
сказать, как изменяться к благу надо,
чуть дальше в жизни видеть, правду знать.

В волшебники тебя я посвящаю.
Волшебник - это лекарь слабых душ,
которые легко себя теряют,
не находя средь жара, грёз и стуж.

И быть им - это труд большой усердный.
Как только возгордишься, дар уйдёт.
И равнодушьем, ложью и надменьем
тотчас же, как падёшь, твой дар сотрёт."

И с этим старец с камня вдруг поднялся,
на небо посмотрел и дал понять,
что время им пришло сейчас прощаться -
и начал очень быстро исчезать...

Темнело быстро, звёзды высыпали ясные.
Тропа к машине вдруг сама нашлась.
Исчезли все препятствия опасные.
Тропинка среди трав густых вилась.

Ему казалось всё давно знакомым тут.
Он понял, что святая тут земля.
Впервые ощущал себя свободным он
от мира суеты и передряг.

Как будто он в раю, где нет условностей
и всё, как на ладони, перед ним.
Он, к старцу благодарностью исполненный,
хотел слова сказать - исчез, как дым.

Лишь лёгкий ветерок приветом ластится,
как радость на душе от встречи той...
Десяток лет прошло, а степь участливо
дарила ему силы и покой.

Старик не появлялся, только знаками
его к достойным целям направлял.
А степь родною стала, чуда всякие
волшебник, ей бродивший, открывал.

Он вновь и вновь бежал сюда из города,
с природой слившись, душу обновлял
и чувствовал себя легко и молодо,
плыл сказкой, и добра была земля.

Встречали его радостные суслики,
доступней становились кручи гор,
и ветер всюду добрым был попутчиком.
На камне том святом он дом нашёл.

Ему открылись клады неожиданно,
они ему достаток принесли.
К работе, что досель была невиданной,
способности свободно привели.

Жильё он приобрёл себе отдельное.
С работой больше времени имел
на творческие жизни устремления,
чтоб делать, что давно свершить хотел.

Прослыл он состоявшимся писателем,
признание читателей нашёл,
чудес неутомимым стал искателем,
и навык в фотографии обрёл.

Творил до совершенства снимки чу'дные.
Все мелочи из жизни прочь ушли.
Собою без труда владел прилюдно он,
наедине с собой идеи шли.

Себя он воссоздал, как личность, заново.
Другим стал как целительный сосуд.
Совсем без суеты, но разнопланово,
он жил и вдохновлял других на труд.

Ценил он сущность каждого мгновения
и даром постигал, в чём правда здесь.
Растил он золотое вдохновение
и в духе представлялся цельным весь.