История одного романтика. Том 1. -роман в стихах-

http://lagutovaas.wixsite.com/historyoneromantick - официальный сайт произведения.

Посвящается вымирающему типу людей – романтикам.



Вступительная глава от автора.


В руках ты держишь эту книгу,
Читатель сердцу дорогой,
В надежде осознать интригу?
Узнать, кто главный здесь герой?
Возможно, ты отвлечься хочешь
От суеты рутинных дел?
Иль от тоски уже хохочешь
Средь четырёх угрюмых стен?
Желаешь ты найти ответы
На те вопросы, что в душе?
Иль просто ты услышал где-то,
Что тут заманчивый сюжет?
Прельстило ли тебя названье?
Синопсисы из соц. сетей?
Хотел понять образованье
И современный мир «детей»?
Прочесть ту панораму жизни
С клеймом: «Вот 21 век»?
Узнать «неровности» Отчизны?
Понять, кто всё же ЧЕЛОВЕК?
Гадать могу я очень долго,
Но всё ж, читатель, прежде чем
Приступишь, я считаю долгом
Развеять несколько дилемм,
Что могут у тебя возникнуть
Не прочитай эту главу,
И чтобы проще было вникнуть
Тебя, мой друг, я попрошу
Запомнить несколько моментов
И просто их держать внутри,
Чтоб кое-что уже конкретно
Ты знал в истории сей. И
Кончено же, о, мой читатель,
Не строил лишних серых дум,
Чтоб понял ты, что я – мечтатель
И не был на меня угрюм.
Итак, Викентий наш романтик
(Тип вымирающих людей),
Который и столкнулся кстати
С реальностью в мечте своей.
Она показана здесь ярко,
Но всё ж, поверь мне, без прикрас,
И это важная ремарка!
Знаком мне был похожий класс…
И я сама училась в школе
И многое, поверь мне, друг,
Знакомо было мне до боли
Терзаньями душевных мук.
Но нет! Не стоит в своих мыслях
Равнять меня и сей роман!
Судьба моя хоть и капризна,
Но не похожа тут и там!
Скорее, сборная солянка
Историй нынешних людей,
Роман мой, потому и ярко
Пишу о том.  Читатель, верь,
Что всё здесь – истинная правда,
Таков наш современный мир!
Не обхватила всё? Ну, ладно!
Второй том выскажет без ширм,
Всё то, что я здесь не успела,
По воле жизни, рассказать.
С романом этим я взрослела…
И дальше буду вырастать!
Я верю искренне, что каждый,
Найдёт здесь что-то для себя,
А что? Пожалуй, уж не важно…
Но веруй, что писала я
Всегда под чувством окрыленья,
Что занимало и не час…
Но после воли вдохновенья
Пришлось  «цензурить» пару фраз…
Что ж, ладно, долгое вступленье
И нет ни фразочки о том,
Где происходит «выступленье»
Героев (город, область, дом).
Скажу я вам, что град типичен,
То не столица, не Москва,
Не Петербург в его граните,
И не деревня, вот дела!
Да, городок провинциальный,
Да, городок тот небольшой…
Едва увидите на карте,
Но страсти в нём кипят порой!
А так, как город сей типичен
И то не главная деталь
(На это намекала выше),
На нём присутствует вуаль.
И городок, как вы хотите,
Мы обозначим букой N,
Так делал Гоголь… Вы поймите,
То нас избавит от проблем.
Теперь про главного героя
Хочу немного вам сказать.
Он интересен мне, не скрою,
Но то, что нужно вам узнать:
Он далеко не идеален
(Поймёт потом он это сам),
Хоть миру противопоставлен…
(Есть смысл тянутся всем умам!)
Что ж, это Лебедев Викентий,
Из доброй и простой семьи,
Сам называет себя «Лебедь»,
Поёт, рисует, пишет, и…
Наверное, пора настала
Дать право голоса ему.
Иначе же сюжет сначала
Я и сама перескажу…
А это было бы не верно,
Пусть все расскажет мой герой!
Он бегает по школе нервно…
Ну что ж, вперёд, Викентий,  в бой!



;
***
Я на неё смотрел печально
И становилось мне дурно.
Да, я повержен, я отчаян!
Главой поникнув: «Суждено»
Я повторял как первоклассник,
Как заплутавший паренёк,
Как провинившийся проказник,
Извлёкший правильный урок.
Она – богиня, несомненно!
Она – мой высший идеал!
Да, я помешан, это верно,
Я – неоправданный Тантал!
Чуть только я её увижу,
Душа взмывает с ветром ввысь,
И мир застыл, и мир не дышит…
Из сердца рвется крик: «Смирись!
Она не даст тебе надежды!
Она и ты – мечтаний ложь!»
И вот стою, мечтой повержен,
Воткнув себе же в спину нож!


Я не Онегин, не Печорин,
Я не герой и не злодей,
Но я мечтой одною болен –
Мечтой романтики своей!
Вы скажете: «Ну, братец, полно!
Сейчас же двадцать первый век!
И быть романтиком – позорно!
Ведь ты же «Новый человек»!
Да, я согласен, смехотворно,
Что я – потерянный в веках,
Пускай и здесь живу охотно,
Но сам летаю в облаках.
Меня зовут Викентий «Лебедь»,
Прошу прощенья, на вопрос
Пускай немой, но всё ж, ответить
Вначале нужно бы… Всерьез
Прошу, друзья, меня примите,
Ведь я – последний сын судьбы.
И строго слишком не судите,
Поймите, каково, увы,
Быть не таким как все – собою…
Я имя пусть не оправдал,
Но победить хочу, не скрою!
Да здравствуй, Вик, прощай Тантал!


Что ж, я обычный самый парень,
Скорей красив, чем слишком плох.
Высок и добр, уникален,
И в шутку скажет кто-то: «Бог»
Но нет, не слишком всё чудесно,
Я жизнь веду свою в тени…
Она не слишком интересна:
Я не богат, не знаменит,
Я не гонюсь за новой модой,
Я не стремлюсь быть лучше всех.
Люблю дождливую погоду,
Слезам предпочитаю смех.
Мои таланты заурядны,
Но в них есть Божия искра:
Пою, порой рисую ярко.
И всю до капли, до конца
Свою я душу оставляю,
Себя ни капли не щадя,
Когда творить я начинаю…
И в этом, знайте, жизнь моя!
Вы спросите: «Не уж-то плохо
Таким, как ты быть, милый Вик?»
А я отвечу вам со вздохом:
Прекрасно только лишь на миг.
Таких, как я, сейчас не любят,
Винтажный слишком я для всех…
Боюсь, в тени меня погубят…
Но всё же, верю я в успех!
Упертый. Да. Хоть и незрима
Порою всем моя черта,
Признаюсь честно, справедливо,
Её теряю иногда.
Как и сейчас. Я вновь растерян!
Богиня мимо пронеслась
И от улыбки я потерян…
Есть у любви большая власть!
Она, как океан ракушку
Кидает гребнями на мель,
Со мной играет, как в игрушку,
Рождая в сердце лишь метель.


Её зовут Елизавета,
Она прекрасна, как рассвет!
Её лицо, как мрамор, бело,
В глазах читается сонет!
Преображенская богиня!
Ах, как всё гармонично в ней!
В ней скромность, с ясным чувством стиля…
Нет в мире девушки милей!
Она талантлива, забавна,
Умна и часто на виду,
Но ей (всё это участь главных)
Не просто жить в таком миру.
Я часто видел, наблюдая,
Как плачут Лизины глаза.
Без слёз, безмолвно, не рыдая,
С улыбкой на губах светя
Она как в маске появлялась
В толпе знакомых день за днём,
Типичным сплетням удивлялась,
Смеялась, будто нипочем
Ей жизнь простой, холодной дамы,
Да только вот из всех подряд,
Как диссонанс в мажорной гамме
Её нутро мне выдал взгляд.
Печальный, капельку тревожный,
Но с Божьей, чистой добротой.
Попытка быть как все – ничтожна,
Она была совсем другой!
Как тур из класса в класс скакала,
Спешила – вечно занята!
Тем, кто нуждался, помогала,
Да только вот была одна…
Не мог понять я очень долго,
Как так?! Мой высший идеал
Сидел в тени довольно скромно
И что-то тихо напевал…
Её подруги – хохотушки
Все в парах, по своим парням,
Но Лизе чужды те игрушки,
Она не верила страстям!
Но видел я, как ей досадно!
Как одиноко ей средь пар,
Любовь была к ней беспощадна,
Да только в сердце жил азарт!
Она ведь птицею порхала,
Летела следом за мечтой,
Она – ничуть не унывала,
И я подумал: «Вот шанс мой!»
С неделю где-то собирался,
Я ждал, когда наступит час
Такой, что б я не испугался,
И вот настал он: «В самый раз!»
Богиня пела на концерте –
Я слушал, сказкой вдохновлён –
Собрался с силами, поверьте!
Но кто-то сделал ход конём…
Держа огромную охапку
Неповторимых красных роз,
Скулящим псом, поджавши лапку,
К ней мчался я, задравши нос.
Но что такое? Закулисье.
Да только Лиза не одна!
И челюсть вмиг моя отвисла –
Дарил цветочек ей нахал!
Валерьем Коршуновым звался
Тот нелюбимый мною тип,
Моей богиней любовался
И что-то ей он говорил!
Та, несомненно, засмущалась,
Но негодяя обняла,
Взяла цветок, заулыбалась
И тихо прошептала: «Да»
Я сразу понял в чём тут дело,
Не уж-то я и… опоздал…
Валерий был чрезмерно смелым
И Лизу он завоевал.
Как так!!! Ах, я почти что плакал!
Я был готов тогда на всё,
Но «хвост повесил, как собака»,
Цветы я бросил и побрел…
***
Открою тайну, отчего же
Валерий  невзлюбился  мне:
Его характер слишком сложен,
Как часто он впадает в гнев,
Как часто груб, как часто вреден,
Как он невежлив, как раскрыт!
Духовный мир его так беден
И чувством гордости прикрыт.
Конечно, он харизматичен,
Конечно, в чем-то он хорош…
Он непосредственен, эпичен –
От нежных слов по телу дрожь…
Да только Лизе он не пара,
Попроще б девушку ему!
Но только счастье, как ударом,
Ворвалось «Коршуну» в судьбу…
И до оскомины коробит
Меня от мысли от одной,
Что он с моей богиней ходит,
А я стою здесь, как чужой!
Старался в творчестве забыться,
Писал стихи и рисовал,
Но слишком сильно я влюбился
И словно мира я не знал!
Её описывал я образ
В своих поэмах и стихах,
Из сердца рвался дикий возглас
Когда портреты рисовал.
Я был помешанным и слабым,
Но, как на зло, я каждый день
Встречал их вместе. Как досадно!
И вновь душою падал в тень…
***
Однажды страшное я видел:
Богиня с ним, но в этот раз
Как будто он её обидел,
Огонь в глазах её погас.
Она с натянутой улыбкой
Покорно вторила ему,
Но знал я, было ей обидно!
Растаял сон вернув в судьбу…
Валерий снял красавца маску,
Ему приелась та игра.
Разрушил он Богине сказку,
Я знал, бывает так всегда!
Он стал разгульным, непослушным,
Характер рвался из него!
Стал к Лизе, словно, равнодушным
(Ей было больно оттого).
Но чуть Богиня говорила,
Что жить не может дальше так
И с дрожью в голосе просила
Вернуть те чувства вновь назад,
Кидался в слёзы он безумцем,
Рыдал, прося не уходить,
И после ссор молил вернуться.
Я был готов его избить!
Ведь Лиза доброю натурой
Прощала «змея» и не раз,
Но каждый день бывала хмурой
От этих слов, средь серых масс…
***
«Ну, что за глупый треугольник!» -
Мне вдруг поведаете вы,
Но я отвечу, что невольно
Рукою легкою судьбы
Он превратился в нечто больше,
Теперь – он параллелограмм!
Герой есть новый? Это точно!
Из рода «самых милых дам»!
Она – Гиенова Оксана
И есть четвертое звено.
На пятой точке словно рана,
Ей портить всё немудрено!
С безумно острыми чертами
И характерно «влитым» злом
Твердила вечно, что всё знает,
И что вокруг неё дурдом!
