***

Окружённый:
звёздами, политической трескотнёю,
вопросом “а где очки?”, буквами, запятою,
в тексте про ту же зону;
звонками по телефону,
бутылками из-под выпитой, стало быть, русской водки;
маршрутом подводной лодки,
радугою расцветок, электрическою дугою,
обстоятельствами, собственною женою
или её отсутствием;
молчаливым напутствием,
представлением о счастье
разлетающимся на части,
музыкою, гостями, последними новостями;
редким, но все ещё звонким матом,
неизвестным солдатом;
сомнениями в знании дела,
уверенностью прицела,
невыгодным положением пешки или ладьи,
неподвижным взглядом убийцы под третейским – судьи;
спокойствием палача,
заключением врача,
атаками вшей, друзей и других насекомых;
поведением знакомых
и незнакомых тоже,
желанием съездить в рожу,
или в Ригу, или хоть на тот свет
(с орбитами без планет);
инфляцией,
дегустацией
по телевизору каких-то жеманных лакомств,
и, по другому каналу, просьбой закончить раком-с;
стеною непонимания,
демократией стенания,
простотою друга, подруги, карандаша;
просто тою, за которою меньше, чем ни шиша;
разрезами мини и макси до “таксы” юбок,
моделями мясорубок;
в какой-то мере самой
окружающею средой,
с её ландшафтами под цветы,
а также враждебностью той среды
и, конечно же, бесконечной любовью к детям, –
окружённый всем этим
плюс мыслью, что простужен,
человек ещё нужен,
как предлог для того, чтоб встать,
спуститься в кафе, поддать
и заплатить за ужин.