Чем хороши наши Святые

 Галина Храбрая

 «ЧЕМ ХОРОШИ НАШИ СВЯТЫЕ»

 Чем хороши Русские Святые? Тем, что они и после своей земной жизни продолжают
 помогать нам, высвечивая лучшие качества нашей натуры, посредством которых мы
 войдём в соотношение с Богом и станем сопричастны Ему в Царствие Его Предвечного
 Блага. Того самого, которое существовало прежде всех век, то есть, до того ещё,
 как всё живое появилось на этой планете.

 Это удивительное открытие потрясло меня в буквальном смысле. Наверняка Богословы
 оттенили всячески в своих бессмертных трудах великое множество определительных
 вариаций на эту обширного порядка тему.

 Я же хочу поведать о своём личном опыте, и на примере моего рассказа показать
 вам наглядно, как сие чудо происходит. Оно вкрапляется подобно отметинам,
 чего-то твёрдого в раскалённое железо, либо в горячий расплавленный воск,
 а может быть и в янтарь… все мы разные, кто чугун, кто олово, а кто и смола,
 знамо дело – материал, в него-то Создатель и вдохнул земную жизнь!

 Очевидно, мы подвергаемся некоей тепловой процедуре, а затем и термической
 обработке, в результате которой, становимся вне проникновения в нас
 всяческих бесовских бактерий. Это удивительно, о чём я вам сейчас поведаю!

 Со мной приключился один такой случай, после которого я поняла, что все Русские
 Святые живут в нас, вернее, в наших Божественных чертах, приобретённых или
 унаследованных нами от них – это вовсе не столь важно, главное, отработанных
 нами до определённого уровня, и доведённых до зеркального блеска,
 усовершенствованных и закреплённых в себе навеки вечные!

 Это абсолютно точно и, можно сказать, дословно передано.

 Чтобы показать нам эти Божественные качества, имеющиеся у нас в наличие,
 Русские Святые словно проникают в нас, заостряя наше внимание на неких
 своих особенностях, пододвигая, тем самым, к нам события, способные всячески
 прояснить наглядную ситуацию той добродетели, которая созрела в нас
 для Жатвы Христовой.

 Без содействия и участия Русских Святых, нам их не выявить.

 Ежели Святой не поселился, значит, в вас нет ни одной черты его характера,
 связанной с конкретным событием из его жизни, приведшим к святости.
 Вот, отчего надобно знать наизусть ЖИТИЕ СВЯТЫХ! Иначе вы просто не поймёте,
 что к чему, господа хорошие!

 «Житие Святых» надобно перечитывать постоянно, ибо вчера ещё это качество,
 возможно, не подоспело и не проступило в вас, а нынче оно созрело до такого
 уровня, что стало пригодно для пользы окружающей среды, тут-то вы его и увидите,
 оно, словно проявится между строк, вытесняя остальной текст, нужный для другого
 пользователя.

 Иной раз, впуская в себя Русского Святого, хочется говорить так же, как он,
 думать, чувствовать, поступать, мыслить, как тот или иной Святой Подвижник
 или Подвижница. Даже в такие же облачаться одеяния, принимая полностью
 весь его прижизненный облик. Ничто не проходит бесследно.

 И не надо этому препятствовать, тем более, мешать. Напротив, надо дать широкий
 ход развитию вашего устремления, желания, ибо подражательство такого толка
 приветствуется и, никоим образом, никем не высмеивается, никогда и нигде
 не иронизируется, не подвергается сатире, то есть, оно находится вне всяческой
 критики.

 И так приступим к повествованию!

 В 2005 году я помогала одной неизлечимо больной женщине заново начать
 духовную жизнь. Она и представления не имела, для чего надо ходить в Храм
 на Божественную Литургию. И, тем не менее, я собиралась её туда отвезти.

 Стала я облачаться во всё церковное и вместо обычной косынки надела на голову
 белый широкий шарф с атласными полосками, закрепив его поверх декоративным
 металлическим обручем со стразами в два рядка.

 Обруч этот так сильно сжал мне голову, что боль стала отдавать в ушные раковины,
 но времени найти, что-либо иное надеть, у меня, практически, не оставалось.

 Мы спешили на Всенощное Бдение, и у подъезда нас ждала машина солидного зятя
 этой пожилой дамы. Недолго думая, я попросту спустила обруч на лоб,
 лишь бы обширная белая накидка не спадала с меня, и я бы не наступила на неё
 своим каблучком. Убедившись, что белоснежное покрытие держится довольно-таки
 хорошо на мне, я с уверенностью устремилась к выходу.

