Ралли-апокалипсис

                РАЛЛИ-АПОКАЛИПСИС 
                Моим друзьям-раллистам посвящается
Пока мы идем и поем, пускай мы упали, но встали -
Пока мы непрочные верим, что тело и кости из стали,
Пока мы считаем, что земли не все еще покорили -
Мы знаем, что встретит нас небо полетом Валькирий.

В детстве я играл машинками в песочнице. Мне казалось, что когда стану взрослым, буду продолжать катать маленькие авто по импровизированным барханам. Я искренне не понимал папу, который предпочитал игре свои дела. Мне было года четыре, но до сих пор помню эти  размышления. Однако я вырос, хотя и не повзрослел, и оставил свои игры с машинами. Мало того, я был к ним абсолютно равнодушен почти всю свою жизнь - до тех пор, пока не увидел автомобили, у которых было сердце. Нет - не мотор, не его стальные клапаны, которые гонят через себя нефть, а сердце, в каком кипит настоящая, соленая, красная кровь людей. Это сердце - экипаж машины боевой.
Идёт 2014 год. Моя тематика в спорте - единоборства. Мои герои - Александр Карелин, Алексей Олейник, Денис Лебедев, Саша Поветкин. И вот коллега и друг Эдвард Сержан предлагает сходить на пресс-конференцию, где анонсируют Африку Эко Рейс. Не люблю ни прессухи, ни машины, но почему-то соглашаюсь, словно кто-то подтолкнул меня, а может просто Эдика надо было подстраховать, уже не помню. И я поехал...
За столом гонщики. Они радуются, шутят, говорят о том, как уже несколько лет их жёны празднуют Новый год без них. Радостно сообщают, что все больны. Заражены африканской лихорадкой. Лихорадкой, что заставляет их год из года резать дюны мостами машин, взрывать колёсами красную пыль Марокко, которую не выведешь потом месяц из-под ногтей, получать компрессионные переломы позвоночников, спать в палатках на земле в минус семь градусов по Цельсию... Да они и вправду больные.
Тогда еще я не знал, что один из этих людей через три года после этого будет мне писать в ватсапе, что я тоже заражен, да, да - что они заразили меня. Что я - их... " Ты - наш, слышишь, ты - наш". Он словно пытается достучаться до самых глубин моего сердца. Этот пилот будет в Москве, а я в палатке, у подножия гор в Казахстане. А вокруг нее стоят боевые гоночные машины. И я, здоровый мужик, измотанный непрерывной работой, не спавший толком неделю, отмотавший порядка 4000 километров, буду плакать, пряча слезы за ладонями от коллег из пресс-центра.
Да, как сказала моя жена, это ралли-апокалипсис - мы все поражены неизвестным вирусом. Болезнью, которая заставляет нас жаждать без конца красоту этого мира, откусывая её вместе с километрами, тысячами километров дорог. Я помню, каким потрясением для меня стали повернутая в другую сторону луна и ласточки зимой над африканской степью... Ласточки, родные, любимые с детства птички на чужом, таком далёком континенте. На чужом, который за две недели станет таким родным, что будет щемить сердце при воспоминании о нём. Этот бесцельный путь среди песков, степей, каменистых расщелин - словно марсианские пейзажи... И мы как космонавты, будто первооткрыватели - вокруг нет ничего - только мы и эти горы без вершин, поросшие сиреневыми цветами... и дорога, ведущая к объятиям на финише. Прижимаешь к груди вот этого когда-то чужого пилота, штурмана, механика, водителя технички или пресс-кара, повара, коллегу журналиста. Но за две недели этот чужак станет навсегда одним из самых близких людей в твоей жизни. Ты доехал, ты жив, мой друг? Дай-ка я обниму тебя, послушаю, как сильно бьётся твоё сердце.
Для меня ралли-марафоны - это не машины, я не специалист в них, у меня даже прав нет. Ралли – это люди. Они искренние, сильные, честные с такими же горящими глазами. Все говорят про то, что в спортивном КАМАЗе из родных деталей только кабина и рама. А вы знаете, что "КАМАЗ-мастер" это лишь знамя, сплотившее людей, которые так любят свою работу, что становятся гениальными в ней. Пересади их на любую другую машину – и они всё равно всех победят, потому что они братство, дружина, правильно подобранная КОМАНДА, сеть артерий и вен вокруг сердца-экипажа прекрасной машины.
На той пресс-конференции объявили конкурс на поездку в Африку. Кто сделает лучший сюжет, тот соответственно и будет встречать Новый год  в Марокко. Я сразу же взялся за работу: отсмотрел снятое, порезал синхроны, написал текст и смонтировал. Я сделал всё быстрее коллег. Приоткрою тайну, которая, наверное, уже секрет Полишинеля - я выиграл тот конкурс. Но это не главное, главное другое - я влюбился с первого кадра. Когда начал отсматривать материал и увидел, как идут по африканским пескам и на каменистых кручах Южной Америки боевые Камазы - я стал потрясённым фанатом Синей армады... влюбился в гонку, которая начинается там, где кончаются дороги, полюбил всем сердцем.
И с тех пор у меня много друзей - это пилоты и штурманы, водители пресс-каров и профильные журналисты, фотографы, ассистанс и все-все-все, кто связал свою жизнь с испытанием путём. С такой совсем нешёлковой дорогой, с драгоценными вкраплениями бездорожья и безразмерного подвига мужества под мирным небом, который рождается в сердце боевой машины - в сердце, по которому течет настоящая кровь - экипаж машины боевой. И мне кажется, что их огнеупорные комбинезоны созданы не для защиты от пожара, а для того, чтобы пылающие сердца не расплавили кабину боевой машины.
Когда я вернулся из Африки, то первое время просыпался, не понимая, где я нахожусь: мне казалось, что вот, я ущипну себя за щеку, открою глаза и увижу перевернутую луну, вновь услышу могучее дыхание океана и перестук молотков механиков,  звонкий смех моих самых отважных, самых любимых друзей на свете.
Я с большим трудом просыпаюсь через три года после африканского путешествия, выхожу из палатки и еду в Китай, где на седьмом этапе ралли-марафона "Шелковый путь" первыми финишируют все четыре боевых КАМАЗа.
p.s. Когда я писал это эссе, ещё не видел скромного Жерара де Роя, который фотографировался с водителями пресс-каров в их форменной футболке, я ещё не проехал с ребятами-белорусами на техничке МАЗа. Не узнал ещё, что у них в команде, как и у меня, рождаются дочки, не успел восхититься количеством девчонок в семье Гриши Пацкевича и многогранным мастерством пилота и механика Саши Полищука, не переживал за Лёшу Вишневского, который каждый день на заключительных этапах гонки ждал рождения дочки. Я тогда еще не скучал по своему пилоту Рафиту Бигашеву, не обнял в последний день замечательного и солнечного человека Владимира Чагина, ещё не потерял свой телефон, на котором осталось столько интересного, что теперь будет только в моём сердце. Ленточка с запястья снята. Я Вас всех очень люблю, друзья.
Виталий Сиротинин 14.07.17 – 01.08.17  Казахстан-Китай-Россия