Мастерюга

Мастерюга

До армии, я одно время учился на столяра в ремесленном училище.Мастер группы (мастерюга, как мы его оыбчно звали между собой) у нас был интересный человек - фронтовик, после нескольких ранений. Он рассказывал - когда они вступили в Пруссию, то в разбомбленном поместье нашёл столярные инструменты. Вытащив железки для рубанков, фуганков и разных стамесок и долот, всю оставшуюся часть войны носил их в рюкзаке.Он ведь до войны тоже был столяром, причем - высшей квалификации - краснодеревщиком. Уж наш-то мастер знал толк в инструментах и качественной стали.

Мы были хулиганистыми, - у некоторых даже родители сидели за воровство в те скупые, но никак не нищие послевоенные годы, да и трудились они с утра до вечера, а мы воспитывались улицей. Мастерюге мы делали разные подлянки: то спицы его велосипеда подточим напильником, в расчете на то, что он где-нибудь рухнет по пути домой - организовали "ЦРУ"- несомненное влияние Америки, оно как-то выработало план очередной подлянки:  дало задание каждому своему члену  из хороших досок выпилить немецкий шмайсер и незаметно класть  мастерюге на стол к его все возрастающей ярости. 

Или, в другой раз, ЦРУ дало задание ходить мочиться в шкаф, который делал наш отличник. После чего низ шкафа расцвел многими цветами радуги и подгнил. Шкаф этот долго стоял в ожидании фурнитуры для окончательной отделки. Мастерюга потом укорял его за выбор испорченного материала для такого ответственного изделия, хоть тот и  пытался перед сдачей покрывать несколко раз свой шкаф морилкой и лаком.

Но это всё были, так сказать, "тайные операции". В обычное же время, у нас в мастерской все трудились. У кого лучковая пила сновала - выпиливая проушины, кто-то долбил отверстия или гнезда для шипов, кто-то покрывал лаком готовые детали. Сам "мастерюга" тоже что-то выпиливал или строгал на свем верстаке.

Мастер параллельного класса, зайдя как-то к нам, сказал нашему: - ну как жуки всё равно, ё-моё, хорошо они у тебя работают!

Один раз мастер решил организовать встречу дружбы с параллельной столярной группой. Мы пришли к ним в класс-мастерскую, и пока они что-то исполняли на фанерной, наспех сделанный сцене, взломали их верстаки и поворовали у них  инструмент.  Наверное, в этом было тайное желание показать свою брутальность, как сейчас бы могли сказать. И это - в чисто "мужской" среде. А что было бы, если бы и девченок на импровизированный концерт пригласили! Помню, позже ходил я с другом, старше меня на танцы, устраивашиеся в нашем парке. Посреди деревьев громкая музыка и битком набитая танцплощадка. "Черный кот", "А у нас во дворе" и другие - что-то неземное и оглушающее. Казалось - рядом новый мир в котором ты не знаешь куда бежать и что делать.

Было много пьяных, оглушенных водкой. За одно неверное движение, или не так сказанное слово могли и пырнуть финкой запросто. Друга моего пырнули в печень. Я узнал об этом, когда он уже был в больнице. А все водка, выпиваемая стаканами и почти без закуски, для желания казаться "крутым".

Я в ЦРУ не состоял, - в основном иногда посмеивался "за компанию" над их уж больно ловкими проделками. Но тут, поддавшись всеобщему дурацкому "порыву", решил не мелочиться и прихватил червячный винт с железками для зажима деревяшек - довольно дефицитную вещь. С целью, видимо, организации у себя дома в сарае подпольного производства. Дома уже стало доходить - что это нехорошо, и я бросил червяк под куст на меже нашего огорода.

Потом мастер объезжал на своем велосипеде всех родителей с обыском и частично возвращал железяки. Я же спрятался на чердаке, так как червяк у меня переворовал сосед и предъявлять мне было нечего.Мастер с проклятиями так и уехал. А ведь за это запросто и посадить могли, по крайней мере - в колонию, как несовершеннолетнего.

Интересно, что воровали-то мы инструмент для производства собственных столярных изделий. Все же, как ни крути, из нас воспитали многих трудяг, неравнодушных к своему делу.

А время было такое, когда волнующий и сияющий мир раскрывается перед тобой, впервые словно, вступащим в него,всей своей мощью и ширью.

 Незабываемые впечатления юности! Даже заурядная поездка на машине километров за триста, за какими-то вдруг ставшими дефицитными у нас в училище досками превращалась в событие.

Помню, ехали мы целый день, часто из-за поломок машины останавливаясь. Пока шофер ремонтировал что-то, мы с напарником успевали взобраться на какой ни будь холм или дерево, откуда открывались такие дали, что захватывало дух.

Казалось, это все - и легкие летящие облака, и бесконечная ширь,так красиво дополненная бегущими тенями облаков и серебристым блеском далеких больших рек, - лишь вступление к чему-то еще более грандиозному и невероятному, что непременно будет в твоей жизни.

Спустя годы, я забрал у соседа, забытый им тоже, сильно поржавевший червяк.Но возвращать его было некому.

Мастера нашего уже не было на этом свете.