Э. Карранса, В. Алейсандре, М. Эрнандес, Г. А. Бек

Стихотворения, романсы и песни
______________________________

Содержание

_Э. Карранса_
Навязчивый сонет о сне
Сонет о кромешном "кроме"
Тема огня и моря
Вот она, вечная печаль
Сонет Тересе
Сердце в письме
Звук времени
Поэт прощается с девушками

_В. Алейсандре_
Единство, обретенное в ней
Человеческий голос
Сновиденье
Поэт вспоминает свою жизнь
Могильная мгла
Детство
Огонь

_Х. Гайтан Дуран_
Знаю, что живу
Послание

Х. Марти. <Я чувствую: время настало>
Х. Касаль. <Светило завершало дневный ход>

_Л. Лугонес_
Очарование / Волшебство
Кокетка
Низшие

_Г. А. Беккер_
<Струящиеся ризы>
<Незримые эфирные частицы>
<Как пчел раздраженных рои>

_Г. Валенсиа_
<Бывает, в сумраке вечернем>
Существование из существительных

_М. Эрнандес_
<Глаза мои без глаз твоих пустынны>
Вальс влюбленных, неразлучных навеки
<Агония прощаний>
Песнь последняя
Лимон
Как много сердца!

_С. Вальехо_
Зов
Святое увяданье
Поэт своей любимой / Поэт своей любимой
<Светает. Лишь к утру иссяк угарный хмель>
Париж, октябрь 1936
Черный камень на белом камне

_Р. Фернандес Ретамар_
Мужчина и женщина
Как много ты потеряла

Х. Сабинес. <Боже, тебе на колени>
А. Нерво. Давайте любить!
Э. Г. Мартинес. Ты шею лебедю-обманщику сверни... / Ты шею лебедю сверни...

_М. Унамуно_
<Я скоро буду сослан в память>
Кровь души
Поэтическое кредо
Молитва атеиста

_Л. Грейфф_
Баллада о хугларе, трувере и менестреле
<Не видели еще ни разу моря>
<Сеньора дождинка, предтеча дождя>

Р. Богранд. Моя пристань
Х. Вилья. Я слышу
--------


Эдуардо Карранса (1913-1985)
НАВЯЗЧИВЫЙ СОНЕТ О СНЕ
Перевод с испанского: С. Гончаренко

И облако ее волос текло
дождем в мой сон. И снилось мне жасмином
былое лето. И платком карминным,
трепещущим в ее руках, стекло

оконное с рассветом приближалось
ко мне ее губами. Жег огонь
горящих уст. Горячая ладонь
прощалась навсегда... Какая жалость!

Ее рука была моей рекой,
моей листвой, тоской моей - такой,
что надо мною коршуном снижалось

в разлуке с нею небо... Упокой
меня, покой разрыва... И тоской
сотри с доски стихи... Какая жалость!

--------


Эдуардо Карранса
СОНЕТ О КРОМЕШНОМ "КРОМЕ"
Перевод: С. Гончаренко

Все хорошо. И росный луг, и эти
восторженные ветви на ветру.
Все превосходно. Праздник поутру
проснувшейся природы. Свет и ветер.

Все хорошо. Целую в лоб жену.
Плевать на дождь! Я счастлив. Почему бы
и нет? Другая поцелует в губы...
Я горд за город свой и за страну.

Все превосходно. Улыбнись во сне,
мой младший сын. И сон, и синь в окне -
все для тебя. Проси чего угодно.

Бери весь мир. Он так хорош, такой,
где, кроме сердца, сжатого тоской,
все замечательно. Все превосходно.

--------


Эдуардо Карранса
ТЕМА ОГНЯ И МОРЯ
Перевод: С. Гончаренко

Огонь и море разве что и смеют
глядеть в глаза друг другу даже ночью.
Твое лицо и есть волна и пламя.
Костер и море ты вместила в очи.

Ты из пожара и струи студеной.
Лед, лава, щебет птиц и скрежет щебня.
Ты знаешь, чем кончается горенье,
и знаешь тайну вспененного гребня.

Отмеченные синей стынью глуби
и голубым огнем небесной тверди,
твои глаза плывут и пламенеют.
Как море и огонь. Как вызов смерти.

