Записки больного поэта

Ищу пропавший смысл, старые взгляды,
Но надгробия вокруг клонятся к земле.
На кладбище живым творцам не рады,
Ведь я черпаю вдохновение извне.

Во тьме ночной страдает муза,
Я отравил её вином, а сам пошёл топиться.
Сожгу свою Москву, но не Кутузов,
Чтоб требовать почёт и колесницу.

Пламенный язык касается ожогами души,
Все письма прошлого лежат в камине.
И на запястьях пляшут ржавые ножи,
А мы с рассудком родное место не покинем.

Как говорил один небезызвестный мне творец
“Жить трудно – существовать замечательно”.
Имеет ли судьба начало и непредсказуемый конец?
Нам неизвестно. Ведь этот пункт необязательный.

Плевать в колодец, чтобы пить потом оттуда,
О да, пути безумцев трудно осознать и толковать.
Вся жизнь – святая книга, в которой ты – Иуда,
Продолжающий всех постепенно предавать.

А, для чего вообще подобные отсылки?
Через сравненье  легче смысл донести.
Я ненавижу общество и мой характер пылкий,
Но труп искусства стоит на грани пропасти.

О, как приятно рифмовать квадраты,
Не нужно лишних заморочек для стиха.
Поэт – он человек, но человек проклятый,
Судьба к нему неумолима и глуха.

И вот стою на крыше памятной многоэтажки,
Стою, так глупо жалуюсь на жизнь и неудачи,
А миру наплевать – одна ошибка, без поблажки,
Как путь “наверх” окажется оплачен.

Каждый выходной как последний день Земли,
Война за странные бумаги, за маски с кислородом.
Человек давно лишь просто существует, ты внемли,
Под голубым, прекрасно-чистым небосводом.

Но это лишь обман, обман, меня ведущий в кому.
И шансов нет, лишь пустота, без места для фантазий,
А лживый свет ведёт уже по кругу по шестому,
Нас заставляя, становится жертвой эвтаназий.

Обрывки правды среди ненужных строк,
Они томятся, ждут свободы от оков,
Игра не стоит свеч, когда в гробу мой потолок,
А мир – лишь поощряет лживость языков…