 Все, кто видел меня тогда, обомлели: серёдка обруча попала на то самое место,
 где индуски рисовали точечку, и где располагался у сестёр милосердия красный
 маленький крестик…

 О том, что внешне облачение моё стало походить на Елизаветинский убор сестры
 милосердия, я не дотумкала, но облачиться иначе, никак не могла, руки сами
 потянулись к обручу, украшенному каскадом мелких камешков, строго обрамляющих
 его в два ряда.

 В моём образе не было ничего вычурного, показного, либо явно дающего намёк,
 что я, дескать, сестра милосердия начала прошлого столетия, точнее ХХ века.

 Отнюдь. Этот, пусть даже выглядевший декоративным, головной убор придавал мне
 тот самый необходимый глубинный настрой, который выражался во всём моём амплуа,
 в обиходе, которого видны и проглядывались духовные основы в порывах к людскому
 состраданию немощных и больных, чего не имеется в наличии даже у многих врачей.

 В глазах больной женщины царило явное недоумение, будучи педагогом английского
 языка, она не представляла себе, как и зачем тратить столько времени, толкаясь
 в церковном приходе, когда ждут ученики, постоянно поступающие в вузы, их надо
 готовить к экзаменам, повторять с ними пройденный материал!

 А тут вокруг нас мельтешит столько галдящих малограмотных недоучек, крутящихся
 под ногами, вечно снующих туда-сюда-обратно, надоедливо суетящихся дармоедок,
 которые только и делают, что ничего не делают, угождая священнику, да ещё
 и ручки ему целуют постоянно, расшаркиваясь, как стражи пажеского караула:

 — Ну, нет, тут вы не правы! Не расшаркиваются они вовсе, в храме так принято.
 Это аспект веры, а также дань уважения и почитания священного сана. Видите, как
 все они тут просто одеты, а всё оттого, что красивее должна быть только Матерь
 Христова. Царицы и Княгини одеты были также наикрасивейшим образом, что служило
 неким символом нашей Православной Культуры.
 — Царицы? Так они все, вон, какие грамотные были, а эти? Тьфу!

 — Эти, хоть и не царицы, все грамотные, и знают наизусть то, что вам с лупой
 не постигнуть, и заучить не удаётся…
 — Да, я не скрываю, что каждый вечер читаю Библию! Трудно она мне даётся,
 но я добью всё равно её до конца!

 — Или она вас!
 — Что вы сказали, я не расслышала?

 — Это теперь не суть важно!
 — Ой, а что этот дедок в рясе держит в руках? Кадило никак? Сейчас всё задымит!
 И что он, всё этой люлькой, машет и машет, я же задыхаюсь! Откройте мне окна!

 — Никак нельзя. Свечи задует. Двери открыты, ступайте у дверей постойте,
 успокойтесь, подышите, и старайтесь отвлечься от суетных мыслей, вы же не
 на рынке, помолитесь и станет легче. Вы же именно за этим сюда приехали.
 Слушайте певчих… за ними можно подпевать!
 — У меня в горле першит, какой там подпевать! Воды мне дайте! В сумочке моей
 есть минералка! Откройте!

 — А курица жареная? Что? Разве нет! Не взяли? Ах, как жаль! Это вы плохо,
мадам, собрались! Сплоховали! Надо было ещё забрать и щи… у вас отменные щи,
голубушка, знаете ли, нынче получились!
 — Что вы чушь-то порите? Я же не дурочка!

 — Чушь пороть, сударыня, я не имею права: тут в Никольском храме мы с вами будем
 духовно окормляться, и нам вода иная нужна, какой надобно душе испить,
тем более, здесь служит мой духовник протоиерей отец Сергий Саввович Ильчук…
 — Ой, да знаю я, как вашего попа зовут! Он же приезжал к нам домой соборовать
 меня! А вы давно его знаете, он, как, надёжный товарищ?

 — Товарищъ? Более чем, уверяю вас! С батюшкой этим мы общаемся с 1988 года,
 я по отчеству «Николаевна», помните? Так вот, эта церковь – моя духовная
 вотчина! Надеюсь, вы знаете такие слова? Как будет по-английски родина?
 — «Fatherland, motherland, one's native land»…

 — То-то же, вот, вы по отчеству «Фёдоровна»? Точно так, а видите, какой у меня
 головной убор сегодня нынче надет, я ранее никогда себе на голову его
 не водружала, не примеряла даже, только когда с вами сюда поехала.
 — Вижу, вы для попа своего выёживаетесь, а ему только деньги нужны, не ваш убор!