--------


Эдуардо Карранса
Вот она, вечная печаль
Перевод: С. Гончаренко

Тебя, конечно, нарекут молчаньем.
Но воздух, где твои уста звучали,
да наречется воздухом печали.

Да впишется у ветреных гадалок
вином безвинным время нашей встречи:
ты улыбнулась горсточке фиалок!

Я недоверчиво гляжу на пальцы,
ласкавшие тебя рекой-рукою
и спавшие под памятной щекою.

Моя ли ты, рука? Река печали,
знакомая с такими лепестками,
которые пылали, словно пламя!

Однажды я найду себя средь сосен,
где ты приникла кровью, словно кровом,
к моей любви всем сердцем, каждым словом.

Ты станешь тишиной. Ладонь печали
все предсказала... Помнишь, как со мною
ты шла - рука в руке - тропой лесною?

--------


Эдуардо Карранса
СОНЕТ ТЕРЕСЕ
Перевод: И. Чежегова

Тереса, в чьих глазах небес начало,
как запаха начало у цветка:
меня ты своенравьем ручейка
и нежностью вражды околдовала.

Лозой, и колосом, и розой алой
клонилась ты - легка, гибка, тонка,
и тело твое было как река
любви, что в море вечности впадала.

Тереса, для тебя встает заря,
и по ночам, вся звездами горя,
волшебных снов спускается завеса...

Тобой одной живу в разлуке я,
к тебе влюбленная строка моя,
и сердце бьется для тебя, Тереса.

--------


Э. Карранса
СЕРДЦЕ В ПИСЬМЕ
Перевод: И. Чежегова

Здесь образ сердца моего начертан:
к листу бумаги руку протяни -
и ты услышишь собственного сердца
счастливый стук, как в те, былые дни.

Разлуки нет, пока в нее не веришь;
мы снова, как вчера, с тобой одни:
тогда любви мы отворили двери,
сегодня вновь распахнуты они -

навстречу молчаливому горенью,
навстречу бегу смертному к забвенью
от ранящего сердце острия -

к лазурной бухте нового свиданья,
где поцелуи утолят страданье,
где обретет покой душа моя.

--------


Э. Карранса
Звук времени
Перевод: И. Чежегова

Звук у полдня золотистый,
А у ночи - звездный звук,
Звук у времени - неслышный,
Звук - как будто сердца стук.

Невидимкою-рекою
Время все бежит, бежит...
Сердце - птиц и песен остров -
Посреди реки лежит.

Времени шаги прозрачны,
И, под временем дрожа,
Что-то в сердце облетает,
Как опавший лист, кружа.

Светится пятном туманным
Времени звезда во мгле,
И дрожит листом опавшим
Мое сердце на земле.

--------


Э. Карранса
ПОЭТ ПРОЩАЕТСЯ С ДЕВУШКАМИ
Перевод: И. Чежегова

О девушки! Не раз вы мной воспеты:
вы, чья походка музыкой влечет, -
когда в саду вы, в белое одеты,
мне чудится - в саду жасмин цветет...

Как обтекает ваши силуэты,
волнуясь, ветер, свой прервав полет...
Пока стихи слагают вам поэты,
поэзии не рухнет небосвод.

Сам бархат нежностью не спорит с вами,
и путаю я землю с небесами
там, где я вас встречаю, как зарю...

Но мне уж не идти с весною рядом:
я, провожая вас прощальным взглядом,
моей печали розу вам дарю.

--------


Винсенте Алейсандре (1898-1984)
Единство, обретенное в ней
Перевод с испанского: А. Гелескул

Счастье, струящееся у меня в ладонях,
лицо любимой, вместившее мир,
в котором сквозят неуловимые птицы,
улетая в страну, где ничто
не бывает забыто.
Абрис любимого тела, алмаз и рубин,
солнечный луч, заключенный в объятья,
бездна, влекущая вниз колдовским
заклинаньем,
ворожащими призывами влажных зубов.
Я бросаюсь в нее,
потому что хочу умереть,
потому что хочу воскреснуть в огне,
потому что
воздух не для меня, я умею дышать
только пожаром, бушующим в бездне,
который
золотит и сжигает мне губы...
Не закрывай руками лица,
опаленного страстью,
обагренного пурпуром всей твоей жизни,
позволь мне проникнуть взглядом
в нежные недра,
где, умирая, я возрождаюсь навечно.

