Желанье - сказка

Что за надобность была эту сказку написать,
Может, просто, мне взгрустнулось и хотелось показать,
Как живут в совместной жизни, от начала до конца,
То есть лет примерно сорок, больше лучше, он, она,
И когда же вдруг приходит пониманье, что она,
Или он, а значит вместе, есть любимая семья.

И однажды, как-то утром, я подумал, мы с женой,
Прожили в совместной жизни больше чем я жил с родной,
Мамой, матерью, мамулей, пусть живёт ещё сто лет,
Вдруг, про рыбку вспомнил сказку, эх как хочется в ответ,
Написать другую сказку, и конец совсем иной,
Так как жизнь у всех различна, я б желал себе такой.


Желанье – сказка.


Как-то раз проснулся дед, а еды то в доме нет,
Только бабка у корыта, а оно совсем разбито,
Хочет что-то замочить иль капусту посолить,
Но из дыр течёт вода, в общем как из решета,
И ругается она и клянёт во всём всегда,
Только деда одного, хоть живёт уж с ним давно.

А прожили вместе столько, в двух словах и не сказать,
Лишь легонько приподнять брови в виде удивленья,
И неслышно прошептать, тридцать лет и три годины,
Эти, женщина с мужчиной, друг у друга на глазах,
Посидели на висках головы их также вместе,
Вместе спят, едят, смеются и ругаются тогда, лишь когда придёт пора.


Значит, чувствуя беду, дед обходит за версту,
Бабку, что его поносит, так как вдруг один лишь взгляд,
И уже не жизнь, а ад, и уж рыбаки все слышат,
Как старуха злобно дышит, как ругает старика,
Обзывает дурачиной, а затем и простофилей,
Говорит, что жизнь ея, на корню загублена.

В общем, дед наш как сапёр, что работает у мины,
Чуть дотронулся не там и уж в вечности ты сам,
Так, что старый не рискует и огромный круг рисует,
Идёт к морю по песку, хочет он поймать треску,
И тихонько так в усы, может с радости, с тоски,
Он ворчит, иль напевает и о чём-то вспоминает.

Ну, а вспомнить есть о чём, как в свои, шестнадцать лет,
Дал однажды он обет, что любить девицу будет,
На других смотреть не будет, будет на руках носить,
Красоту превозносить, песни под гитару петь,
Разлучить их сможет смерть, но случилось как всегда,
Ах, другая "егоза", и влюблённые глаза увидала та краса.

Ну да ладно, прочь пошли эти юные мечты,
Надо невод в море бросить и по дну им поелозить,
Может вправду, что-нибудь, попадётся, чтоб куснуть,
Хоть старуху накормить, или взять и утопить,
Нет, нельзя такой грех брать, надо мне еду достать,
Принести домой жене, и сказать ей – всё тебе.

И молитву старика услыхали небеса,
В неводе, что он тянул, кто-то хвостиком мелькнул,
Вот старухе и еда, богу слава и хвала,
Рыбку быстро он схватил, сладко так заговорил,
Да, теперь и у меня будет в доме тишина,
Хоть мала, но всё же пища, пусть хоть рыбка, не рыбища.

Он уж к бабке побежал, как вдруг кто-то прокричал,
Старый, старый ты дурак, не спешил бы быстро так,
Принесёшь ты к ней еду, значит, я навек уйду,
Лучше поскреби во лбу, я ж живая всё могу,
Меня в море отпусти, три желанья попроси,
Ну, а я, как всё пойму, сразу, так и помогу.

Был наш старый простофилей, но совсем не дурачиной,
Понял быстро, что к чему, мысль промчалась по челу,
Рыбку тихо опускает и в воде уж отпускает,
Молвит грустно, бог с тобой, ты плыви к себе домой,
Да и я найду покой, если я приду без пищи,
Загрызёт меня ведьмища, значит так, моя судьба в небесах написана.

Рыбка хитро подмигнула, хвостиком чуть шевельнула,
И сказала старику, ты ко мне с большой любовью,
Я ж не брошу тебя в горе, ты иди скорей домой,
Будешь рад ты сам собой, что так мудро поступил,
И меня домой пустил, дружбу я ценить умею,
Ты со мной преодолеешь и ненастье, и беду, я тебя не подведу.

И старик побрёл домой, но какой-то сам не свой,
Сказку Пушкина читал, и концовку тоже знал,
Значит так, моя старуха, будет требовать с меня,
И кричать – живёшь ты зря, ты не смог у этой рыбы,
Выпросить хотя б корыто, а затем боярский дом,
Дальше царские хоромы, челядь чтоб была кругом.

