***

Имя которой полное
коротко,
ты,
грудь мне разверзла
под ребрами,
под девятым
разорвалась натужная жила
и как кольцевой
червь, разрубленный напополам
извивается, не умирая -
звучит в двух концах
и все новые
рвутся и больше.
Ты - звучишь
как росток прорываясь из
семени
прозрачный и мягкий, как
новая жизнь, исторгнутая из
лона к смерти в подол.
Как семя в земле, где
нет земли. Нет чернозема и
нет взбитого масла после
проливного дождя под
ногой. Где не вязнут колеса.
В почве, боящейся
ущербно взрастить плод
смоквы плод сладкий,
потому не рождающей.
Семь минут, почти восемь
с секундами рвется то
звоко то глухо нить,
рвется не умирая, словно плугом
отворачивая новый все пласт
ревностно погребенного, заживо,
свежи следы, но
верно
все пришло и
пыль говорит - опоздало.
Только слухом припасть
к верной руке и
ко вполне определенному гению.
Да еще на тридцать
секунд виском к тебе на колени
отвесом замершим
пред пароходным гудком или
не пароходным и
не гудком, но
строкой, сигналом, сиреной.