--------


В. Алейсандре
Человеческий голос
Перевод: С. Гончаренко

Ноет шрам солнечного луча,
болит тень зубов на земле,
всё на свете корчится от боли -
даже башмак, унесённый рекой.

Болят петушиные перья,
у которых столько оттенков,
что кровавое оперенье заката
обжигает глаза.

Болит горькая горошина,
скользящая по щеке под проливным дождём,
когда слёзы различимы только на ощупь.

Болит оса-шарлатанка,
прикинувшаяся под левым сосцом
сердцем и сердцебиением, -
серая, как сера,
как восковые руки мертвеца.

Словно грудная клетка, болит комната,
где голуби белее крови
воркуют под кожей, не задевая
крыльями губ, не ныряя
в нутро.

Болят полдень и полночь,
болит раненый ветер,
болят ярость и нож в ножнах,
болят поцелуи...

Скорбная боль. Болят белизна и бездна,
гранит и девичьи бёдра,
стены, объятья и сам горизонт,
стиснувший виски мёртвой хваткой.

И боль тоже болит. Я люблю тебя.
Всё болит и болит. Я люблю.
Болят чернозём и ногти,
и лист, отразивший, как зеркало,
эти свербящие строки.

--------


Винсенте Алейсандре
Сновиденье

Есть минуты сиротства,
когда сердце оглушено, вдруг поняв, что уже не любит.
Встаёшь через силу: такое мрачное утро.
А на твоей постели кто-то спокойно спит.
Может быть, ты... Но нет: ты по комнате бродишь.
Грустный, притихший. Всё гуще дождь за стеклом.
Туманный, изверившийся рассвет. И до того одиноко.
Смотришь наружу. Свисающая одежда,
тяжкое небо, бьющие капли. И комнатушка
на зимней заре, сереющей за окном.

Сидишь, онемев, склонясь головой в ладони,
облокотившись на стол. Даже стул не скрипнет.
Только и слышно ровное чьё-то дыхание,
той, безмятежной, красивой, забывшейся на постели
сном о тебе, разлюбившем, а ты - лишь её сновидение.

--------


Винсенте Алейсандре
Поэт вспоминает свою жизнь

Всю жизнь я видел сны.
А спать - не значит жить. Мир людям.
Жить - не значит вздыхать в тоске по словам,
которые нас населяют.
Жить в слове? Но слово не вечно.
Звук его сладок, но он умирает.
Как эта лунная ночь. Как давешняя заря,
как день, подытоженный последним лучом,
ударившим в очи.
Пусть же сомнёт он веки тебе поцелуем.
Спи.
Ночь очень долга, но она уже миновала.

--------


Висенте Алейсандре
МОГИЛЬНАЯ МГЛА
Перевод: В. Андреев

Умолк рассудок, и душа мрачна.
Кто здесь? Кто мною завладел всецело?
Неясный призрак - без души и тела?
Его рука - знобяще-холодна.

Где прежней страсти жаркая волна?
Как сердце билось и, ликуя, пело!
Но всё во мне сейчас оцепенело,
и давит тяжким гнетом тишина.

Я чувствовал тебя, в тебя влюбленный,
дышал тобою, кровь моя текла
в моей груди рекою обновленной.

Нет никакой надежды. Ночь пришла.
И я - постигнуть правду обреченный -
один. Царит, покой даруя, мгла.

--------


В. Алейсандре
Детство

Блаженство на карусельном,
отчаянном, окрылённом,
крутом вираже. Упрёки
родительские под клёном.

Видения. Нетерпенье.
Глаза в забытьи счастливом.
Зелёные - улыбаясь.
Ночами - с чёрным отливом.

Манящее многоцветье.
Рисунки как в лихорадке.
Реальность и сновиденье
на склоне горы в тетрадке.

На волю по галерее
стремительный бег. Свобода.
Рябящий простор. И ясный,
высокий кров небосвода.

--------


В. Алейсандре
ОГОНЬ
Перевод: С. Гончаренко

Одинок огонь, не причастен
к обоюдному жанру страсти.
Посмотрите, как плещет пламя,
завладевшее небесами!
Как в луче вертикальном взмыли
птицы, не опаливши крылья!
А костер человечий? Много
до него еще, слава Богу,
лет, пронизанных этим светом
и огнем невесомым этим -
самым чистым и самым ясным...
Человек, погоди с кресалом!

