Рыбачья это грусть, или Снова Сирк пожрал свинину
Посвящаю Гарьке Сэ, моему бывалому другу, заслуженному оленеводу Ненецко-Нанайской АССР
Вышел из тумана к пруду рыбачок.
Голова седая. В бороде – крючок.
Им он зацепился, в леск когда вдевал.
Борода ж кудрява! Как ж не зацепить!
Вышел он на берег, видит: в прУде – гусь!
Я не вру, поверьте! Я вам всем клянусь!
Мамою и папой, дедом, наконец!
Гусь плывёт по прУду, этакий шельмец!
Клюв на ём и пЁрья. Грудка и глаза.
Крылья колыхают, словно паруса.
Грусть во взгляде гУсьем. Вот уж повезло!
Весу в ём не меньше, десять чем кило!
Только что же току? Как его поймать?
Где же ты, Сиркунька, распесдяев лять?
Без тебя не словишь этого гуся.
Нет Сирка – на этом и охота вся.
Он нажралс свинины. Что ему гусёк!
Чешет важно пузо вдоль и поперёк.
Так чт свезло гусяре. Жив остался в день.
И рыбак рыдает, обпершИсь об пень.
Свидетельство о публикации №117071208840