Месть разбила вороньим клювом пустое пространство

Я знаю, что будет месть и верю, что будет суд.
И люди в белых одеждах к огню меня в саване понесут.
Я знаю, что я некрасива, я помню, мне верить нельзя.
И кто-то мне шепчет про совесть, во сне синим пальцем грозя.
Я так же бреду одна, в пожаре людей не цепляющих и безверных.
Ведь любовь не плескает яд в уста девиц невиновных.
Дарует полночь, как хвост бесовской лисы, огненную,
Смелым, но не свободным.
Сильным и не безвольным.
Я знаю, что ты уйдешь, возможно, спеша и сумок не собирая.
Когда буду спать я, холодная и нагая.
Наблюдая о море сны, как кукла бледная, но еще с излишком живая.
И заколеблется ритмом шагов твоих, веревка мокрая, бельевая.
Это месть разбила вороньим клювом пустое пространство,
Тяжелым дыханьем, как газом, его заполняя.
Ко мне вернутся мои грехи, мои огненные лживые псины.
И небо опустит на глаз солнца веко,
Кутая в темень влажные от вечных дождей равнины.
Я знаю, смогу запереть врага своего в зазеркалье, сожгу Фемидную суку взглядом.
Я буду молиться звездам, в зрачках вселенную на сто замков запирая.
Ничуть черноты к их размеру не добавляя. Дабы не знать больше ада и рая.
Я знаю, мои пороки во мне, как линии глубоко засели в костлявую руку.
И дым самокруток северных впитался в стертые об одиночество пальцы.
Как скрипят пассатижи, скрипят слова, затертые об дальний угол.
А тело, оно непристойно и просто просит тебя остаться.

17.07.17