А затем она прикажет, идти к рыбке на поклон,
И просить её о том, что, мол, хочет стать царицей,
Но царицей не простой, а владычицей морской,
И чтоб рыбонька моя ей прислужницей был,
Сердце, так и защемило, ну за что ж мне как всегда,
Отдуваться за дела, про которые не знал, лишь у Пушкина читал.

Так шагая по песку, на себя нагнал тоску,
Мысли всё же одолели и сомненья подоспели,
Ну, а вдруг ошибся я, отпустил её зазря,
Ничего она не сможет, и меня, как кость изгложут,
То есть просто до бела, и чтоб не было следа,
Закопают в яму чинно, так и надо дурачине.

Мысли катят чередой, подхожу к себе домой,
А на месте развалюхи дом стоит, как у старухи,
Когда в сказке вдруг она пожелала стать сама,
Той дворянкой столбовою, с мужиками на подворье,
Что жуют свой хлеб не зря, чуть правее детвора,
А затем стоят крестьянки все красивые селянки.

Ну, я думаю, случилось, вот беда и приключилась,
Да, теперь и жизнь моя будет хуже, чем у пса,
Что сидит с крылечком рядом, и уж очень наглым взглядом,
Пёс разглядывал меня, но, и долго не смотрел, он чесаться захотел,
Затем встал, зевнул лениво, и хвостом чуть-чуть игриво,
Помахал по сторонам, тут и я увидел сам, на крыльце стояло диво.

Это диво, так уж диво, не картина, а красиво,
Стоит красная девица, томный взгляд, ну чаровница,
Я про свой страх тут забыл и как мог, заговорил,
Заикаясь и дрожа, я ей прямо так сказал,
Расскажи мне красота, кто прислал тебя сюда,
Где моя изба, старуха, где что было, где разруха.

Царь девица отвечает, милый, глупый старикан,
Всё, что видишь, не обман, правильно себя повёл,
Дружбу с рыбкою завёл, и она морей царица,
Наградить тебя стремиться, хочет, чтобы жизнь твоя,
Лучше во сто крат была, чтоб взглянул ты на меня,
И сказал – любовь моя, не могу я без тебя.

Столько лет с тобой мы жили, и ты знаешь, очень мило,
Что к тебе вдруг в ум пришла эта мысль про меня,
Ты подумал обо мне, как и было в старине,
Чтобы я была красивой, очень доброй, не спесивой,
Чтоб смотрел ты на меня, дух дрожал, как у коня,
Что так хочет кобылицу в чистом поле оседлать, как приятно вспоминать.

Ну, а дальше, друг твой рыбка, дом дала, дала пожитки,
Чтоб смогли с тобой мы жить и детишек заводить,
Чтоб хозяйство было крепко, и подметив очень метко,
Стала к нам людей селить, и теперь мы можем жить,
Как в дни молодости нашей, но теперь не бесшабашно,
Лишь одно грызёт меня, это лысина твоя.

Тут же стал я вспоминать, что мне можно загадать,
Лишь одно желанье – третье, так как два уже сбылись,
Мысли роем понеслись, скажем, стану я блондином,
Кучерявым и красивым, буду песни громко петь,
Взглядом ласковым смотреть, чтобы люди во дворе,
Хлопали в ладоши мне и при этом бис и браво разносились в вышине.

Но, увидев взгляд жены, посмотрел со стороны,
Я на третие желанье, понял ведь, что очень странно,
Рыбаку со сцены петь, смех и только, умереть,
Ладно, буду я брюнетом, очень хорошо одетым,
В думе буду заседать, и законы сочинять,
Буду умно говорить, как же трудно людям жить.

Нет, не то, своё желанье каждый должен точно знать,
И при этом понимать, это же твоя судьба, и размазывать нельзя,
Если можно стать моложе, значит отвергать негоже,
Значит нужно пожелать молодым как раньше стать,
Только это промелькнуло, как со мной случилось чудо,
Стал я снова молодым, тем красавцем озорным.

Подошла ко мне жена, посмотрела, обняла,
И сказала, милый мой, хорошо же мне с тобой,
Так давай же будем жить, прошлое не ворошить,
О плохом не вспоминать, лишь хваленье воздавать,
Лишь судьбу благодарить, что смогла нам подарить,
Молодость ещё разок – верить в сказку не порок.