Грусть

Уходя от неё, но я знаю, мы встретимся с ней!
Наши судьбы сплетённые вдвое идущие нити.
Если даже она улетит за двенадцать морей
Я узнаю её по походке, в каком ни будь сити.

И она, улыбнувшись мне, скажет устало: «Привет!
Значит это судьба, если мы с тобой встретились снова».
Мы, обнявшись, встречаем алеющий-алый рассвет
На кровати в отеле какого-то старого дома.

И она мне расскажет о чем-то, о чём-то своём
И откроет мне тайны, которых другим не откроет:
Где жила, как жила, с кем жила под Парижским дождём.
Потому, что она одному мне по-прежнему верит.

А на утро она улетит – как вчерашняя грусть.
И контактов своих, мне она, как всегда не оставит.
Только скупо напишет в письме: «Я к тебе не вернусь!
Ты меня не простишь!» и автограф помадный оставит.

Прочитаю письмо, брошу всё, побегу за тобой!
А за окнами город чужой и я снова страдаю:
«Я прощу тебе всё, возвращайся родная домой.
Я храню то письмо и тебя каждый день вспоминаю».

От чего, почему и когда наш закончится бег…
Ты вернёшься ко мне и в парадную двери откроешь.
Я уверен, что в день тот идти будет хлопьями снег,
Ну а ночью в окошко метель нам по-детски завоет.

Ты, поднявшись не смело нажмёшь у прихожей в звонок.
Я открою тебе и в удачу свою не поверю!
Улыбнувшись не смело, ты молча войдёшь за порог
Я озябшие руки дыханьем своим отогрею.

Я тебя обниму и прижму к своей нежно груди
Расскажу, как страдал, и забыть твоё имя пытался.
Я признаюсь, что пил и не ведал, что ждёт впереди.
Я с другими не жил, я тебе только верен остался.

За тобою закрою все двери на крепкий засов!
Ни кому не отдам! Я тобою смертельно болею.
Так в объятьях моих не услышишь, спешащих часов!
Ты в них сладко уснёшь и проснёшься, оставшись моею!


Михаил Гоглев  Февраль 2017г.