Армейское. О свободе

Был тут сериал про Власика,  для чего это и кому?  Я выдержал минуты две, Сталин – очень симпатичный.  Но, я совсем о другом. Просто вспомнился мне сержант Пальчик, тоже бульбаш, в названии ничего обидного не было, а сейчас – даже и не знаю. Пальчик был  настоящей грозой дивизиона, всем помазкам и черпакам доставалось – не дай бог. Творился настоящий произвол и дедовство. Я-то полгода служил в учебке, была такая Звинигородская дивизия рядом с Остром, любимая дивизия Гречко. Вот там нам доставалось по первое число, правда, взвод наш был весь с высшим образованием, но это ничуть не помогало.  Я тогда в госпитале в Киеве купил «Черви» Фулза про сержантскую учебку в Штатах. Было с чем сравнить, тоже мучили америкосов по-страшному, но, заметьте, у каждого свой сундучок с замочком, а от замочка ключик у тебя на груди болтается. Ты можешь положить в этот сундучок хоть фото, хоть книгу. Так что, было у них частное пространство. А у нас – ни одного сантиметра во всей казарме, просто ни одного. Тумбочки сержанты выворачивали два раза в сутки. И еще эти развлечения, типа отбоев взводом, пока горит спичка. Очень веселая затея, когда это не касается вас. Так, что обучали нас в этой учебке со страшной силой. Но вот стрелять ни разу не дали. За каким хреном по плацу вышагивать было? А вот за этим, за самым. Он, Афган, все и показал. Но, я о другом, о свободе, точнее, о чувстве свободы.
    Привезли меня после учебки в линейную часть, в город Коммунарск Ворошиловградской области (ныне Луганской), как раз к этому самому Пальчику. В обед он меня отозвал и предложил помочь ему дембельский альбом оформлять, это было понятно в частях: москвич – значит умеет рисовать. Я ему объяснил, что этой мурой заниматься не буду. Почему, спрашивает? К тебе же никто близко не подойдет. Не буду, говорю и все. Сказал только: Понял тебя. И стали мы с ним как бы друзьями,  Альбом я не рисовал, но дедва ко мне не приставала. Раз один вякнул некто что-то про койку. Пальчик говорит: Стеша, на свою глянь. Посмеялся, вот и весь инцидент.
Ну и бог бы и с ним. А тут как-то говорит мне Пальчик: а пойдем пивка врежем.  А пойдем, говорю. Как тут откажешь: субординация. Перелезли мы через забор из техно-парка в городской парк, и прямо таки по тропинке подходим к кафе «Лето». Буфетчица симпатичная такая, с Пальчиком болтает себе. Ну, взяли мы по пиву и соленых сушек. Стоим, разговариваем, анекдоты всякие рассказываем. И вдруг, прямо по той самой тропинке идет старлей, прямо к нам идет. Ну, думаю, вот и привет, гауптвахта пожизненно. Он же нас размажет сейчас. Подходит, козырнули. Он спрашивает у Пальчика рубль до вечера. Пальчик ему отвечает, что и был бы не дал. Тот дальше поплелся. Вот тогда я и почувствовал, что такое настоящая свобода. Когда дембель был само-собой, но этот случай для меня особенный.
Акварель «Уныние» И.Андрющенко, 1999 г. Это после моих рассказов о службе.