Не то, чтоб слишком некрасива
(Чуть-чуть, быть может, хороша)
Но, всё же, с Лизой несравнима!
И у неё – пуста душа!
Вертеть хвостом среди мальчишек –
Пожалуй, хобби для неё.
Самовлюблённа, даже слишком.
Эгоистична. «Это всё?» -
Вопросом сразу зададитесь,
Но я отвечу только: нет.
Друзья, вы лучше-то садитесь
И я раскрою вам секрет.
***
Оксана Лизу невзлюбила
С тех самых пор, с тех детских лет
Она везде её бранила –
Перекрывала всюду свет.
И всё с надменною улыбкой –
Насмешки, крики, ерунда.
И что поделать: Лиза свыклась,
Ведь в бой не вступит никогда!
Оксана, может, раздражала
Её, пожалуй, через-чур,
Но та молчала и молчала,
В себе подавливала шум.
Война холодная порою
Богине жизнь терзала так,
Что та рыдала, я не скрою,
Но ярость всю собрав в кулак
Она держалась до последней,
Она терпела и ждала,
Что вскоре кто-то ей ответит,
Что эта стерва всем лгала!
Что зависть злобу породила,
Что каждый день кидала в мрак.
Ведь честность… Это тоже сила…
Ну что ж, читатели… Вот так!
Узнав о том, что «Коршун» в небе
Себе Богиню отыскал
«Гиена» мигом была в деле.
Ведь сам я видел и слыхал,
Как та хвостом своим собачьим
С улыбкой пошлой на лице,
Как будто ей ничто не значит
Поддаться страсти, как овце,
Вокруг да около Валеры
Крутила им и там и здесь,
Пожалуй, не нужны примеры
Какая там царила лесть,
Какая там царила пошлость
(И всё на Лизиных глазах!)
Упустит мачо-ли возможность
Телами слиться не в словах?!
А тут такие предложенья,
Открытый, даже взрослый флирт,
С единственным лишь одолженьем
В главу ударившим, как спирт.
…Богиня снова на концерте
И в закулисье вновь одна.
С печальным взглядом, мне поверьте,
Что грустью полон был до дна
Она Валерия искала,
Она Валерия ждала.
Всю душу, словно, истерзала,
В ней точно гордость умерла!
Я не решался быть к ней ближе…
Предубежденья или страх?
А может, просто я обижен?
А может, таю на глазах?
Не знал, не мог сказать я точно,
Но интуицией своей
Одним же мигом, срочно-срочно
Сорвался с места я скорей!
Я должен был найти Валеру!
Найти был должен подлеца!
Моя кровь в венах закипела
Подобно крови у бойца!
Волк-одиночка на охоте –
Таким был Лебедь в тот момент!
Я сам не свой тогда был вроде.
И даже если б президент
На том пути мне повстречался
«Охоту» я бы продолжал.
Я никому не улыбался,
Я никого не замечал.
Я знал, что он сейчас с Гиеной!
Я знал, что прячутся они
И пахнет дело тут изменой…
Я их нашел, друзья мои…
Сливаясь в страстном поцелуе,
Что затуманил им весь мир,
Они бессовестно рискуют.
Я ярость в горле ощутил.
«Твоя глупышка не узнает»-
Шептала Коршуну она.
«Ведь Лиза, жаль, не понимает,
Что через-чур она скромна!
Тебе другие отношенья
Валерий, милый мой, нужны,
Тогда отпросим опасенья
И привкус сладостной вины!
Оставь же Лизу и не бойся,
Как только бросишь ты её
Мы к продолжению вернемся…
Ты счастье обретешь свое!»
Когда любовь и страсть на грани,
На двух пластинках у весов,
Вы словно знали это сами
На что Валера был готов.
И страсть своё взяла, бесспорно,
Был зла подписан договор.
Я не сдержался: «Как позорно!
Обманщик! Трус! Сердечный вор!
Ах, что за пошлость, за измена!
Хотя, я это ожидал!
Что скажешь дельного, Гиена?
Иль Коршун? Клювик потерял?!»
«Молчи, Викентий!» - разразилось
Как миллионы чёрных туч,
«Тебе грядущее не снилось!
Не лезь туда, где не могуч!»
«Ты предал Лизу, ты – обманщик!
Она же верила тебе!
Встречаться с нею ты лишь начал,
Что б статус приподнять себе!
Она же верила, изменщик,
Она влюбилася в тебя!
А ты – обычный беспредельщик!
Пускай Богиня не моя,
Но с ней так подло не позволю!
Вы оба – прихвостени зла!
Оксана с чёрствою душою,
Валерий с похотью козла!»
«Заткнись!» - Гиенова шипела
Как кобра, ждущая удар.
«Тебе какое в этом дело?!
Остынь! Потерянный гусар!»
Но я не мог, всё моё тело
Тряслось, кидалось сердце ввысь,
В глазах как будто помутнело
И я воскликнул: «берегись!
Должны узнать же люди правду,
Поверь, я этом и займусь,
Бить девушек – чрезмерно нагло,
Хотя с тобою, я клянусь,
Готов шагнуть через устои,
Чтоб вправить чем-нибудь мозги.
Пока стоим мы здесь все трое
Тебя прошу я – уходи!
А вот Валерий – ты останься,
Давай решим сей дикий спор!»
«Отказа ждать ты не пытайся,
 Я продолжаю разговор!»
И он накинулся безумно,
Я не был к этому готов,
Вступил я в драку безрассудно,
Но принял бой, он был таков:
Взмывая «в небо» как две птицы –
То Коршун с Лебедем, о да!
Подобно алчной убийце,
Без капли совести, стыда,
Когтями он в меня впивался
И рвал безжалостно мне плоть,
А я до этого не дрался…
Я «клювом» мог лишь уколоть.
Он надо мною насмехался,
Я знал, что Коршун победит,
Но я за честь любви сражался,
Хоть был отчаянно разбит.
Кровь по щеке моей стекала
И в синяках я был везде,
В беспамятстве я ждал ударов –
Спасенья не было нигде.
А в то мгновение Богиня
Устала Коршунова ждать,
Сама с собою говорила,
Но всё ж пошла его искать.
А к слову, просто так, Гиена,
Была артистка ещё та!
И маску ужаса надела,
И разрыдалась, как могла!
Навстречу к Лизе подбежала
Оксана, в роль совсем войдя,
Глаза руками закрывала
Ей что-то громко говоря:
«Валера там! И он дерётся!
К нему Викентий налетел!
Он бьёт его, ему неймется!
Валера драться не хотел,
Но я сама, сама видала,
Как Вик устроил этот бой,
А я… Я рядом пробегала…
Валера… Был он сам не свой»
«О нет» - и слёзы заблестели
На светлых Лизиных глазах.
Она, как птица, полетела,
Скорей туда на всех парах.
А мы всё продолжали драться,
Всё продолжали бой вести
И я, конечно же, пытался,
Урон какой-то нанести.
И в голове моей мелькали
Моменты всех мгновений с ней.
Как звёзды мысли те мерцали
И становился я сильней.
Я представлял свои надежды,
Сейчас я близок так он них!
Елизаветы образ нежный
Затмил на свете остальных!
И  я не помню, как случилось,
Но словно силы обретя,
Всё неожиданно сложилось
И Коршун снова налетя
Меня не смог поймать когтями
(Я увернулся от него)
Он яростно сверкнул глазами,
Расправил вновь своё «крыло»,
Но в этот раз я был быстрее,
Момента я не поджидал,
Я прыгнул на него скорее
И тот протяжно застонал.
На кульминации сей битвы
Его смог на пол повалить,
Он падал с неба, как убитый,
Я злобно начал говорить:
«За Лизу, жалкое созданье!
Держи, держи же, получай!»
Я сам почти терял сознанье,
Но превращался в палача.
Из носа кровь его струилась
И глаз заплыл от синяка,
Но тут… Богиня появилась.
То не конец сего стиха!
Я, как помешанный от боли,
Его продолжил колотить.
Так сильно падают герои,
Когда в них ярость зародить!
«Валера, Вик, что тут… творится?» -
Богиня бледная совсем
В тот бой решила вдруг вломиться…
И… Тут прибавилось проблем…
Её услышав нежный голос
Я бить Валеру прекратил.
Сейчас моё должно быть соло,
Но он меня опередил:
«О, Лиза! Милая, родная!» -
С земли поверженный восстал
И, как Оксана, всё играя,
Он ей неправду прокричал:
«Клянусь, мне драки не по нраву!
Клянусь, он первый начал бой!
Он  нарушал законы права,
Он НАСМЕХАЛСЯ над тобой!»
«Не ври! Несчастное созданье!
Скажи, что ты ей изменил!
Скажи, что чёрствое желанье
Сломало то, что ты любил!
Я видел, Лизонька, я видел,
Как целовались здесь они!
Я ложь его возненавидел!
Да он предатель всей любви!»
«Молчи, Викентий, успокойся!
Как низко ты себя прикрыл!
Ты отдохни или умойся,
Ты что, начало всё забыл?!» -
Вступила в разговор Гиена
Чтоб подыграть, конечно, спор,
Клялась всем тем, что та имела
И подняла ужасный вздор!
Гиена с Коршуновым лгали
Моей Богине как могли,
Мне слово вставить не давали,
А я кричал, что от любви,
За правду я сраженье начал,
Что это лишь для Лизы всё…
Да если б я ей что-то значил…
Надежды смылися дождем…
Богиня голову склонила
С презреньем глянув на меня,
Свои глаза опять прикрыла,
Рыдая, молча всех браня,
И лишь сказала: «Мы уходим…
Валера… Я тебя люблю….
Ложь отовсюду мы находим,
Но правду я твою ценю!»
И я стоял в недоуменье,
Крича ей вслед: «Но я же прав!»
То развернулась на мгновенье,
Я вторил: «Это всё обман!»
Но Лиза головой качнула,
Валеру за руку взяла.
Оксана думала: «Вот дура
И ничего не поняла!»
Но я-то знал, что догадалась
Богиня в этой ерунде…
Но в ней вдруг что-то «поломалось»…
Я знал, что Лизонька в беде…
Конечно, просто так услышать
Мой идеал меня не мог.
Мы с ней знакомы, но не ближе,
Чем ламинат и потолок.
Вообще, история симпатий
Намного раньше началась.
Мы вместе слушали Вивальди
И рядом буря пронеслась…
Да-да, друзья, всё так сложилось,
Учились в группе мы одной.
В муз.школе это закружилось
И я летел туда стрелой!
Наверно, все мои успехи
Рождались в гонке за любовь.
Свернул бы горы я и реки,
Чтоб Лизу видеть вновь и вновь,
Чтоб невзначай рукой коснуться
Её густых златых волос,
Иль на контрольной улыбнуться
И раскраснеться до полос!
Я был невероятно скромным!
Своё я счастье упустил!
К ней так давно дышал не равно
И вот… Вкус боли ощутил.
Конечно, есть ещё причина
(что Коршун выдвинул вперед)
Моя Богиня так ранима,
Событий весь круговорот
Всё завертел так беспощадно,
Наверно, года три назад.
Поверьте, как же неприятно
Слыхать насмешек целый град!
А Лиза… Лиза их слыхала
И нетерпима к ним с тех пор.
Она – звезда, всегда сияла,
Но кто-то вдруг посеял вздор.
Не любят творческих детишек
(Да, так у них заведено)
Это коварно, даже слишком!
И Лиза – это их звено.
Считают все высокомерной
И неподступною её
(Она всегда была примерной,
Не лезла в дело не в своё)
И я уверен, что Оксана
На зло набрав себе друзей
Их против Лизы наставляла
(Сама же скрылася скорей)
Так вот, в одно из выступлений
Все те «Гиеновы хвосты»
Кидали в Лизу оскробленья
Без чувства собственной вины.
И это долго продолжалось,
Их Лиза слышала всегда.
На людях гордо лишь держалась,
А дома плакала одна…
Потом насмешки чуть утихли,
Мой идеал не слышал их,
Но если даже нет и вихря,
Но ветерок есть от интриг…
У Лизы тоже всё не гладко,
Я говорил уж это вам,
Что лучшим в мире так не сладко,
Что всюду, всюду есть обман.
Да, на неё порой клевещут
И унижают иногда,
И сплетни – воробьи щебечут
Всё время у её окна.
Представьте сами, как же больно
Терпеть такое день за днём
И вот Богиня недовольна
Тем самым яростным огнём.
