Она, в общем, жила как все...

Она, в общем, жила как все – ловила скидки, вытирала младенцам носы, ругала прогноз погоды,
Радовалась добрым словам, хорошим книгам и солнечным дням, изредка жаловалась на невзгоды.
Хранила бережно в памяти счастья кусочки, рисунки детей, архивы писем, фото целые пирамиды.
Ей мешало только одно – словно колючие связки сухой травы – застарелые высушенные обиды.
Они кололись, мешали спать, шуршали в кармане с ключами, прятались где-то в складках одежды,
Она читала советы умных людей, выметала прочь этот высохший хлам – и у нее появлялась надежда.
Но они всегда возвращались, тихо вползали в ящик и под подушку, забирались куда-то на антресоли,  под потолок,
Царапали мысли, мешали думать, назойливо лезли… – так, наверное, к Фриде возвращался ее платок.
Боялись они только детского смеха, дружеских посиделок, маминых пирогов, привезенного с гор вина.
Зато любили бессонные серые ночи, горький остывший чай, и чтоб она непременно сидела на кухне одна.
Тогда они обступали плотно и безнадежно, почти не давая дышать, и на борьбу не хватало сил.
Она мечтала, чтобы вот прямо сейчас, прямо ночью, кто-то хороший ей неожиданно позвонил,
Сказал бы, что если бы не она – такая, какая есть - этот мир был бы совсем другим, скучным и черно-белым. 
И что, давай-ка, завтра мы соберемся и выпьем вина – того самого, с солнечных склонов, ты выпить его еще не успела?
И что вот лежит шоколадка, специально купленная именно для тебя, не надо скармливать ее детям,
И что на завтра, кстати, прекрасный прогноз погоды – солнце и нет дождя, давай подумаем, как мы это отметим…