--------


Хорхе Гайтан Дуран (1924-1962)
ЗНАЮ, ЧТО ЖИВУ
Перевод с испанского: С. Гончаренко

Сегодня знаю точно, что - живу.
Лежу с тобой. Гляжу и вижу: лето.
И плод в твоей руке - почти планета,
плывущая сквозь листья и траву.

Но знал ли этот мир свой вес и рост
до встречи наших губ? Вольно в нем выжить,
поскольку можно из желанья выжать
любовь, чей вызов выше вечных звезд!

Коснусь морской волны ногой. Нагой
вернусь в тебя, впаду в твой сон рекой,
а не далекой маркой на конверте.

И - алое вино. И в унисон -
кровавые цветы. Не жизнь, а сон,
отчетливо напомнивший о смерти.

--------


Хорхе Гайтан Дуран
ПОСЛАНИЕ
Перевод: С. Гончаренко

Прости, я не забыл тебя. Не смог.
Нет, невозможно, сколько ни усердствуй.
Тук-тук - как в дверь. Все тот же стук у сердца,
Стучащего к тебе. И даже бог

мне в этом не указ. Хотел открыть я
задутый им твой свет, как Новый Свет, -
и тоже не сумел. Таланта нет,
а может, просто не было наитья.

Как много было у меня причин
любить тебя. Как мало величин
величественней вещей водоверти

любви. Хочу тебя запеленать
в слова, в стихи, в свирель, чтобы опять
тебя обнять - хотя бы в долгой смерти.

--------


Хосе Марти (1853-1895)
Перевод с испанского

* * *
Я чувствую: время настало
Поведать - под сенью крыла -
О девочке из Гватемалы...
Она от любви умерла!

Цветами жасмина и лилий
Был убран безжизненный лоб...
И мы ее похоронили.
Землею засыпали гроб.

...Она полюбила когда-то
И так терпеливо ждала,-
А он возвратился женатый...
Она от любви умерла!

Послы и прелаты в печали
Несли ее гроб на плечах.
Шли толпы - и толпы рыдали,
Тонули в цветах и слезах.

...Приехал! И с вестью крылатой
Надежда в груди ожила...
Но он возвратился женатый...
Она от любви умерла!

Прощаясь, я тронул губами
Чела леденящую медь...
Вовеки забыть это пламя,
Наверное, мне не суметь.

...Спустилась к реке... А оттуда
Служанка ее принесла.
Сказали, что смерть - от простуды.
Она от любви умерла!

У склепа, где тишь гробовая,
Сложили цветы и венки...
О, как целовал я, рыдая,
Две маленьких эти руки!

Меня увели от могилы,
Когда все окутала мгла...
Я больше не встретился с милой:
Она от любви умерла!

--------


Хулиан дель Касаль (1863-1893)
Перевод с испанского

* * *
Светило завершало дневный ход,
Светило угасало в блеске алом;
И над пустыней сумеречных вод
Был опрокинут бледный небосвод
Огромным алавастровым фиалом.

И веял на простор морских зыбей
Тончайший аромат лесов зелёных,
Которые росли близ волн солёных;
И трепетные стаи голубей
Скрывались на ночлег в масличных кронах.

--------


Леопольдо Лугонес (1874-1938)
ОЧАРОВАНИЕ
Перевод с испанского: В. Андреев

Морской воды лазурная свобода!
Вечерних сумерек сапфирный свет!
Окрашены в единый синий цвет
морская глубь и купол небосклона.

Какой покой в лазоревом просторе!
Песчаный берег - в дымке голубой.
А белый парус над морской волной -
как лунный серп, сверкающий над морем.

Ты - счастлив. Видишь, словно бы впервые,
и синь воды, и синий небосвод.
И кажется, что море слезы льет -
счастливые, соленые, морские.


ВОЛШЕБСТВО
Перевод: М. Донской

Тих вечер. Ни одна не кружит птица.
Морская гладь - расплавленный сапфир.
С небес на умиротворенный мир
Лазурное сияние струится.

Простерлись в синеватой дымке дюны...
И спорит с общею голубизной
Лишь белый парус, - слившийся с волной,
Восходит он, как полумесяц юный.