С тех пор немного сторонится
Она всех тех, кто клеветал,
Но угораздило ж влюбиться
Её в того, кто ей наврал!
Вы верно думали, Валера
Как раз одним был из таких,
Он лишь её игрался верой
И к ней «подлез» из-за шумих!
Лапшу ей на уши навешал,
Он клялся ей, что он не тот!
Что на талантах он помешан…
А сам… О Боже! Ёшкин кот!
Кусаю губы от досады!
Что за нелепая судьба!
Прошел такие я преграды,
А Лиза… Лиза не моя!
Я в кровь разбит, я в кровь повержен!
Но я не сдамся! Нет, судьба!
Я твой любимчик, только где же?!
Моя душа – она жива!
Ты знай, что как бы я не падал,
Я буду Лебедем взмывать!
Её любовь – вот, что мне надо!
Мою мечту не обуздать!
Я не сломлюсь, нет, я не сдамся!
Пускай играешь ты со мной,
Я счастью своему отдамся
С моей Богиней неземной!
Теперь осталось только думать,
Как снова Лизу мне вернуть,
Чтоб не наделать много шума,
Чтоб снова дракой не спугнуть.
Чтоб всё случилось очень ярко,
Чтоб Лиза точно поняла,
Что ей истинный подарок,
А Коршун – это лишь вчера.
Но как раскрыть лицо Гиены?
На тайны эти свет пролить?
Сердца людей наполнить верой
И правду в души их вонзить?
Да, я не знал… с пустынным взглядом
Сидел я просто на полу,
Но вдруг прошёл директор рядом
И я опять попал в беду…
«Викентий, что тут происходит?» -
Он с удивлением спросил.
«Я…Я упал….ну…что-то вроде….»-
Я врал ему почти без сил.
Оборван ворот от рубашки
И запеклась щека в крови,
На брюках всюду есть затяжки,
Покрыли руки синяки.
«Пожалуй, сильно поскользнулся,
Да так, что память вдруг отшиб!
Дружок! Со мною не балуйся!
Тут больше, чем просто ушиб!
Ты дрался с Коршуновым, знаю,
Оксана рассказала мне!
Его я сразу отпускаю
Не сладко будет лишь тебе!»
И вновь судьба не справедлива,
Ко мне повернута спиной,
Оксана зла наговорила
Всё вдруг свалилось как волной!
Директор так угрюмо смотрит
И все надежды будто в пыль!
Сердцебиение колотит.
Дурная сказка? Нет уж, быль.
Глаза мои как у волчонка,
Хотят найти последний свет.
Я будто снова стал ребёнком…
Как надоел мне этот бред!
«Я дрался, да, да, ладно, дрался!
Но есть и этому ответ!
Ведь я за Лизу заступался!
Я - справедливый человек!»
Директор посмотрел пустынно,
Вздохнув лишь начал говорить:
«Викентий, ну, должно быть стыдно
Тебе невинного избить!»
«Я не стыжусь, что заступился,
Мне стыдно, знаете, за них!
Им чести надо поучиться!
Они низки в глазах моих!
И вы не можете не зная
Лишь одного меня винить
Из-за того, что проклиная,
Оксане вздумалось судить!
Я дрался, но я не был первым!
Валера начал этот бой!
Хотя Гиенова, наверно,
Не согласится здесь со мной!»
«Викентий, это всё не правда
И оправдания глупы!
Со стороны твоей нахально
Их обвинять, без их вины!»
Я понял, как же глупо было
Ему всю правду доказать…
Несправедливость резко  всплыла…
О правде можно лишь мечтать.
Как глупо! Как несправедливо!
Всё в хлам: надежды и мечты,
Когда-то думал я красиво,
Сейчас – сорвался с высоты!
Душа! Нелепые страданья!
Мечты! Изменчивый мотив!
Хоть каплей, каплей пониманья
Меня хоть кто-то защитил!
Но нет! Опять же всё пустынно…
Мне драма свойственна, увы,
И я, в беде своей невинный,
Плачу за то, что не творил!
И вот ведёт меня директор
К себе, в свой тёмный кабинет,
Бубнит мне что-то неразмерно,
А я молчу, меня как нет!
Концерт прошёл – пустая школа
И в пустоте звенят шаги,
Хоть это чувство мне знакомо,
Свою главу я опустил
И шёл за ним, молчал, как рыба,
И эта драка просто сном
Казалась мне, а это было,
Увы реальностью. Потом
Он распахнул надменно даже
Свою украшенную дверь.
Мне стало холодно и страшно.
Ну что ж сегодня был за день!
И сел он в кожаное кресло,
Что видно, было дорогим…
Мне резко стало интересно -
За сколько он его купил?
Богатым было оформленье
У кабинета у его!
В другое, словно, измеренье,
Попасть мне было суждено:
Ровно покрашенные стены
И всюду, всюду стеллажи,
А на столе макбук был белый…
Не всё ли это миражи?
Я, может, так не удивлялся,
Будь наша школа вся такой…
Ведь я давно уж поражался
Ей «природной скуднотой».
Вы верно поняли, во многом
Ей очень нужен был ремонт,
Ведь в состоянье непригодном
Она была почти что год!
Нет-нет, всё не было плачевно,
Но всё ж не дело нам терпеть,
Как крошатся на форму стены
И только как начнет теплеть,
Так сразу капает нам с крыши
И в лужах классы, коридор…
Порою кажется, что мыши
Изгрызли нам весь школьный двор…
Расписывать то можно долго,
Но к мысли я своей вернусь…
Директор явно жил не скромно…
И вдруг меня схватила грусть…
Догадки стрелами мелькали
В моей невинной голове…
Неужто правда всё деньгами
В людской решается судьбе?
Но мысли снова оборвались,
Директор крикнул: «Хватит спать!
Не для того мы тут собрались,
Чтоб просто, тупо отдыхать!
Тебя, мой друг, ждет наказанье,
Поставлен будешь на учёт!»
«Но у меня есть оправданье!
Я всё скажу на этот счёт!
Откуда вы имели право
Меня в случившемся винить?
Но знайте, даже с вашим нравом
Вам от родителей не скрыть
Всё то, что здесь происходило,
Они ведь тоже знать должны,
Как сына школа «наградила»
Пусть даже без его вины!»
Я видел, как он весь напрягся,
Как бьётся венка у виска,
Как гордым быть пред мной старался,
Глядеть пытался свысока,
Но видя, как я с ним был дерзок
Он сам немного побледнел…
Потом сменился очень резко,
Совсем чуть-чуть повеселел.
Он огляделся, потянулся,
Достал все личные дела,
Слегка помедлив, улыбнулся,
Зевнул, не прикрывая рта.
Раскрыл моё, листнул страницы,
Нашёл что нужно – номера.
Присвистнул, чуть поторопился,
Достал айфон «из серебра»
(Я, впрочем, снова удивился,
Но не до этого сейчас)
Он с ним недолго провозился
И выпал долгожданный час.
Надменно кашлянул он в трубку,
Звоня родителям моим.
Гудки лишь заняли минутку,
Ответ был быстрым и простым.
Опустим лишние моменты,
Но к слову, я недолго ждал
И в кабинет к себе директор
Их очень скоро запускал.
«Викентий! Мальчик, что случилось?» -
Спросила мама у меня,
Она всё рядышком крутилась
Сама как будто не своя.
И даже слезы проступили
В её каштановых глазах
И щёки бледные омыли,
Во взгляде появился страх.
Куда уж более был сдержан,
И даже груб слегка, отец,
Хотя включился он, конечно,
В расспросы. Но им был конец.
Я даже толком не собрался
И не сумел всё рассказать,
Ведь мой директор постарался
Во всём меня перебивать.
Он снова кашлянул надменно,
Вех призывая к тишине:
«У нас тут выдалась проблема…
Её решать пора уже!
Викентий, может, сам расскажешь
И мы послушаем тебя.
Но только лгать не думай даже,
Не проведёшь ты, друг, меня!»
«Ну, что ж» - вздохнул я обречённо –
«Проблема  состоит лишь в том,
Что я любовью окрылённый
Попал в неведомый дурдом!
Я видел подлость и измену,
Я слышал сгнившие слова
И справедливость закипела
В моей душе ведь неспроста!
Тогда молчать я не продолжил,
Оксане с Коршуновым я
Всё высказал, как было можно,
Но те не слушали меня!
Тогда Валера разругался
И эту драку начал, бой,
И я отбиться попытался,
Но не хотел, клянусь собой
Туда встревать и нагло драться –
Всё это – мне не по душе,
Решить словами всё пытался,
Но растворился в мираже.
И вот мы всё-таки подрались,
Ну, а потом… потом… я тут.
Куда другие подевались
Не знаю я, да только вдруг
Меня во всём здесь обвинили,
Слова назвали пустотой
Хотя они всё время были
Такой вот правдой непростой»
Отец и мать вдруг облегчённо
Вздохнули, глядя на меня,
А позже, папа удручённо
Сказал, пожалуй, что не зря:
«Так в чём вина его, ответьте?
Он заступался за любовь!
Такой уж возраст, мне поверьте,
Гормоны будоражат кровь.
И да, быть может, не красиво,
Что драку вызвал разговор,
Но всё же, разве справедливо
Винить его! Какой позор!
Для вас! Для всех! Для этой школы!»
«Остыньте»  - резко для отца
Прервал директор разговоры –
«Здесь лишь Викентия вина!»
«Где доказательства, скажите!?» -
Рассвирепев, сказала мать  -
«За дураков нас не держите!
За сына сможем постоять!»
«И где же Коршунов, раз вместе
Дрались с Викентием они?» -
Отцу вдруг стало интересно
И тут директор чуть поник…
«Ведь не могли же вы так просто,
Услышав первый разговор
Своим весомым словом острым
Винить Викентия! Позор!»
«Ну, тихо-тихо, успокойтесь…
Мы с вами можем всё решить…
За сына вашего не бойтесь,
Его вины нет. Так и быть!
Но просто вы меня поймите,
Я бедный, скромный человек,
А вы кричите и кричите,
Ну как спокойно жить свой век?
Веду тяжёлую работу
И как за всеми уследить?
К чему мне лишние заботы?
Не мог Валеру я винить!»
Минутку. Пауза. Прервёмся.
Сейчас я всё вам поясню
И к диалогу мы вернёмся.
Поймёте вы печаль мою.
Всё дело в том, что «наш» Валера
Сын знатной шишки областной,
Не лезем глубже. Ближе к делу.
Юнец был тот ещё шальной.
Ему не писаны законы,
Любая прихоть по плечу
Его отцу, ведь так не ново
Валере прокричать: «Хочу!»
А наш директор…да, продажный,
Как большинство учителей.
Узнал об этом я однажды
По поступлении вещей
И ситуаций неприятных
(Но всё ж, об этом не сейчас,
Чуть позже станет вам понятно
О чём глаголю в этот час)
Ну, в общем, он не напрягался,
Да и учился так себе,
Его отец ведь постарался:
Сказал словишки погрубей
И наложил деньжат в карманы
Всем педагогам пожадней…
Оценки коршуна – обманы,
Как стало ясно мне теперь.
А что потом творилось в школе
Мне стыдно даже вспоминать…
Скандалы, крики, как в дурдоме!
Здесь больше нечего сказать….
Отец с директором ругался
И крикнул грозно под конец:
«Без разбирательства не сдамся!»
«Мой друг, какой же вы глупец» -
Ехидно вымолвил директор –
«А мы могли бы всё забыть…
Что я хочу от вас конкретно?
Мне денег нужно положить!»
Я возмущен был до предела
Отец и мать вскипели вновь,
Моё лицо вдруг побелело
«Викентий! Мы идём домой!
Ни отдадим вам ни копейки,
С детьми да в школе так нельзя!
Во всём вы ищите лазейки
И прибыль только для себя!»
Директор снова ухмыльнулся
И через зубы процедил:
«Викентий, всё ведь отвернуться
За то, что ты наговорил
И вся твоя семья, несчастный.
Тебя прижмут учителя.
Я в этом деле беспощадный.
Ведь, знаешь, в этом власть моя!»
А дальше было всё в тумане.
Ушли домой, захлопнув дверь.
«Сынок, а мы сильнее станем…
Хоть ваш директор просто зверь
И поступил несправедливо,
И нагло денег попросил…
Ты, Теша, будь лишь терпеливым…
Мы точно разберемся с ним!»
