Отпущенный срок

Тридцать шесть миллионов минут.
Это уже шестьсот тысяч часов.
Двадцать пять тысяч деньков пробегут,
почти семьдесят лет от рожденья пройдут.
Всё чаще назад устремляется взор
На давних и ярких событий узор.

Если день, ещё как-то терпимо.
Утром встал..., пообедал..., лёг спать.
Но когда так пять дней прошло мимо,
выходные - не менее живо,
вот тогда ощущается страх.
Мимолётно не просто в устах.

Так недели бегут за неделей.
Лето прохладное скоро пройдёт.
Вечнозелёные сосны и ели
верхушками тянутся к синему небу,
но срублены будут по самый пенёк
и восемнадцатый год снизойдёт.

В годы юности вЕка граница
недостижимо была далека.
Треть столетия жизни продлится,
столько событий может случиться,
чтоб, наконец, наступила она.
В розовом цвете мечтою была.

Нет! Мы не первые с жалобой к небу
и не последние тоже, даст Бог.
Надо оставить всё лучшее детям:
не омрачённой войною планету,
чтобы никто укорить нас не смог,
насколько у жизни печален итог.

Жили. Любили. Растили. Творили.
Много ушло поколений до нас.
Тем же они озадачены были.
Вернуть свои годы обратно, молили,
но всех настигал свой Означенный час.
Плевать, у кого как судьба удалась.

В запас не положишь десяток годков
и впрок не насмотришь любимой в глаза.
Сейчас,  в данный миг, полноценно живём.
Кто спит,  а кто любит и ночью и днём,
кто звёзды считает, свой взор вознеся.
Пусть! Лишь бы потом не корили себя.