 — Тут вы не правы! Ну, скажите мне на милость, на что он похож, да-да, ну-ка,
 напрягитесь быстренько, особа разлюбезнейшая? Что, не знаете? Ай-яй-яй,
 вот малограмотные прихожанки, как вы изволили их назвать, мне сейчас сразу бы
 ответили, причём, дружно хором в один голос, они-то знают!
 — Глядите, вон, какая-то тётка девочку ведёт, и обе в шляпках, а вы про платок!

 — Девочка в панамке, ей годика два не больше, а с ней, видно, бабушка её,
 та в кружевной шапочке, связанная крючком, специально для храма!
 Они идут приложиться к иконе Николая Чудотворца…
 — И я пойду! Только к выходу. Душно мне здесь. Невыносимо терпеть.

 — Не стоит вам уходить, перетерпите: бесы тотчас вон выйдут из вас!
 — Вы сами лучше их сторонитесь, я уж как-нибудь сама справлюсь без вас!

 Она более не слушала меня, встала и ушла, как и не было её вовсе.

 После того, как завершилось Всенощное Бдение, я вышла на церковный дворик,
 где на скамейке около настоятеля Свято Никольского прихода в Ангелово, что
 неподалёку от Митино в Москве расположилась верная его паства.

 Один из православных мужей, увидев, что я подхожу к ним, тут же спросил меня
 напрямую, имею ли я отношение к Делу Милосердия Княгини Елизаветы Фёдоровны?

 Я быстро, с уверенностью в голосе, тоном, не терпящим возражения, ответила
 коротко, твёрдо и ясно: «да, имею»! И более ничего не добавила.

 Этого было вполне предостаточно, ибо весь мой вид говорил сам за себя:
 сквозь мои глаза смотрели зрачки Великой Княгини Елизаветы Фёдоровны.
 
 Из них вытекало такое Божественное тепло, что люди, мгновенно почувствовали
 от его проникновения к ним в душу некое облегчение, оттого незамедлительно
 и спросили меня, чтобы удостовериться в приблизительной точности своего чутья.

 И, получив ответ, которого они с нетерпением ждали на протяжении всей службы,
 успокоенные, погрузились в душевность этого чудного и блаженного состояния… 

 Нет ничего блаженнее на земле, нежели умение сострадать немощным!

 Вот, таким образом, больная женщина, которой на тот момент времени не в силах
 был, кто-либо в чём-то помочь, вызвала во многих дивную способность,
 видеть помощь, оказанную ей свыше, ни кем-нибудь, а Великой Русской Святой.

 Сброшенная живьём, умирая в шахте, сама того не ведая, так попустил ей Господь,
 она вся изнутри недугующая, перевязывала раненых Русских князей, умирающих
 рядом, отрывая полоски от своего платья.

 Нынче я поминаю эту женщину. Она умерла на следующий год. Но тогда перед самой
 кончиной в её последние три месяца земной жизни, произошедший с ней случай,
 помог многим другим. Неверующая, она поддержала верующих. Пусть её не заставить
 было никак поверить в Христа БОГА, не наша в том вина, но, именно, ею Христос
 спасал других!

 Что же касается меня, то я такого головного убора более не надевала на себя.

 Спустя десять лет, подросшая в достаточной мере и родившая себе дочку,
 единственная внучка той умершей от рака женщины, привезла мне прямо сюда в лес,
 икону Великой Княгини Елизаветы Фёдоровны, потому что умерла её вторая бабушка
 по отцу Елизавета. Мы разговорились с молодой женщиной, и я поведала ей
 тогдашнюю историю, связанную с болезнью её первой бабушки по матери.

 Подогревая в ней веру, тем самым, я повелела ей молиться теперь за обеих,
 как полагается, но, главное, научить, правильно поминать обеих прабабушек
 свою маленькую дочь, чтобы их лучшие качества перешли к той и передались потом
 её потомкам. А негативные приобретения, не нам их судить, просочились бы сквозь
 землю, ушли, как вода в песок…

 Вот, собственно, для чего нужно чтить и соблюдать все Таинства Церкви. Аминь.

* Х *
http://www.stihi.ru/2016/08/31/680
«Люди с Божией отметиной»