Но для меня всё пролетало…
Те разговоры, те слова…
Во мне как что-то отпылало…
Я безучастен был тогда…
Со мной недолго говорили,
Спросив про драку ещё раз,
Бинты на раны наложили…
С сарказмом произнёс я: «Класс»,
А позже в комнате закрылся,
Достал мольберт из-за шкафов…
Я три часа с ним провозился
И вот: портрет уж был готов.
С листа огромного бумаги
Смотрел волшебный Лизин лик
И боль не передать словами,
Не передать тот дикий крик
Моих разорванных мечтаний,
Всё столь нелепо! Всё не то!
Портрет окинул вновь глазами
И тут… мне стало всё равно.
На подоконник сел неспешно…
И я всю ночь смотрел в окно…
Смеялась ли судьба? Конечно!
Да мне лишь было не смешно…
***
Наутро я, подбитый мыслью
О безысходности своей,
Ждал извинения от жизни
И понял, что не стал мудрей.
Да, хоть семья моя, конечно,
Стеною стала за меня
Я был отчаян. Просто грешник.
«Ну почему всё время я?!»-
Лишь вырывалось с диким рёвом
Порою из моей груди
И не хотел идти я в школу,
Но мой отец сказал: «Иди!
Мы разберёмся с этим местом!
Настанет день, наступит час,
Всем резко станет интересно,
За что же там терзали нас!
Терпи, крепись, давай, мой мальчик….
Сегодня будет сложный день…
Но знай, ко всем страдавшим раньше
Приходит счастье, как метель!»
Я еле-еле улыбнулся…
Знал: правда есть в словах отца.
Да мне от этого не лучше…
Как будто тяжестью свинца
Налились резко мои ноги…
До школы медленно я шёл.
Росли нелепые тревоги
И наконец-то я пришёл.
Теперь казалось всё суровей:
Техничек взгляды, чей-то шёпот,
Собрав в кулак все капли воли
Я гордо шёл под вялый хохот.
Что ж, это был один из худших,
Один из тех поганых дней,
Когда ни от чего не лучше
И сдохнуть хочется скорей!
Так получилось почему-то,
Что в коллективе я чужой…
Итак, я не имею друга,
Зато духовно был со мной
Один учитель очень близок,
Его я очень уважал.
Он был другим, он не был низок
Своей душой, хоть презирал
Директора за все те вещи,
Что он безнравственно творил.
На людях был предельно сдержан,
Он не перечил, не бубнил
И был до боли очень честным,
Он мне в проблемах помогал.
Мне с детства было интересно
Откуда он так много знал,
Хоть был обычным краеведом,
Литературу с русским вёл.
Как сильно он любил поэтов!
Мне кажется, душой он цвёл!
Он вдохновлять умел так сильно,
Что после разговоров с ним
Переставал я быть бессильным
И долго в радости я жил!
И вот беда вновь постучала,
Я снова побежал к нему,
Уж к счастью, с самого начала,
На радость сердцу моему,
Сегодня первым точно русский!
…Устало подхожу к нему,
Он говорит: «Ты очень грустный!..
Я, может, чем-то помогу?»
«Андрей Васильевич, спасибо…
Я расскажу вам кое-что…»
И вот я грустно и уныло
Всё рассказал ему про то,
Что так случилось некрасиво
Со мной и Лизою вчера,
И как с директором всё было,
И как не спал я до утра…
«Я никогда бы не решился
Подраться, верите-ли мне?
Но я за Лизу заступался,
Она не знает, что в судьбе
Её находится так близко
Один романтик-человек,
Который любит очень сильно,
Что жить готов с ней целый век!» -
Добавил я в конце рассказа.
Учитель тяжело вздохнул:
«Викентий – ты герой романа,
Да только вот попал в беду…
Ты, как товарищ, очень близок
И мне и всей моей судьбе,
Но что касается здесь Лизы…
Я случай расскажу тебе,
Который был со мной недавно…
Недавно… Восемь лет назад…
Влюбился сильно я и славно,
Впервые, так, как говорят
В кино, в театре, даже в книгах…
Она затмила целый свет!
И имя мне её «Марина»
Необычайно ветер пел!
Я ей носил цветы, конфеты,
Я думал, что она моя!
Я верил в глупые приметы
И долго ждал свидания!
И вот уж было всё прекрасно…
Казалось мне, взаимность есть…
Купил букет цветов я красных,
Кольцо… В душе звучала песнь…
Но в тот момент, когда колено
Моё коснулось вдруг земли
Она уверенно и смело
Произнесла: «Эй, подожди!
Ведь всё не правильно ты понял.
Андрей – ты не моя судьба!
Могу сказать лишь просто «сорри»,
Но я высока для тебя.
Вот я – модель, почти актриса,
А ты? Чего добился ты?
Учитель! Это же так низко!
Тебе не взять мои мечты.
Ты, может, и хорош немного,
Но мне скорей как друг и брат.
Теперь же – уступи дорогу,
Я вмиг должна идти назад.
Ведь ждёт меня богатый парень,
Поверь, не ровня он тебе.
Ну что теперь ты просто замер?!»
Так поменялось всё в судьбе.
С тех пор в любовь совсем не верю,
Разочарован в ней до дна
И вряд ли ещё раз сумею
Влюбиться раз и навсегда.
Ценю твоё стремленье к правде,
Но знай, что жизнь не так легка…
Любовь в противном варианте
Тебя погубит навсегда!
Взгляни же на меня, Викентий,
Я полон сил, я жду идей,
Но без любви живу, поверь мне…
Да, я разочарован в ней.
И знаешь, грусть берет немного,
Ведь мне всего-то тридцать три…
Тебе такое незнакомо…
«У вас ещё всё впереди!»
«Не знаю, этого не знаю…
А что касается тебя…
Не сладко будет, ожидаю…
Другие все учителя
Прижмут хвосты, когда директор
Расскажет сплетни про тебя.
Увы, и с этого момента
Тебя загубят… истребят…»
Когда учитель самый близкий
Вдруг поддержать меня не смог,
Повесил голову я низко
И от печали просто смолк.
А дальше – всё как в предсказанье.
Меня все стали прижимать
По мелочам, на всех занятьях:
«Не жди, мой друг, оценку пять!»
Все унижали пред классом,
Кричали, хохотали все.
Былая жизнь сменилась разом…
Да, не комфортно было мне.
Но я не мог жить той тревогой,
Ведь есть задачи поважней
И не раздумывая много
Искать я Лизу стал скорей…
Печальный взгляд очей глубоких
Вновь сердце мне пронзил копьем…
Сидел с ней рядом «Коршун» строгий
И говорил ей о своём.
Я, знайте, был готов поклясться –
Она не слушала его!
Я слишком долго удивлялся,
Смотря в унылое лицо
Моей богини Лизаветы,
Но тут «Гиена» пронеслась…
Я снова сжался в диком гневе:
«Зачем на свет ты родилась!?»
Вдруг крикнул я ей вслед нарочно,
Она, главою поведя,
Сказала: «Это ведь не сложно:
Сгубить таких, вроде тебя!
Ненужных нашим поколеньям,
Тупых романтиков, изгой!
Зову я ваши сопли хренью,
Немыслящие головой!»
«Ты сумасшедшая особа!
Ты злая, алчная, ты!..»
«Викентий, не буянь так скоро!
Не я такая – это мир!
Меняют реки направленье,
Нам нужно как-то выживать
И я плыву лишь по теченью,
Чтоб от прогресса не отстать!
Испортить жизнь невинным людям,
Чтоб тропку проложить себе?
За это в обществе не судят,
Ну, мне так кажется, уже!
Я это сделала, Викентий!
Не стоит скоро вылезать
Тебе, твоей Елизавете
Святей от правды - нет, не стать!
А будешь пробовать хоть что-то,
То не поверят здесь тебе,
Ведь нужно быть лишь идиотом,
Перечить чтоб Валере, мне…»
Её прервал я громкой фразой:
«Но Лиза, Лиза здесь причём?!
Зачем ей лгать, зачем, Оксана,
Ей сердце рубите мечом?!
Оставьте бедную в покое,
Ведь это лучше злых интриг!»
«Ну хватит ныть в своём миноре,
Неужто ты не понял, псих,
Что это план огромной мести…
Ей больше не затмить меня!
Походят пусть с Валерой вместе,
Ну, а потом… Ей изменят!
Представь ужасную картину:
Всё это выйдет как позор!»
«Не для неё, для вас, кретины!»
«Ха-ха, а это просто вздор!
Подстроить можно всё и хуже
И наплести таких интриг,
Что ангел-девочка из лужи
Не встанет никогда! Хи-хи!»
«Что хочешь сделать ты, Гиена?
Ответь, ответь мне, расскажи!»
Но тут звонок взвыл, как сирена…
«Меня, Викентий, не смеши!
Всего ты явно не узнаешь,
Иди-ка лучше на урок!
Ты всё, что можно, потеряешь.
Запомни это, идиот!»
С Последних слов меня как будто
Пронзило молнией, копьем,
Нет, я не верил предрассудкам,
Но в тот момент казалось всё
Внутри меня остановилось,
Мурашки, даже, на спине.
В глазах померкло. Всё затмилось.
И под лопаткой больно мне
Как никогда вдруг резко стало.
Я чуть качнулся и упал,
Казалось, огненное жало
Впилось в меня и я стонал.
Не мог я вымолвить и слова,
Впервые было то со мной.
Оксана рассмеялась снова:
«Ну, гибни! Школьный наш герой!»
И я не помню, что там дальше…
В мед.пункте уж очнулся я,
Какой-то кареглазый мальчик
Держал флакон нашатыря…
Я как проснулся долго бредил,
Не понимал я, что со мной
И на вопрос врача ответил
Покачивая головой:
«Мне стало плохо, очень плохо…
И так я в обморок упал»
Пролепетал ещё я что-то,
Хотя на самом деле лгал.
Но помощь мне не оказали,
А просто дали аспирин,
Лишь мальчик с карими глазами
Мой стон неловко перебил:
«Я видел, что с тобой случилось
И вот, привел тебя сюда…
В кошмарах мне такое снилось:
Как будто белая душа
С дичайшим ревом хлещет тело,
Чтоб скверну вытеснить скорей…»
В моих ушах всё так звенело…
В глазах не виделось идей,
Я лишь сидел и что-то слушал,
Но не улавливал я фраз:
Мне это было странно, чуждо,
Что мальчик говорил сейчас.
«Сходи-ка в храм, к отцу Илию,
Поверь, поможет он тебе.
Со мной такое тоже было
И он помог! Доверься мне!»
***
Пусть я с рождения крещёный
И посещал нередко храм,
Последние уже два года
Я почему-то не был там.
Искал отмазки и лазейки,
Не мог на службе постоять,
Считал минуты, как копейки,
Боялся что-то потерять
И упустить, раз так, из вида,
Хоть что-то в творчестве своём,
Под ношей тягостного быта
Сказал: «без храма проживём»
Но осуждать меня не стоит,
Я понял, что я был не прав
(всё это выяснится вскоре)
Ну, а пока, мой мягкий нрав,
Поверьте, всем законам церкви,
Всем заповедям был знаком.
Не спорю, в жизни-круговерти
И я грешил, но не о том…
Хочу сказать, что пусть два года
Провёл без сводов и икон
По воспитанию такому
Я был спокоен. Я был добр.
Креста с груди я не откинул,
Я верил в Бога всё равно,
Но слабо… Так вот всё и было,
Ну, а потом… Потом прошло.
Когда я чуть качнулся снова
И очень сильно побледнел
Врачица прыснула сурово:
«Иди домой, ты приболел».
Я встал, качаясь, вышел к двери,
Но мальчик тот пошёл за мной:
«Услышь меня! Иди скорее
В тот храм, что в парке за горой!»
Я произнёс лишь: «Ладно-ладно…»
Но паренек не отставал:
«Послушай, это всё опасно!
Я доведу тебя туда!»
Сопротивленья бесполезны,
Я как в беспамятстве ходил,
А мальчик говорил мне честно,
Что это – игры тёмных сил.
