Временный родственник ред. 30 июля 2017 г

      Одно время среди лёвиных родственников был настоящий миллиардер.  Да, не миллионер, а именно миллиардер.
Ну, а коль речь зашла о миллиардере, нет надобности добавлять, какой национальности был Лёва Цицис.  То, что он не латыш, это и ежу понятно, а тем более, человеку антисемитствующему.
Когда Лёва в очередной раз женился в 1978 году, его новая законная, Эльвира, в девичестве Каплан, сказала, что у её  дедушки есть дядя в Америке, настоящий миллиардер, и поэтому надо ехать. Лёва высоко оценил её порядочность: она ведь объявила эту новость  не до женитьбы, а после,  в качестве семейной информации, а не приманки жениха. Впрочем, Лёве, выросшему за десять лет после вуза от инженера до инженера со стажем лишние пара миллионов не повредили бы. В это время дедушкин дядя-миллиардер пожаловал собственной персоной в Киев, где Цицисы тогда обитали, и собрал всех своих не побоявшихся объявиться родственников в ресторане «Лейпциг». Набралось человек 30 от прадедов до правнуков. Дедушкин дядя по фамилии, естественно, Каплан, оказался неожиданно маленьким, плюгавеньким, вроде высохшего сучка, 92-летним индивидуумом.  Он переходил  с переводчиком от одного гостя к другому и выяснял имя, фамилию и степень родства каждого. Потом он произнёс речь, а переводчик излагал, что Америка – прекрасная страна, в которой есть только три недостатка: безработица, инфляция и преступность, и что переезжать туда следует только самым храбрым и обеспеченным. Стол, как вы понимаете,  ломился от разнообразнейших блюд. Лёва никогда не видел, чтобы один стол, пусть и предлинный, обслуживало такое количество сияющих молодых официанток, что невысокий дедушкин дядя, обходивший стол, лишь моментами мог выглядывать между их фигурами. Ему даже приходилось раздвигать их руками, чтобы сфотографировать очередного родственника или родственницу. Мистер Каплан из всех присутствующих больше всех благоволил к лёвиной Эльвире, так как она ответила на все его вопросы по-английски, что неудивительно: она закончила иняз и работала переводчицей в гостинице «Интурист».
Но что всех поразило – так это не ведёрки с красной и чёрной икрой и не столпотворение официанток вокруг мистера Каплана, а то, что он немедленно после каждого щелчка своего фотоаппарата показывал заснятому готовое изображение. Это немыслимое достижение науки и техники под названием  Поляроид, было всеми включено в  число новейших чудес света. Вдоль кресел собравшихся прокатывался гул восторга и изумления. И это, разумеется, укрепило решимость Цицисов сменить родину, что и было сделано ими уже в следующем, 1979 году.

      Итак, Лёва с Эльвирой поселились в городе Чикаго, где их больше всего ошарашило не отсутствие Аль Капоне (они уже были к этому готовы), а то, что, когда они на следующий день вышли погулять и слегка заблудились, каждый встреченный американец с подвешенной к поясу  связкой ключей («сучок» же просветил в киевском «Лейпциге», что преступность – только  третья американская проблема), – на вопрос, как  вернуться на новую родную улицу, с гордостью отвечал: I don’t know или I have no idea. На покинутой родине любой, даже подзабывший географию своего местожительства, непременно бы что-нибудь просусанил...

      Но я отвлёкся. Как только у Цицисов появились заработанные Лёвой деньги на билеты автобусом до Майами, где проживал богатей, они устремились в этот тёплый, благословенный город. Как только сошли с самолета, Эльвира  в ту же минуту позвонила в справочное бюро, чтобы узнать, где проживает Мр. Каплан. Ей ответили, что бюро должно связаться с мистером Капланом и узнать, согласен ли он, чтобы Эльвира получила его адрес. Вскоре согласие было получено, и вместе с ним – приглашение на завтра отобедать с мистером Капланом.

      Ну что ж, завтра, так завтра. Такой большой и занятый человек, как Мр. Каплан, не может быть настолько свободен, чтобы принять бедную родственницу в любую минуту. Хорошо ещё, что завтра, потому что до послезавтра нечем было бы оплатить гостиницу. Но уж завтра, ах, завтра, завтра!.. Интересно, что произойдёт!? Лёва сразу сможет уволиться и больше никогда в жизни не работать. Достроят правительственный центр в Чикаго и без него. А Эльвира – пусть уж заканчивает Чикагский университет. В интеллектуальном обществе будет говорить, что закончила Гарвард.  Идите, проверяйте. Хотя и Чикагский университет – в десятке лучших, хоть и седьмой. Будет называть по ситуации.

