На острове холода и дождей

Нет ничего слаще, чем просыпаться с тобой с утра,
Впускать пальцы в груду апельсиновых волос.
Человек-оркестр, буря, происшествие, хаос,
А девушка с грустным лицом смеется до слез.
Парень со злым лицом обнимает ее за пояс.
Глаза наливаются красным не по очевидным причинам.
А у нее заноза под левым легким и рыжеют волосы,
И она уже вышла из дома с цветком, рюкзаком, и его она не покинет.
Он взрывается молочной пеной со вкусом корицы,
На завтрак овсянка с кари, кофе и мортал комбат.
Он прячется от себя и вселенной под левым ее мизинцем,
А она в одеяле, ночью, высматривает его из окон.
Они жили на острове холода и дождей.
Патруля, голубей, клопов и вонючих парадных.
Он зубами скрипел во сне и стонал от массажа ушей.
А у нее вместо спиннера zippo и семь недостойных планов.
Ее каждый день все подряд упрекали во лжи,
А она чувствительней сотен своих знакомых.
Друзья улыбались, скалились, в карманах держали ножи,
А она среди них неустанно искала себе подобных.
После будильника смех в голове, мол, уродина, просыпайся,
Зайди на страницы умерших на твоих ладонях.
А теперь отмеченный солнцем ей искренне улыбается:
- Не бойся девочка, я позабочусь о нас обоих.
Она забывала закрыть балконную дверь,
Запустила шмеля и в день по десятку мух,
Он полил ее ледяным душем, не снимая вещей:
- Не кричи, успокойся, ведь хуже уже не будет.
Его волосы то плавились, то дымились.
Плясали оттенками всех ей знакомых палитр,
А над безумными глазами ее нависали ресницы,
И она много раз сомневалась, реален ли этот мир.
Побежала к соседке, сказала, что умирает.
Поспала, успокоилась, кровью залила ему матрас.
А он курит, смеется, молчит, наблюдает:
- Я убью тебя девочка, только не в этот раз.
Она бросила все работы и собой украшала комнату.
Распустилась как Гонзо, ее первый цветущий кусток.
А с балкона виднелся сырой и сияющий город,
И все самолеты двигались на восток.