О страсти или поэзии?

Познакомлю вас с самым лучшим стихотворением нынешних непоэтичных лет о страсти и любви. Именно в этой тематике - лучшим. Я его нашла на сайте стихи.ру.
Лучшее – потому что страсть описана поэтически, хотя это невозможно, авторам приходится опошлять, снижать модус текста, а здесь вообще без всякого намека на пошлость. А модусом выше будет уже эротика, бесстрастное любование любимой.
Лучшее – потому что выражает древнюю мысль, простую и вечную: любовь и добыча для мужчин вещи нераздельные. Но кроме всего прочего это описание верно и для самого высокого модуса - не так ли страстно мы любим все, чем по-настоящему заинтересованы. Это не живописно, страсть она вне любования закатами и птицами.
Лучшее, потому что не нуждается в изысках формы. Но содержание двуслойное. Внешняя форма стихотворения обманула многих читателей, будто бы речь идет об охоте. Вторая, внутренняя, скрыта. Получилась некая метафора «любовь-охота». Лучшее потому, что нет ни малейшего намека на неразделенную любовь Дон Кихота к Дульсинее Табосской - следовательно, нет повода для снисходительной улыбки. А поэзия, как известно, не должна переходить границ улыбки или грусти. И не должна бы уж совсем возвращаться в эпоху романтизма с его девизом "страдание". Нет дешевого слова "любовь", - и уже это одно говорит о культуре современного стиха.
Причем это написано так красиво, что любая девушка второго курса института захотела бы стать этой ланью. Автор сам не знает, насколько он талантлив, и насколько удивительной была эта его находка - край обрыва. Такая страсть это и есть край обрыва. Мы эту страсть уже потеряли.
Привожу это стихотворение вместе со своим ответом и его поэтической реакцией на мой ответ:
ЭтоЭх:
Она - я услышал - травинку задела,
Я чую её по движению тени.
Кошачьи изгибы упругого тела
Во мне пробуждает охотничье зренье.
Крадусь.. подбираюсь... бросаюсь. До дрожи
Знакомы мне лакомой дичи повадки.
Похоже, зубами я чувствую кожу,
И плоть раздвигается, мягко и сладко,
Поддавшись усилиям мышц напряжённых,
Под звуки - подобие хриплого горна.
И что-то живое под лапой тяжёлой
Шевелится тихо... трепещет покорно...
Коварен и жаден я - до неприличия,
С виду, наверное, всё некрасиво.
И я засыпаю, в обнимку с добычей,
Под сенью деревьев, у края обрыва.
PS:
...а ночью мне снится: удача продлится,
И утром останется, чем поживиться.
О.Ч. А утром проснулся - ни дичи, ни шкуры,
Ни леса, ни травки - какая досада!
Где я? У Володи? у Пети? у Юры?
На рыле (опять же!) губная помада.
Э.Э. Вы, видимо, в городе, тётя, живёте.
(Не слышали зверя страшнее кукушки).
Губная помада мешает охоте:
Она - для приманки (читай - для ловушки).
Живая добыча - незримая бродит,
Иcкусно скрывается в запахах лета.
И чтоб я делился с каким-то Володей
Добычей своей? Это - вряд ли, вообще-то.
2002г.

Обратите внимание на поэтическую серьезность автора: на мою шутку он ответил вполне серьезно и в рамках это же парадигмы вырулил опять в чистую поэзию. И тогда вопрос - а что же такое живая добыча и не имеет ли это отношения к поэзии?
Если это так, то мы видим пример многослойной внутренней формы. Охота-страсть-поэзия.