      А вот и циклопическое вместилище дяди дедушки Эльвиры. Самое высокое здание в Майами, 45 этажей, построено на деньги Каплана. Выпуклые золотые буквы “Caplan Tower” высотой с этаж – этому свидетельство. Неужели этот старичок занимает все-все этажи? Даже такой лох, как Лёва, понимает, что это невозможно. Видимо, сдаёт в аренду. На нашей «бывшей» родине, его бы посадили даже за сотую часть одного этажа.  В мраморном холле гостей остановил человек в ливрее с золотыми позументами и аксельбантами. Эльвира сообщила ему, кто они есть, и что Мр. Каплан назначил им аппойнтмент на 2 часа. Их попросили подождать в холле.

      Через какое-то время появилась миловидная американка и сказала, что Мр. Каплан ожидает на 13-м этаже. Лёве этаж не понравился, но Эльвира сказала ему по-русски, чтобы он помалкивал.
На 13-м этаже американка усадила родственников в холле за журнальный столик под пальмою в кадке и,  улыбнувшись, попросила ещё подождать.  Вскоре откуда-то две молодые женщины в белых халатах вывели под руки сучкообразного мистера Каплана, который приветствовал молодых возгласом «Хай, хау ар ю», и оба синхронно и эхоподобно ответили теми же словами, как и положено, без вопросительной интонации. Потом все медленно-медленно проследовали в большое помещение, где стоял шикарный обеденный стол, за который гостей усадили напротив мистера Каплана. Пока богатый родственник задавал Эльвире вопросы о других общих родственниках, а она бойко отвечала, Лёва глазел на огромные фотографии в багетных рамах на стене, за спиной миллиардера. На них красовался с трудом узнаваемый, значительно помолодевший Мр. Каплан рядом то с Рузвельтом, то с Черчиллем, то со Сталиным, то с кукурузником Никитой. Заметив Лёвин изнемогающий от любопытства взгляд, дедушкин дядюшка произнёс речь о том, что, по примеру мистера Форда, изобрёл конвейер для изготовления картонных коробок – для поставок по ленд-лизу и в Россию, и в Англию, и ещё много куда. В течение нескольких часов каждый его конвейер выпускал тысячи и тысячи коробок для ленд-лиза и для внутренних нужд. К концу войны он неплохо заработал, но его конвейеры (их стало немереное количество) продолжали делать деньги. И на эти деньги он построил этот небоскрёб и небоскрёбы в других городах...

      Принесли обед. Мистеру Каплану поставили тарелку, в которой, как показалось  новым американцам, не было ничего, кроме травы, а им – говяжьи рёбрышки с нарезанной тоненькими брусочками и поджаренной по-французски картошкой и кока-колу...

      После обеда все направились в кабинет, где мистер Каплан сообщил, что он пишет книгу о своей жизни  «Как стать сначала миллионером, а потом – миллиардером» и показал разбросанные по огромному столу черновики, среди которых были и пожелтевшие фотографии всех, кто висел на стене в столовой. Он сказал, что очень хочет поскорее опубликовать эту книгу, но ищет издательство с доступными ценами. – Теперь, на закате моих дней, – пояснил он, – после того, как я потратил всё своё состояние на небоскрёбы, я остался с пустыми карманами.   И в доказательство вывернул оба кармана своего халата, откуда, кроме платка и зубочистки, ничего не выпало. – А как же дети? – спросила Эльвира. –  Детям-то что-то оставляете? Он ответил, что времени делать много детей у него не было. Сделал для порядка одного сына, тот оказался оболтусом, скрипачом. Дал ему 5 миллионов, через месяц ничего у него не осталось...

      Визит подходил к концу. Мистер Каплан в сопровождении двух поддерживальщиц проводил Цицисов до лифта, попросил следить за книжным рынком и купить его недорогую книгу, когда, Бог даст, выйдет. А гости сели в автобус и вернулись в Чикаго...

      Лет через 20 Лёва и Эльвира благополучно и в полном согласии развелись. Лёва утратил временно приобретённого выдающегося родственника. Все эти 20 лет супруги не теряли тайной надежды получить письмо от какого-нибудь адвоката с предложением обратиться туда-то и туда-то за наследством или хотя бы его частью (пусть хоть один небоскрёб!). Но письмо так и не пришло. И именно тогда Лёва осознал: хорошо, что он стал на пенсии поэтом, а не  миллиардером. Посудите сами, дорогой читатель. У Лёвы на сайте «стихи.ру» 120 тысяч читателей. А если ещё сложить общий тираж всех журналов и газет за всю его творческую жизнь, где стоит фамилия Цицис, то наберутся миллионы читателей. Конечно, теперь поэтам ничего не платят, но если бы платили, он тоже был бы миллиардером. То есть, Лёва – виртуальный миллиардер или даже просто миллиардер по понятиям его читателей-совков.  А кто, скажите, вспомнит мистера Каплана? Я даже не уверен, что у него была такая фамилия. Может, он был Каплун или Кулик?  Память, знаете ли, вещь зыбкая.

30 июля 2017 г.
Нью-Йорк