Пока мы шли к крыльцу, тот парень
Чуть-чуть поведал о себе…
Его зовут Матвейка Лавин
И он не прост, поверьте мне…
В лице спокойном выбивались
Искра стремленья, блеск надежд,
В нём шторм и буря волновались,
Но он в узде держал мятеж…
Лишь на два года меня младше,
Пока четырнадцать ему,
Но что-то в нём казалось старше,
А что – никак я не пойму…
Что ж, невысокого он роста,
Худой и тонкий, как стрела,
В нём было всё предельно просто,
Но за спиной «росли крыла».
***
Мы шли не медленно, не быстро,
Он продолжал мне говорить,
Что в жизни очень много смысла,
Его лишь нужно пробудить!
Но что огромная планета?
Но что Вселенная, эфир?
Ведь мне нужна Елизавета!
Она - мой смысл и мой мир!
Матвея сразу я не понял,
Друзья, признаюсь честно вам.
Сейчас хотелось мне покоя
И не желал идти я в храм.
И вдруг услышал кто-то мысли
(Скорей, Лукавый сбил с пути)
У выхода «чуть не загрызли»
Матвея, что хотел уйти.
Как понял я немного позже
Вдруг преградила путь ему
Старуха с некрасивой рожей,
Скорей похожая на тьму.
Ну ладно, скажем без ехидства:
Тот самый «классный педагог»,
Что чуть не сдох от любопытства:
«Зачем прогуливать урок?!»
Да, математика святое
И знанья сила – это так,
Но унижая за больное
Учить детей нельзя никак!
Агафья Фёдоровна, впрочем,
Не разделяла мыслей сих
И очень громко…Правда, очень!
Кричала… Весь этаж затих!
«Ах, Лавин, ты, да как ты можешь!
Мой прогулять решил предмет?!
Да ты ведь поступить не сможешь!
Не сдашь ни ГИА, ни ЕГЭ!
Чтоб больше на своём уроке
Я ни увидела ни раз,
Что ты тут бродишь на пороге
Прогуливая, как сейчас!
Ну, возвращайся быстро в школу!
У нас контрольная! Ступай!»
Матвей пошёл к «второму дому»
На алгебру, но мне сказал
Едва ли слышно, очень тихо:
«Иди к Илию, Вик, иди…»
Математичка снова лихо
Прикрикнула: «А что же ты?
И ты прогуливаешь тоже?!»
Но я устало промычал:
«Здоровья нет. Оно дороже…»
И тут же резко замолчал,
Ей протянувши из медпункта
Записку с словом: «Отпустить»
И вытянулась та, как струнка,
Сквозь зубы что-то процедив
По типу: «Ну, иди, несчастный»
Я лишь кивнул ей головой,
Пропав из школы в одночасье
И просто побежав домой…
Когда домой я друг вернулся
Разбитый, злой, весь не в себе
Я смог лишь яростно ругнуться:
«Всё плохо, в пору хоть убей!»
Скакало сердце в быстром темпе,
Я на кровать упал в тоске,
Мне всё казалось будто кем-то
Творится бред в моей судьбе…
Душа сжималась в дикой боли,
Я был напуган: круг замкнут,
Но для моей несчастной доли
Всё длилось несколько минут.
Рассудком чист я был не долго,
Когда домой с работы мать
Вернулась, прорычал я громко
И вновь, как в школе, стал стонать.
Не подчинялись руки, ноги,
Моим движениям тогда,
Я на полу сидел убогий,
Тряслась, как шарик, голова…
И я кричал, кричал безумно,
Как будто тембром не своим,
Царапал тело я бездумно
И даже маму… укусил…
Я понимал, что моё тело
Сейчас не слушает меня
И ничего не мог поделать,
Я всё кричал и бил себя...
Да, мама сильно напугалась,
Скорее стала звать отца,
От слёз безумно запыхалась,
Пыталась вызволить меня
Из лап нечистого созданья,
Что душу так хотел поймать!
«Викентий, что за испытанья
На век на свой пришлось застать!» -
Она, порою, причитала,
Но тут домой пришел отец…
И напряжение витало
В глазах родителей… птенец,
Которого они растили
Стал погибать на их глазах…
И в панике они схватили
Молитвенник на всех парах.
Отец стал медленно молитвы
Читать известные всем нам,
А душу мне как будто бритвы
Всё резали и тут и там.
Меня водой святой кропили,
А я кричал, кричал, кричал…
Но через час мы «победили»
Я, обессилевший, упал…
Дышал тогда я еле-еле,
Но разум снова просветлел,
Я тихо прошептал: «Успели…
Ещё чуть-чуть, я б не был цел…»
Родители утёрли слёзы,
Обняли поскорей меня,
А за окном запели грозы,
Как в середине сентября.
Я объяснил всё маме с папой,
Матвея вспомнил я слова…
И ужаснулся: было правдой,
Что говорил он мне тогда…
Единогласно все решили,
Что поутру пойдём мы в храм,
Что встречусь я с отцом Илием
И многое поймём мы там!
Уснуть не мог я ночью толком –
Ведь всё кошмары снились мне:
То становился диким волком
И выл безумно при луне,
То вновь я рвать пытался кожу,
Кричал и плакал сам не свой,
Пытался укусить прохожих,
Об  землю бился головой…
И утром, в семь часов проснувшись
Я счастлив был, как никогда:
Из тех кошмаров, уж минувших,
В реальный мир вернулся я!
Хотя… Страшна реальность тоже…
И это я познал вчера…
По оцарапавшейся коже
Мурашек армия прошла…
С семьёй добрались мы до храма
Когда уж служба началась,
Молилась со слезами мама,
Отец эмоции во власть
Свою схватил и очень тихо
Молился будто про себя…
Ну, а меня качало лихо
По сторонам туда-сюда…
В глазах всё заново темнело
И, чуть к иконам подходя,
В ушах предательски звенело,
Казалось, упаду там я…
С трудом я выстоял ту службу,
Но вот пришёл заветный час:
«Отец Илий, нам очень нужно
Спросить лишь кое-что у Вас» -
Мать начала сперва несмело,
Но добро батюшка кивнул
И мама принялась за дело:
Рассказ тот занял 5 минут…
Но, наконец, она затихла,
Илий недолго постоял,
Печально-грустною улыбкой
Своей как будто нас обнял
И вот сказал: «Такое дело
Встречаю я не в первый раз…»
Он посмотрел на моё тело,
Вздохнул и начал свой рассказ.
«Не просто, видишь ли, Викентий,
Бывает в жизни здесь, земной,
Что сделать нам? Господен ветер
Играет с нашею судьбой.
Известны нам основы церкви,
Псалтырь и Библия, но в них
Сокрыто нечто, что, поверь мне,
Не каждый осознает в миг!
Проходят годы и столетья
Всё эволюция идёт,
Мы собираемся в соцветья:
Один гниёт, другой растёт…
Мы видим небо, видим землю,
Есть чёрный цвет, есть белый цвет,
Есть день и ночь, когда все дремлют,
В конце концов, есть «да» и «нет»
Издалека мой друг я начал,
Чтоб понял ты: двоичен мир!
«Отец Илий, что это значит?»
«Открой глаза! Смотри же вширь!
Бояться правды нам не стоит,
Но как Господь есть, так и бес,
Последний не всесилен, бродит
На привязи, среди телес,
Но тем не менее опасен
Бывает он порой для нас…
«И Бог его всё попускает?»
«Конечно, ведь настанет час
И судный день придёт на землю,
Делить нас будут: кто куда…
Ведь самой главной, смелой целью,
Есть в рай ведущие врата!
Дойти до них не просто будет,
Так мало избранных, поверь!
Но позабыли это люди,
В сердцах они другую цель
Несут своим существованьем,
Они за дьяволом идут
И подвергаясь тёмным знаньям,
Порою душу продают.
Добро и зло – всё равной силы,
Но знай, что в опытных руках,
Оно не будет с нами милым
И будет долго сеять страх.
С тобой же что случилось, Теша,
Я очень просто объясню,
В духовном плане ты невежда,
Уж извини за прямоту!
Незримо храм даёт защиту,
Как под молитвой ходим мы,
И Бога ангельская свита
Хранит наш православный мир.
Но те, кто храмы оставляют,
Теряют маленькую нить,
Что благодать соединяет
И их, что ж, так оно и быть!
А ты забыл молитвы дома,
Забыл причастие и храм,
Ослаб ты духом очень скоро
И вот – ты получил удар.
Беды, возможно б, не случилось,
Будь ты бы церквью закален,
Но всё вот так лишь получилось,
Ты был так слаб, злой дух – силён…
Та девушка, пожалуй, знает
Методик несколько таких,
Что беса в тело подсылает
И начинает тот свой крик!
Как дальше быть? Теперь всё просто:
Молись и в храм ходи, мой друг,
Сначала трудно будет, сложно,
Но победишь ты свой недуг!»
И в тот момент глаза открылись,
Я понял всё в один лишь миг,
Родители перекрестились,
Спросили: «Всё ли понял, Вик?»
И я ответил: «Да, я понял…
Могу ли я теперь один
Задать вопросы, что готовил?»
На это мне кивнул Илий.
Родители ушли из храма
И там остались я и он…
Те года два самообмана
Казались просто жалким сном…
Но той последнею надеждой,
Тем светом, что тянул меня
Была лишь Лиза и та нежность,
Что в сердце я таил, храня…
«Отец Илий, вопрос забавный,
Но вы не смейтесь, я прошу!»
«Ну, начинай же, друг мой славный!»
«Я много лет уже живу
Одной мечтой, моей любовью,
И, может, я помешан, да!
Но бесполезной, странной болью
Всё к ней летит моя душа!
Она сияет, словно солнце,
В ней столько пламени и сил,
Бездонным, будто бы, колодцем,
Её Всевышний наградил!
Она талантлива, красива,
Но лишь иное важно в ней…
Меня в ней что-то зацепило
И понял я: душе видней!
Нужна она, она и только!
Не телу, нет, моей душе!
Она – родная «незнакомка»,
Иная часть, как в мираже!»
Я рассказал ему несмело
О том, как я её узнал,
О том, какое злое дело
Валера в школе затевал,
О том, что делает Оксана,
О том, как защитить хочу
Мою любимую от раны,
Но всё молчу, молчу, молчу…
Илий вздохнул и мне ответил:
«Вот – правды истинной он свет!
Как мало на Земле-планете,
Тех, кто любовью обогрет
Такой же искренней и стойкой…
Душе видней – ты в этом прав!
Как воин ты дерешься бойко,
Показывая твёрдый нрав!
Но помни: есть Господня воля
И нам не изменить её,
Молись и верь, быть может, вскоре,
Вы с ней окажитесь вдвоём…
Викентий, это так похвально…
Любить в свои шестнадцать лет
Это, конечно же, нормально,
Но есть в тебе один секрет:
Всего себя отдать готов ты
Ради единственной любви
И злой реальности оковы
Не рушат принципы твои!
Немало будет испытаний,
Запомни это, милый друг,
Но смелым Бог и помогает,
Осуществляет думы вдруг!
Он открывает эти двери
Для тех, кто путь принять готов,
Поэтому ты будь уверен –
Сыграет радости фагот!»
Когда мы всё обговорили
Илий благословил меня
И в сердце бабочки ожили
Надежды новые кружа.
Я знал, что впереди непросто,
Но в тоже время твердо знал,
Что счастья огненные звёзды
Дадут мне скоро свой сигнал!
С моментов тех прошла неделя…
Что в школе? Яростный завал…
Уж подбегал конец апреля
И я безумно отставал…
Десятый класс, всегда отличник,
Но что произошло теперь?
Учителя из-за «приличий»
(Вы знаете, директор – зверь)
Закрыли на медаль дорогу,
Грозились двойками опять
И успеваемость «немного»
Ушла с былой оценки «пять».
Родители мои до правды
Всё достучаться не могли –
У всех есть запасные карты
На случай дорогой игры,
А мы не сильно ими блещем,
Скорее, их у нас и нет…
Но я забил на эти вещи…
Молясь, всё свыше ждал ответ.
Всё Лиза с Коршуном ходила,
Свой взгляд на землю уводя,
А рядом всё хвостом крутила
Оксана, бреднями шутя.
И, кстати, после тех мгновений,
Я, снова силы обретя,
В Гиене несколько сомнений
Заметил ведь на счёт себя.
Она меня теперь боялась
И обходила стороной,
При столкновениях терялась
И становилась чуть дурной.
