отголоски

Я самый осознанный из твоих снов,
Восставший из пепла и пыли звездной.
И как отголосок других миров
Я был сотворен, рукотворно создан.

Меня нет на картах небесных светил,
Но ты возвращаешься снова и снова
К свету, который тебя приютил,
К сердцу, которое биться готово

Ради тебя и во имя мечты.
Свежеразрезанной новой страницей
Мир неизведанной глубины
Грезами манит, что могут случиться.

Страстно желая ты хочешь открыть
Дверь, неподвластную мукам и времени,
Чтобы сильнее еще полюбить,
Чтобы забыться и кануть в безвременье.

Что же, сбывалось, звала ты меня,
Чтоб я явился из праха и пепла.
В руки, не знавшие бытия,
Падала ты, но держалась крепко,

Падала, разумом зная - сон.
И целовала сильнее губы,
Двигались наши тела в унисон,
Я был с тобою и нежным и грубым,

Но ты хотела услышать "Влюблен!"-
Криком восторженным или печальным.
Чтобы одной я тобой был пленен,
И лучше бы сразу же, изначально.

Но я был нем, говорила лишь ночь,
Ветром что травам шептала секреты,
И целовала землистую почву
Теплую, солнцем за день согретую.

Но я был нем, улыбаясь тебе.
Быть лишь с тобою я мог, то известно.
Ты ли не знала, в твоей что судьбе
Давно уготовано мне было место?

Ты ли не знала, взывая ко мне?
Вот я явился из пены и ночи
И я сильнее прижался к тебе.
Так что, Дорогая, помимо ты хочешь?

Самой далекой и яркой звездой
Хочешь ты стать для каждого в мире?
Но я прошу, останься собой,
Ведь выбор есть и он так обширен.

Быть нам с тобою вместе всегда -
Не уж то времени ночи мало?
Какая могла бы в тебя беда
Вонзить настолько острое жало?

Ты хочешь восторгов и хочешь чудес,
Луны отраженной в прозрачной глади.
Ты хочешь бескрайний и темный лес,
Своею рукой повелительно гладить.

Но как же мир солнца и пения птиц,
Сияния света лучистого в поле?
Дыханье цветов, и восходы зарниц,
Бескрайность свободы и жизни на воле?

Подлунное царство - оно все во мне,
Хоть черпай ковшом - где-то мгла беспросветна,
И мне не понятно желанье в тебе
На век отказаться от целого света.

Ты каждую ночь призываешь меня,
И кличешь далекие блеклые звезды.
Ты думаешь, будто узнала огня,
И ищешь во мне освежающий воздух.

Но что же ты знала в сей жизни, Дитя?
Уколы несильные краткой разлуки,
И дни, что застали когда-то тебя
Скучающей и опустившей руки.

Но что же ты знала в сей жизни, Дитя,
Чтоб так упрекать и желать капризно,
Того чтобы кто-то другой себя
Пожертвовал в акте любви неистовой?

Чтоб кто-то так сильно любил тебя?
Ты так умоляла моей любви,
Но тело брала, лишь его для себя,
А душу кидала под ноги свои.

Однажды в безлунную тихую ночь,
Я вновь оказался в твоей постели,
И ты попросила забрать тебя прочь,
Подальше от тех, кто тебе надоели.

Ты так умоляла, что я не смог,
И я запустил тебе в сердце лапы,
Дрожал этот маленький огонек,
Как свет одинокой настольной лампы.

Но вот перестал трепыхаться он,
И я поцелуем впустил в тебя вечность.
Я взял твою руку и в сказочный сон
С собою увел, где все было беспечным.

Но ты не смеялась как прежде со мной,
И стала как я - так темна, молчалива.
И ты, не изведавши в жизни любовь,
Горела так тускло, как угли камина.

Слегка озаряла ты небосвод.
Почти закатившись, последнюю речью
Сказала ты мне: Лишь любивший живет!
Ты знал, что умру я, уйдя в бесконечность,

Ты знал, что умру! Но была я глупа,
И вот мне расплата за время пустое.
Как блеклы, как призрачны все слова...
Отвергни меня, я не много стою!

Я обнял ее, как в последнийший раз,
И телом своим поглотил её тело.
И все обратилось в бесплотнейший газ,
Расстаяли звезды
И утро запело.