Соринки

Платье, в котором она сидела на зелёном газоне,
она сменила на розовую кофту и белую юбку и,
выстроив ограду из серебряных снов,
вылила свою красоту на розы, которые стали ещё милей.

Она любила свои мечтания,
но не пользовалась взаимностью и,
чтоб не огорчить хозяйку,
съела вчерашний суп,
хотя во сне грезила сладкой косточкой.

Хозяйке было едва за 23 с половиной,
и собачку держала на случай встречи с своей судьбой,
которая боялась рычания сытых псов.

Лак для ногтей она выбирала
с желанием сделать их невидимыми.

Улыбку свою она растворяла в глазах окружающих,
ощущая при этом соринку, трущую глазное яблоко.

Она ждала сухого дождя и поливала цветы мечтой
о тропическом ливне в Сахаре.
Бедуины склоняли колени верблюдам и,
долгими вечерами пили горячий - тоже,
сухой - чай.

Мечты уводили в дали аэропортов,
где самолёты не взлетали,
а ныряли под воду и
пассажиры выходили в зелёные зоны
без контроля настроений,
так как прибывали раньше, нежели те,
кто летал над облаками
и только при посадке
ныряли на бетонные полосы.

Он звонил. Обещал быть к ужину.
Утром она открыла форточку
и стайка цветных фотографий
с его самодовольным личиком
выпорхнула на газон,
у которого он парковал авто.

Пожелтевшие от времени письма
по-прежнему стремились донести до неё
аромат его духов
и тень за его уходящей спиной,
расчленённую пополам
захлопнувшейся за ним дверью.
Но ключ, подходящий к множеству дверей,
ошеломлённый первым оборотом,
был при нём.