Илий предупреждал об этом:
Как силы чувствуют они –
Слабеют перед нашим светом,
Теряясь где-нибудь в тени.
Я знал, всё это очень сложно,
Одним моментом не поймёшь,
Но всё ж меня от мыслей ложных
Теперь слегка бросало в дрожь.
Зато со мной сейчас был Лавин,
Он помогал мне, если что.
Хороший, славный, малый парень,
Его б не заменил никто!
Вот так себе обрёл я друга…
Матвей теперь мне близок был
И вот ту жизненную муку
С ним, ненадолго, я забыл.
Он поддержать мог добрым словом,
Спасал от глупости моей,
И в жизни серой и суровой
Обрел я с другом светлых дней!
Недели шли, порой, несмело,
Однообразны были дни,
Едва проглядывало небо
Сквозь тучи, сильные дожди.
Но вот в какой-то день по школе
Прошёлся очень странный слух,
Его услышал поневоле
Матвей, мой новый лучший друг.
«Викентий, знаешь, в нашем классе
Сейчас все только говорят
О том, что выпало им счастье
И их куда-то пригласят.
Как я там понял из контекста,
Валера собирает люд
В одно особенное место,
Где точно очень много пьют.
Там, говорят, с ним будет Лиза,
Оксана тоже будет там,
И, повторяюсь, как реприза,
Он школу делит пополам
И только лучшие из лучших,
Что, знаешь, вечно на понтах,
Лишь приглашения получат,
Других же он не приглашал…»
Напрягся я, нахмурил брови
И понял, светом озарясь,
Что, безусловно, априори,
Здесь с местью есть большая связь!
Конечно! Подлая Гиена
Момент особенный найдёт
И на глазах у всех измена
Нещадно там произойдёт!
Матвею я сказал, конечно,
Что думаю на этот счёт:
«Нельзя теперь сидеть беспечно,
Момент, иначе, пропадёт!»
Но почему-то наши мысли
О том, как Лизоньку спасти
Не отличались сильным смыслом,
Мы выход не смогли найти…
Точнее как… Была забавной
Для нас одна чудная мысль:
Туда пробраться тихо, плавно
И эту вписку прекратить!
Но понимали мы: нелепо
И очень глупо это всё…
Но я наивно верил слепо,
Что вдруг смогу спасти её.
И вот пришёл тот «час расплаты»
Настал тот день, когда народ
Мозги обменивал на вату,
Там каждый был как идиот.
Ну, ладно, может и критично
Звучит с моей-то стороны…
Сгорала нравственность, как спичка
И гибли души их, увы…
С Матвеем мы на эту вписку
Попасть, конечно, не смогли…
В тоске немой хоть каплю смысла
Мы только в храме и нашли…
Молились мы и просто ждали…
Чего? Я точно и не знал.
А там историю писали
Ещё неведомую нам…
Вершину грязи и разврата
Могли бы вы тогда найти
Там, где искать бы и не надо,
Была ведь школа по пути!
…Валера сильно и не думал,
Всех пригласил к себе домой
И чувство дикого испуга
Забыл вот так, само собой.
Он думал, в случае уж в крайнем
«Разрулит» всё его отец,
Но что-то оставалось тайной,
А что? Узнаем под конец.
Играла музыка так громко…
Повсюду там был алкоголь
И где-то в туалете звонко
Звучали крики «ах» и «ой».
Не по душе то было Лизе,
Она в тарелке не в своей!
Где лужи рвоты, грязи, слизи,
Где пьют, не место точно ей!
Но что поделать, раз Валера,
Её «любимый» так решил,
То нужно было как-то смело
Остановить сей крик души
И быть с ним рядом, красоваться…
Хотя не ясно, перед кем.
Все предлагали «набухаться»…
Валера был одним из тех.
Преображенская, конечно,
Шутила, не брала бокал
И в этом сброде сумасшедшем
Слушок нелепый побывал…
«Не пьет? Быть может, залетела?» -
Уж пьяный кто-то говорил.
«Да ну, совсем не в этом дело» -
Хрипел мальчишка, что курил, -
«Ждёт, может, как все разойдутся,
Пока что б ангелочком быть…
Потом они и по…»перхнулся
Рассказчик. (Меньше бы курить!)
И вот гуляли эти слухи,
Все ждали «ну уже когда
Пройдут «ломаний» заварухи
И сдастся, наконец, она!»
Гулянья в самом уж разгаре…
Гиена всё момента ждёт…
Сегодня вид её вульгарен…
В ехидстве та кривит свой рот…
А рядом с ней стоит лохушка
На побегушках у неё.
Оксаны «милая подружка»,
Её «рабочее копье».
Девчонка низенького роста
С простым и глупеньким видком
Всё выполняла очень просто
Лишь для Оксаны прямиком.
Она – Кристина Лапухова
Тянулась почему-то к ней
И стала пешкою в суровой
И бесполезнейшей игре…
Как и сейчас, Гиена смело
Сказала вдруг на ушко ей:
«Кристина, есть к тебе тут дело…
Займи-ка Лизу поскорей».
Повиновалась Лапухова…
Вот начался Гиены план,
Что был давно натренирован
Для мести и «смертельных ран».
Кристина поспешила к Лизе:
«Пойдём! Я что-то расскажу!»
«Не знаю даже, есть ли смысл…»
«Лиз, я за пивом ща схожу!» -
Вдруг отозвался там Валера:
«Иди, с девчонками болтай,
Вам в сплетнях не до кавалеров,
Вернусь я скоро, не скучай!»
И в ситуации столь глупой
Деваться некуда ведь ей,
Терзаясь внутреннею мукой
Она с Кристиною за дверь
Пошла, чтоб в комнату другую
К девчонкам-сплетницам попасть…
Улыбку натянув кривую
Та стала слушать тьму и грязь.
А этим временем Гиена
Валере хитро подмигнув
К нему присела на колено
И томно, тяжело вздохнув
Сказала: «Может быть, мы вместе
До кладовой твоей пройдём…
Нести так пиво интересней!»
«Ну что ж, конечно же, пойдём!»
Итак, они вдвоём «сбежали»,
Лениво шваброй дверь закрыв…
Что было там? Пожалуй, сами
Вы поняли… Я так стыдлив…
Ну, а Кристина с Лизаветой
И с парой «девочек смешных»
Всё говорили про «секреты»
И про «мальчишек молодых»…
Все удивлялись очень сильно
Историям про ночь и день
В которых каждый раз, стабильно
Играла роль свою постель.
То раздражало мою Лизу,
Хоть та держалась, как могла…
Но этот мир был слишком низок
И тут девчоночка одна
Спросила: «Эй, послушай, Лиза,
Я всё давно хочу спросить…
У вас была с Валерой близость?»
И тут её озноб стал бить…
Конечно, ангельская дева
Была невинна и чиста
И всё, что знало её тело
Лишь были тёплые уста!
Да, Лиза знала поцелуи,
Но всё другое чуждо ей…
И почему ж её волнует
Вопрос, вы спросите теперь?
А это будет очень просто…
Нельзя здесь было не солгать…
«В компаньях девушка-подросток
Давно должна бы это знать
И пробовать должна, конечно!
Чтоб ценный опыт набирать!» -
На эти темы бесконечно,
Увы, все могут размышлять…
Поэтому моя Богиня
Сказала, взор свой потупя:
«Конечно, да, у нас всё было…
Валера любит ведь меня…»
«Ну, расскажи нам чуть подробней!
Раскрой нам тайну, не стыдись!»
Но стыд её хлестнул огромный:
«Ох, я прошу меня простить…
Мне отбежать бы ненадолго
В укромный дамский уголок.
Вы тут болтайте потихоньку,
Вернусь я скоро». Дверь. Хлопок.
Залита краской Лизавета,
Колотит сердце дикий ритм.
«Зачем вообще пошла на это!»
Но мысли те прервал вдруг хрип:
«Э, слушай, как там тя уж… Лиза!
Где паренёк, Валерка твой?
Он обещал сгонять за пивом,
Но нет его. Он где? С тобой?»
Опешила слегка девица…
«Ну, где-то полчаса назад,
Он говорил, что удалиться
За ним в кладовку или в бар…»
«Так значит, ты не знаешь тоже?»
«Без пива мы, братва!», «Дела-а-а-а…»,
«Чёт на Валеру не похоже» -
Волна безумия прошла.
«Простите, может быть, пройду я?»
Из самых из последних сил
Прошла чрез них она, волнуясь
И где-то услыхала крик…
И вздохи, снова крики, вздохи,
Мольбу «хоть чуть потише быть»
И голос этот был знакомый…
«Нет… Он не мог мне изменить…» -
Всё в мыслях Лизы проносилось,
Но любопытство лишь сильней
Всё над душой её глумилось
И та открыла эту дверь.
Недолго выдержала швабра
И с грохотом на пол она
Упала… В поцелуе жадном,
В разгар страстей совсем одна
Увидела моя богиня
Гиену с Коршуновым там…
«Валера… ты… ты с ней отныне?
Не верю я своим глазам!»
«Ох, Лиза, милая, поверь мне…» -
Хотел продолжить он, но вдруг
Его «отличная» Гиена
Опередила: «Милый друг!
Моя забавная подружка
Елизавета, ха-ха-ха!
Меня немножечко послушай,
Ты так наивна и проста!
Неужто думала, глупышка,
Что ты нужна парням такой?
Твои таланты лишь пустышка!
Красивые глаза? Ой-ой!
Поверь, на это хоть и смотрят,
Но роль не главная у них!
Парням нужна доступность, воля,
А ты? А что давала ты?
Твой ум не дарит наслаждений,
А в губы поцелуй-клевок
Для ваших долгих отношений
Звучит как мерзость, как плевок!
И кто теперь ты для Валеры?
Родная девушка? Ох, нет!
Бросай свою дурную веру,
Разврату говори: «привет!»
Теперь пусть слышат все, пусть знают,
Что ты забавна и глупа!
Ведь парня своего до края
Ты довела! Ты не дала!»
Те крики разнеслись по дому,
Услышать это каждый мог!
Но к повороту вот такому
Никто и не был здесь готов!
Стояла Лиза в диком шоке
И слова не могла сказать.
Огнём пылали её щеки…
«Ты что, могла всем нам солгать?» -
Спросила хитренько Кристина,
Когда народ их окружил…
«Да, неприятная картина» -
В толпе лишь кто-то пробубнил.
Но тут девчонки-хохотушки
Подняли крики, визг и рёв:
«Она воспитана старушкой!
Прикиньте только! Не даёт!»
«Конечно! Как же быть Валере?
За ручку всё её водить?
Я знаю на своём примере,
С такою невозможно жить!» -
Вдруг поддержал весь гул тот парень,
Что еле на ногах стоял.
«Скажите, ей не место с нами!» -
Опять там кто-то прокричал.
«Ты видишь всё сама, малышка,
В случившемся твоя вина!
Была наивна, даже слишком!
Валера не любил тебя!»
С улыбкой крикнула Оксана,
А Коршун тут же подхватил:
«Теперь я лгать тебе не стану.
Тебя я правда не любил!»
«Но…но…слова те… те признанья…
Но… как же… как же… и зачем?» -
Не сдерживая трепетанья
Спросила Лиза. «Знаешь, кхем…
Была ты славною игрушкой,
Тебя все ценят, ты – звезда,
Учителя считают душкой
Тебя за ум в твои года.
И мне, богатому такому,
Неужто не иметь тебя?
Ты, знаешь, как чехол к айфону,
Который взял я для себя!
Да только толку мало было,
Что мне твой ум и твой талант?
Сказать уж если справедливо,
То ты ужасный музыкант!
Прости уж за прямолинейность,
Но не люблю я голос твой
И игры глупые на флейте
Не понимаю! Я такой!»
«Валера, знаешь, если честно,
Поддержат в этом все тебя!
Таланты уж не интересны
И Лизе лишь они вредят!»
Дыша от ярости так тяжко
Вдруг в гневе Лиза сотряслась,
Под смех и гогот та бедняжка
К Валере быстро поднеслась
Дала пощёчину столь резко:
«Я… Ненавижу я тебя!»
В глазах своим хрустальным блеском
Светили слёзы на ребят.
Елизавета развернулась
И побежать смогла лишь прочь.
В улыбке дикой растянулось
Лицо Оксанино в ту ночь.
«Смешная всё же ты, девчонка!
