Ветер колыхал ситцевую занавеску. Из леса доносились райское пение птиц, и аромат луговых цветов. Луч солнца настырно бился в слюдяное стекло, проникал, освещая старое скромное жилище, обнажая всю убогость его обстановки. В углу стояла из глины сложенная печь, поодаль самодельный деревянный сундук, покрытый серой рогожей, У стола колченогий самодельный стол, на котором пыхтел старенький медный самовар. Вдоль стены деревянная кровать. В углу стены Иконка Богородицы , её освещала горящая лампадка, излучающей благовоние. На кровати в бреду спала бледная молодая женщина ; разметавшиеся светлые кудри венцом обрамляли её миловидное лицо, на котором проступал нездоровый румянец. Рядом с кроватью, в плетенной ивовой корзинке лежал худенький младенец без всяких признаков жизни: он еле дышал, судорожно вздрагивая своим изможденным тельцем, как бы в последних конвульсиях. Скрипнула входная дверь и в комнату с ведерком козьего молока вошел бородатый , высокого роста мужчина. Он налил в чугунок молоко, поставил на плиту, а сам перед образом Богородицы встал на колени и стал молиться, касаясь челом пола. При каждом произношении: Аминь и Аллилуйя,- младенец начинал подавать признаки жизни: он пищал тоненьким голоском, как пищит котенок, который только появился на божий свет. Женщина открыла глаза, обвела взором обстановку жилища и простонала, прося воды. Но мужчина молился, не обращая на нее никакого внимания.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.