Совсем как маленький малыш,
Ещё закутанный в пеленку,
Ты по вине своей кричишь!
Тебе так жаль: забрали соску!
Но чтобы с ней, малыш, играть,
Отвечу я безумно хлестко:
Учиться нужно как сосать!»
Под эти крики и насмешки
В слезах, разбитая под ноль,
Елизавета столь поспешно
Бежать отправилась домой…
А на дворе второе мая,
Уж вечер, дождь как из ведра.
Несётся Лиза и рыдает,
Как эхо в голове звенят
Все те слова и оскорбленья,
Обрывки самых колких фраз,
Но этот вечер воскресенья
Случайно свёл её и нас.
С Матвеем шли вдвоём со службы,
Утихомирив пыл внутри.
Но всё ж, не знали, как же нужно
Теперь нам будет поступить….
Из-за дождя шли быстрым шагом,
Но вдруг, увидел я её…
Я видел, как она рыдала,
Как слезы те бегут ручьем…
«Матвей, смотри, там Лизавета!
Я должен рядом с нею быть!
Мой шанс во тьме сияет светом,
Пора всю правду ей открыть!»
Я подбежал к ней: «Лиза! Лиза!
Ох, здравствуй, должен я сказать…»
«Викентий! Проходил бы мимо,
Нет сил с тобой сейчас болтать!» -
Та с сильной дрожью перебила
Мои наивные слова
И снова резко поспешила
Уйти от сильного дождя.
Руками капли слёз пыталась
Стряхнуть с прекрасных белых щёк,
Но от эмоций те кристаллы
Не смылись даже и дождём!
Я обогнал её быстрее:
«Послушай, Лиза, я прошу!
Ведь дождь расходится, мрачнеет!
Я пару слов всего скажу!
Не знаю я, что там случилось
И почему же плачешь ты,
Но выслушай! Лишь сделай милость!»
Я встретил взгляд очей… пустых…
«Ах, Лиза, миленькая Лиза,
Могу лишь догадаться я,
Какая там царила низость…
Я знал, тебе там изменят…
От зависти, увы, Оксане
Подставить вздумалось тебя…
Ты помнишь драку между нами?»
Кивнула, взгляд свой потупя…
«Валера целовал Оксану
Не вспоминая о тебе…
И я, окутанный туманом
Вдруг оказался в той беде…
Ты не желала меня слушать,
А я хотел предупредить…
С чего я так великодушен?
Я просто… стал тебя любить
Ещё давно… С той музыкалки…
Ты веришь? Девять лет назад…
Моя же скромность эти палки
В колёса мне вставляла, да!»
Она вздохнула очень громко…
Я за лицо её схватил
Как вазу или как ребёнка…
Сквозь дождь шептал почти без сил:
«Елизавета… Лизавета…
Ты слышишь? Я люблю тебя!
Мой смысл… ты моя планета…
Люблю безумно, слышишь, я!»
В немом и странном изумленье
Застыла сказка наяву…
Для Лизы это потрясенье
Лишь длилось несколько секунд.
Я наклонился к ней столь робко
Я так хотел… поцеловать…
Но счастье выдалось не долгим…
Я не успел… она – кричать:
«Не смей! Не трогай мои губы!
Не вздумай даже, не целуй!
С чего тебе я верить буду?»
Вдруг землю гром дождём хлестнул,
Он разошёлся ещё больше,
Она продолжила: «Вы все!
Вы все так думаете «проще»!
А что, ответьте, делать мне?
В себе мгновенно разобраться?
Закрыть все чувства на замок?
Тебе в объятия кидаться?
Ах, нет, вот кто подумать мог,
Что я не девушка с обложек,
А настоящий человек!
Все смотрят на «красивость рожи»,
Считая, что души-то нет!
Что я безумная такая,
Что быстро всё могу решить!
Но нет! Сама хожу по краю,
Не зная, как мне дальше жить!
Я не хочу Вас знать, Викентий!
Идите-ка скорей домой!»
На этом призрачном моменте
Вновь разразился гром с грозой.
Она ушла под шумы ветра
И скрылась за стеной дождя…
Я вновь во тьме, не видя света
Кричал ей: «Я люблю тебя!»
Ко мне тогда примчался Лавин
И я всё рассказал ему.
«Ну что ты, не печалься, парень,
Ведь Лизу я твою пойму…
Всё происходит слишком быстро,
Сейчас не просто очень ей…
Любви разжечь цветные искры
Так тяжело во тьме дождей!»
Я понимал свою оплошность,
Я понимал, что я – дурак
И так же понимал всю сложность
Тех слёз, что вызвал не пустяк…
Мы шли домой без настроенья
И, мимо школы проходя,
(Для нас то было потрясеньем)
Мы встретили учителя.
Сегодня было воскресенье
Уж вечер, день был выходной,
А тут неладное везенье!
Я пригляделся: «Боже мой!
Андрей Васильевич, неужто
Сегодня секции, кружки?»
Он усмехнулся равнодушно:
«Викентий? А… нет-нет, увы…
Там просто разные бумаги,
Я должен был их подписать…»
Но как уж поняли вы сами
Он продолжал нам просто лгать.
Я понимал его мотивы,
Я сердцем чуял: от тоски
Сидел он в школе в выходные
И потирал себе виски
Не зная точно, чем заняться:
Бумаги – это лишь предлог,
На самом деле он старался
Найти укромный уголок,
Чтоб от проблем своих укрыться,
Чтоб новый вектор отыскать
И в дело в новое влюбиться,
О прошлом чтоб не вспоминать…
«А что же вы, младые люди?
Столь поздний час и дождь стеной…»
«А мы – борцы за правосудье» -
Ответил хрипло голос мой.
Я был уклончив от ответа,
Серьёзен, как учитель мой,
Но Лавин несмотря на это
Сказал: «Нельзя нам стороной
Ведь обойти одну проблему,
Валера Коршунов творит
Одно ужаснейшее дело…»
И что поделать, в этот миг
Мы рассказали всё, что знаем,
Про Лизу, слёзы, слухи – всё,
Что раньше было между нами
Мы поделили для него.
Андрей Васильевич, конечно,
Мгновенно понял, что к чему,
Наш вспомнил разговор при встрече
И вдруг сказал: «Я не могу
Оставить просто это дело,
Учитель всё-таки ведь я!
А там – ученики! Я смело
Метнусь в полицию, к чертям!
Лишь дайте убедиться! Адрес!»
Вот тут-то всё и началось,
Всё ярко: как на кинокадре
Поехало и понеслось…
Мы подсказали дом Валеры
Пойти хотели даже с ним,
Но он сказал: «В такое дело
Я не отправлю вас двоих!
Не думайте там появляться,
Ведь если, Боже упаси,
Подставят вас, то оправдаться
Вам будет нелегко, увы!»
Мы понимали это сами,
Хоть так хотели мы помочь!
Но дождь сильнее барабанил,
Поэтому пошли мы прочь…
Опять история творилась
Ещё неведомая нам,
Но раз мы так разговорились
Я расскажу её и вам.
Андрей Васильевич к квартире
Где шум и крики подоспел,
А около неё столпилось
Уже немало человек.
И спорили все меж собою:
Полицию им звать иль нет?
Один размахивал рукою,
Другой прикрикивал в ответ:
 «Что нам дадут звонки пустые?
Смириться надо – вот и всё!
Ведь Коршуновы не простые!
Я так давно это просёк!
Подкупят всех, кого лишь можно,
Плохими выгородят нас!
По положению не сложно
Творить такое каждый раз!»
«Но вы меня, меня поймите!
Дитя не может в шуме спать!
И я, как любящий родитель,
Неужто буду тут молчать?!
Звоним в полицию и точка!
То расшугает их чуть-чуть!»
«Весёлая сегодня ночка…»
«Звоним, а дальше будь, что будь!»
«Звоним, никак нельзя иначе!» -
Вошёл учитель в разговор,
«Для школы это много значит!
Для всех!  Какой это позор!
Ведь я учитель для Валеры,
Что этот шум устроил там,
Но только ту беду, наверно,
Я не смогу решить лишь сам.
В полицию пока звоните,
А вот в двери постучу,
Ведь без отца он беззащитен
И глуп. Его я проучу!»
Конечно в шуме, в диких криках
Мгновенно услыхать тот стук
Не вышло. Он казался тихим…
Звонка же не было… Но вдруг
Его услышал полупьяный
Валерин прихвостень-дружок.
Открыл он дверь не быстро, вяло
И даже не взглянул в глазок.
«Пожалуй, кто-нибудь из наших,
Из запоздавших, может быть» -
Предположил он и бесстрашно,
Конечно, дверцу смог открыть.
Но на пороге был учитель,
Сменился паренёк в лице…
«Андрей Васильевич… простите…
Но как…вы тут… зачем… пи****»
«Олег! В каком ты состояньи!
С учителем как говоришь!
Всё явно плохо с воспитаньем!
Ты на ногах еле стоишь!»
Но видимо Олег тот самый
От этих слов вдруг обомлел,
Он лишь размахивал руками,
А позже вовсе на пол сел.
Услышав странный шум в прихожей
Сбежалась к двери часть гостей…
И пробежался клич тревожный…
Пришёл Валера поскорей!
«Андрей Васильевич, какого,
Простите, делаете тут?!
Кто вам открыл!?» - спросил сурово.
«Да вот, Олег, твой милый друг».
Ему хотел уж кто-то вмазать,
Но вид учителя пугал…
«М-да, Вы у нас сама внезапность!
Быстрее, ну, чё нужно вам?»
«Поосторожнее словечки
Дружок, мой милый, подбирай!
Не почтальон тебе я Печкин!
Будь добр, меня ты уважай!
А что мне нужно, это просто:
Всё это ваше «торжество»
Отвечу грубо или хлёстко,
Но прекратиться всё ж должно!
Вы хоть в своём уме, ребята?!
Сейчас идёт десятый час,
Здесь алкоголя ароматы,
Но взрослых даже нет средь вас!
Здесь музыка на всю катушку,
А ведь соседям нужно спать!
Ведь тут и дети, и старушки,
А вы задумали кричать!
И на себя-то посмотрите!
Вы страшно выглядите все!
Ребят! Не пейте! Не курите!
Вы жизнь сломаете себе!
Девчонки! Милые девчонки!
Вам матерями дальше быть!
Варить еду, стирать пеленки
И жить, и верить, и любить!
А вы! Взгляните же! Взгляните!
Ведёте горькие дела!
О пошлостях лишь говорите,
Хватая нового «козла»!
Вы губите своё здоровье!
Но вас испытывает рок!
Когда-нибудь и, может, кровью,
Вы извлечёте злой урок!
А парни! Где же чувство чести?
Где ваша цель стоять за свет,
За правду, за такие вести,
Которых жаждет человек?
Где ваше сердце, где манеры,
Хоть капля чувства такта где?
Ведь я отказываюсь верить,
Что не привили их в семье…
Вы – не мужчины, соплежуи!
Мужчиной нужно будет стать!
Не ночью жарких поцелуев,
Не с предложеньем «побухать»,
О нет! Запомните, мальчишки,
Мужчиной станешь лишь тогда,
Когда, как и герои книжек,
Делами подкрепишь слова!
Когда чьему-нибудь уродству
Не будешь слепо подражать,
А лишь проявишь благородство,
Чтоб жить, а не существовать!»
«С нас хватит глупеньких нотаций!
Всё это – сказки и брехня!
Вы что, пришли поиздеваться?
Теперь ответ есть у меня!
Живу как знаю, как умею,
Вернее даже, как хочу!
И право полное имею!
Мне всё на свете по плечу!
Вы столь несчастны и ущербны,
Простой учитель  - краевед!
Столь старомодны и столь скверны,
Несёте вы полнейший бред!
Мы – поколение всех новых!
Мы – новый мир! Нам можно всё!
Для нас не писаны законы!
Имеем мнение своё!
Хотим – напьёмся мы как свиньи,
Хотим – пойдём ловить свой кайф!
Мы будем падать от бессилья,
Но не упустим этот драйв!
Признайтесь! Просто вам завидно,
Что юный школьный паренёк,
Хоть каждый вечер жарит цыпок
О свой волшебный уголёк,
А вы всё тот же неудачник!
И не богатый, холостой!
К тому же вы такой невзрачный!»
«Валера. Милый мой. Постой.
Я понимаю, разыгрался
В крови весёлый алкоголь,
Но ты не хило оторвался
Сейчас беседуя со мной.
Но подожди ещё немного,
Полиция приедет к нам
И если честно… так уж… к слову…
Расскажешь многое ты там».
Но парень даже не смутился:
«Меня таким не напугать!
Я в угол в страхе не забился,
Но если будем так играть
Я позову отца скорее
И та-а-а-к не сладко будет вам!
Но вас никто не пожалеет!
Вас затаскают по судам!»
Да, было много перепалок
И криков много, едких слов,
Потом полиция примчала
И самый старший Коршунов.
Да, избалованный Валера
Уверен был как никогда,
Что вновь решится это дело
При помощи его отца…
Он думал, что отдаст он взятку,
Что напугаются его
И что про эти беспорядки
Забудут в случае чего…
Но получилось всё иначе!
На мир пролился правды свет!
И тот, кто раньше был богаче
Остался, знаете ль, ни с чем!
Всё дело в том, что «папа-Коршун»
Попался в этот самый день!
«О, Боже мой! Да невозможно!
На имя доброе вы тень
Хотите кинуть, дав мне денег!
Ни слова больше! Наш контракт
Я расторгаю! Вы – не гений,
А злой подкупщик! Это факт!» -
Сказали всё же по работе
Ему и в этот самый час
Вы сами, думаю, поймёте,
Уволили. Такой контраст!
Поэтому «спасти» сынишку
И этих «прихвостней-друзей»
Не смог он. Вся эта интрижка
Закончилась и поскорей.
Чтоб вас не мучить волокитой
Всех этих сверхпротивных дел
Скажу: Валера был убитый
От горя. Он почти зверел,
Когда узнал отца проблемы
(Что, в прочем, и не мудрено).
Теперь шагнём чуть ближе к делу:
Закончилось всё хорошо.
И «тайна» вписки вся раскрылась,
Все наказанье понесли,
Директор наш попал «в немилость»
Когда к нему потом пришли.
Не смог он даже оправдаться
Перед полицией за всё,
Что он творил и как старался
Глаза закрыть, как режиссёр,
На то, что в школе пьют, гуляют,
На то, что ходит беспредел…
Что ж, он собой был слишком «занят»,
Поэтому и «прогорел».
Ну… С должности его сместили
И затаскали по судам
(Тут, кстати, руку приложили
Мои родители. Та-дам!)
***
Да… правда восторжествовала!
Без лишних слов и дел моих,
Но отчего-то тошно стало
Мне в этих стенах городских…
Ведь с Лизаветой… С Лизаветой
Ещё не объяснился я!
Она моей мечтой заветной
Давно уж стала, да, друзья!
Да только после этой вписки,
После Оксаниного зла,
Валериных поступков низких
Замкнулася в себе она.
Сидела дома третьи сутки,
Не выходила никуда.
Родители уж не до шутки
Переживали: «Как худа!
Как дочка наша побледнела,
Её взгляд пуст и речь суха…
Неужто сильно заболела
Из-за коварства «жениха»?»
Я знал: она переживает,
Ей горько, что она сама
В себе нещадно убивает
Наивность, веру в чудеса…
Но я решил, что всё исправлю!
Но я решил, что докажу,
Что я – романтик и нормальный,
Что сильно я её люблю!
И как-то вечером с Матвеем
Мы говорили обо всём,
Но чисто фоном, между делом
Включили музыку. И всё.
Меня пробрали до мурашек
У песни у одной слова:
«Матвей! Мне очень-очень важно,
Чтоб их услышала она!»
Я притащил свою гитару,
Настроил быстренько её
И под несмелые удары
Я песню спел «Имя твоё»
Я был под диким впечатленьем,
Я был готов на всё, как зверь!
Какое всё-таки значенье
Сыграла группа «Колизей»
Для моей жизни, для историй,
Что происходят в ней теперь!
Ну что же… Весь текущий вторник
Готовился ей песню спеть!
А в среду, сразу после школы,
(Где все дела уж шли на лад)
Я быстро повторил аккорды
И пробегая через сад
Сорвал рукой своей несмело
Я красный и большой тюльпан,
Его воткнул я неумело
Себе в пиджак. И тут и там,
Казалось, на меня смотрели:
«Куда с гитарой он идёт?» -
Повсюду сплетни шелестели,
Но я-то знал, мне повезёт.
Не обращал на всех вниманья,
Я мысли занимал лишь ей –
Богиней света, обаяния,
И к ней спешил скорей, скорей!
Я, наконец, пришёл к подъезду,
Но только солнце, как на зло,
Как будто к моему «приезду»
За тучи серые зашло.
«Вот-вот и капнет» - я подумал,
Оглядывая небеса.
Не мог терять я ни минуты…
Секунда. Дрогнула струна…
Прохожие остановились,
Поглядывая на меня,
Одни смеялись и дивились,
Другие ждали. «Для тебя!» -
Я крикнул в окна, наконец-то –
«Тебе спою, мой идеал!
Тебя люблю давно я, с детства,
Как раб убогий, как Тантал!
Елизавета! Я помешан!
Я чувств своих не постыжусь!
Не побоюсь чужих насмешек!
И, может быть, тебя добьюсь!»
Закончив скомканные фразы
Ударил по гитаре я.
Из всех окон как будто разом
«Глаза» полезли на меня,
Но не было средь них Богини,
Но я не думал унывать!
Ведь сердце просто так отныне
Она не станет отдавать!
Я начал петь, забыв про страхи,
Мой голос даже не дрожал.
Умолкли на деревьях птахи…
И вот! Как будто бы портал
Открылось важное окошко
На важном третьем этаже,
Но разглядеть Богиню сложно
В итоге оказалось мне…
Ведь дождь, ведь ливень всё ж ударил…
А я… Я петь не прекращал.
«Какой упёртый всё же парень» -
Сосед какой-то верещал.
Но я всё пел, твердил, что прахом
Вмиг разлетится целый свет
И что покроется жизнь мраком
Если она ответит: «нет»!
Слова меня так вдохновляли,
Что я уже почти кричал,
Вдруг рядом хлопнули дверями, -
Я петь ещё не прекращал,
Но вот передо мной стояла
Она – мой высший идеал.
Я видел, как она дрожала
Из-за дождя. Я завершал
Уж эту песню «Колизея»
И заглянул в её глаза,
В которых искорки блестели
И радость тайная слегка.
Я подошёл к ней чуть поближе,
Несмело прошептал: «Привет»,
Мелькнула молния на крышах,
«Привет» - услышал я в ответ.
Но вновь неловкое молчанье
От тех эмоций иль дождя
Вдруг воцарилось между нами
И я ей предложил пиджак.
Поспешно снял я с плеч гитару
И даже протянул его,
Та рассмеялась лишь: «Не надо.
Ты весь до ниточки промок!»
И это тоже было правдой,
Не прекращался майский дождь…
«Мне правда было так приятно…
И так красиво ты поёшь…» -
Произнесла она не смело
И потупила в землю взгляд.
Я подступил к ней неумело
И также неумело взял
Её трясущуюся руку…
И тут она… вдруг обняла
Меня за шею. И как будто
Почувствовал я, как слеза
Сбегает по её ресницам,
Как та вжимается в меня:
«Я так хотела извиниться
За те ужасные слова,
Что там тебе наговорила…
Была я словно не в себе…»
«Да ладно… что ты, что ты, Лиза…» -
Прижал её. Остолбенел…
Её дыхание так близко…
Так обжигает мне лицо…
Ещё чуть-чуть и… Просто Лиза
Ни капли не стыдясь жильцов,
Что все на нас кругом смотрели,
Поцеловала вдруг меня…
Пропал весь холод. Всё горело.
И я как будто бы стал пьян.
Я так ждал этого момента…
И наконец-то… Он настал.
И прекратился дождь мгновенно,
Что нас предательски хлестал.
И из-за туч вновь вышло солнце,
Нам кто-то хлопал из окна…
Скакало сердце марафонцем…
Я мысленно кричал: «ура!»
Когда момент сей прекратился
Я посмотрел вновь на неё
И не на шутку удивился….
Неужто… вот… Она – моё?
А Лиза вновь ко мне прижалась
И прошептала: «Знаешь, Теша…
Я так себе воображала
Самый счастливый в жизни вечер…»
По волосам её я тронул
И лишь ответил: «моя радость…»
Мы обнимались очень долго –
То лишь торжественная слабость…
Потом тюльпан достал я всё же:
«Хоть не большой букет, я знаю…» -
Я был тогда слегка встревожен
(Душа всё бегала по краю),
Но Лиза очень оживилась:
«Я, правда, так люблю тюльпаны!
Такое счастье и не снилось
Даже героям  мелодрамы!»
Она опять ко мне прижалась…
И я спросил: «Мы будем вместе?»
Она лишь звонко рассмеялась:
«Конечно, да! О, да, Викентий!»
Так, наконец, всё завязалось,
Пошла история про нас:
Два сердца накрепко связались
В мгновенье то, в особый час!
А что происходило дальше?
Что ж, я вам кратко расскажу…
Вот снова я отличник – мальчик
И в школу с радостью хожу!
Ведь там теперь директор новый –
Андрей Васильевич, вот так!
А бывший… Что ж, он арестован…
Теперь ему не сладко. Факт!
Мой друг Матвей со мною рядом,
Он поддержать всегда готов
И даже стал мне вроде брата,
Что выдержит любых врагов!
Валера Коршунов обижен
И на меня и на весь мир,
Средь одноклассников унижен
И на учёте он стоит.
Его отец всё безработный,
Всё носится он по судам,
Надеясь как-то очень ловко
Подсунуть взятку тут и там…
Конечно, очень интересно
Как он ещё и не сидит,
Но ходят слухи, если честно:
«Подставил тех, кого купил» -
Что он директором прикрылся,
А сам скрывается пока.
Ну да, он очень хитро смылся,
Играясь маской дурака!
Ну ладно, это ли столь важно?
Теперь уж Бог всем им судья.
А высший суд… Он будет страшен,
Но не об этом всё же я!
Оксана? Эта аферистка?
Она бесследно унеслась,
Не появлялась та артистка
Уж в школе. Чем-то занялась?
Ну, после громкого фиаско
Её Валерия дружка,
Надеялась она на сказку,
На новенькие берега…
Она в нетрезвом состояньи
Пошла ловить «такси к морям».
Ну, вы уж поняли всё сами,
Что это было только зря…
Ведь на заниженной приоре
Пред ней остановился «друг»
И что поделать… Априори
Он стал ей нечто большим вдруг…
Конечно, новые дороги
Открыл он ей… Да не туда…
А унести уж свои ноги
Она оттуда не смогла…
Но поговаривают люди,
Она неплохенько живёт:
Всё получает, как на блюде,
Да и стабильный есть доход…
Она к учёбе не вернулась…
Что ж, это выбор был её…
Вот так вся жизнь перевернулась,
Но не полезем мы в неё!
Зачем нам жить судьбой чужою,
Когда есть линия своя?
Теперь, ребята, я не скрою,
Насколько всё же счастлив я!
И врут, что только лишь три года
Живёт любовь в сердцах людей,
Ведь я в любую непогоду
В мороз и в зной… Всегда я с ней!
Преображенская Богиня
Теперь уж девушка моя…
И по законам лебединым
Хочу, чтобы моя судьба,
Когда мы вырастим, конечно,
Но навсегда связалась с ней,
Пускай и выводы поспешны…
Я сам куда-то мчусь скорей…
Но всё-таки, нет фальши в сердце,
А сердце никогда не врёт!
Оно мне открывает дверцы,
Оно меня ведёт вперёд!
Оно – мой компас, несомненно,
А компас приводил лишь к ней…
Поэтому-то во Вселенной,
Среди обычных столь людей
Я обнаружил мою Лизу,
И не глазами, нет, душой!
Открыта мне для счастья виза…
Теперь она моя… Со мной!
Мы часто вместе ходим в храмы,
На звёзды смотрим иногда,
Играем вместе пьесы, гаммы,
Поём, смеёмся мы всегда!
И знаете… Я что-то понял…
Вся наша жизнь – у нас в руках.
Под Богом все, конечно, ходят,
Но что-то делаешь ты сам!
Поэтому не жди момента!
Учись со мной, смешной чудак!
Ведь и твоя «Елизавета»
Уж ждёт, наверное… Вот так!