Настолько наше счастье совершенно,
Что к горлу вдруг подкатывает ком...
И море плачет горестно о том,
Что солоно оно, что неизменно.

--------


Л. Лугонес
КОКЕТКА
Перевод: М. Донской

В обрамленье струистом золотого каскада
Абрис нежной головки так утончен и строг,
И просторный капотик - ей приют и отрада
От забот повседневных и житейских тревог.

Вырез в меру нескромен. Дразнит запах медвяный.
И лазурная жилка размытой чертой
Белизну оттеняет лилейной поляны,
Затуманенную лишь слегка кисеей.

Как хрупка ее грация, как подобраны краски,
Как идет ее облику этот деланый сплин!
И толику иронии к ее милой гримаске
Добавляет умело нанесенный кармин.

В глуповатых глазах нет ни дум, ни мечтаний,
Затуманен вечерними бденьями взор,
А тщеславною ножкой в узорном сафьяне
Попирает она пестроцветный ковер.

Что-то шепчет поклонник. Речь игриво-пустая...
Она веер сжимает, - поза так ей к лицу! -
Веер вздрогнет лукаво, невзначай осыпая
Его сердце мгновеньем, превращенным в пыльцу.

--------


Л. Лугонес
НИЗШИЕ
Перевод: П. Грушко

Трудяга муравей по сердцу мне,
который крошку тащит на спине,
кусочек лепестка или иголки,
весь черный от добытой в муках смолки,
страдающий от едкой кислоты
в пылу своей всегдашней суеты...

И паучок, чьи восемь спиц связали
искусно сеть легчайшую в рояле...

И трепетная бабочка, что носится
от мака к маку, точно письмоносица...

И мальва тихая, чье состраданье
столь животворно на открытой ране...

Ягненок, льнущий девичьей головкой
к тому, кто точит нож рукою ловкой...

Вода, проворная и даровая, -
серебряная чистота живая...

И тень руины, где который год
лишь пепел обретается да кот...

Подкидыш одинокий, чье сознанье
хранит какое-то воспоминанье...

И жаба дряхлая - из вековух, -
которая, забившись под лопух,
грусть разгоняет ловлей сонных мух...

И городок родной в краю родном,
где я почить хотел бы мирным сном.

--------


Густаво Адольфо Беккер (1836-1870)
Перевод с испанского: Н. Ванханен

* * *
Струящиеся ризы
и крылья за плечами -
на золоте карниза
два ангела с мечами.

Слежу из-за ограды,
как в ореоле света
скользит, прельщая взгляды,
туманность силуэта.

Мелькает смутной тенью,
проходит без возврата,
как призрак и виденье,
как бледный луч заката.

И сердце бьется чаще,
волнуясь без причины,
и тайна уходящей
влечет, как тьма пучины.

Но ангелов молчанье
предупреждает строго:
"Грань этого порога
не для тебя - для Бога!"

--------


Густаво Адольфо Беккер
Перевод: Н. Ванханен

* * *
Незримые эфирные частицы
то вспыхнут, то погаснут надо мной,
готово небо золотом излиться,
и трепет ожил в глубине земной.
Я слышу в волнах музыки и света
звук поцелуя, сильный взмах крыла.
Смыкаются ресницы... Что же это? -
Вблизи любовь прошла!

--------


Г. А. Беккер

* * *
Как пчел раздраженных рои,
Из памяти темных углов
Картины былого встают,
Преследуют, мучат меня;
Хочу отогнать их я прочь,
Но тщетны усилья мои -
Они окружают меня,
За мною все гонятся вслед
И жало вонзают свое
Безжалостно в душу мою,
Язвя и терзая ее.

--------


Гильермо Валенсиа (1873-1943)
Перевод с испанского: С. Гончаренко

* * *
Бывает, в сумраке вечернем
подступит к горлу тишина,
но напряженная округа
под стать пружине взведена.

Сосредоточенно предметы
прощальный впитывают свет,
и над часовней врезан в небо
последней птицы силуэт.

А сумрак в ожиданье мрака
сожмет в упругую спираль
печаль, пронзившую навылет
меланхолическую даль.

Как будто окоем вечерний,
готовясь встретить темноту,
в сосуд пространства нагнетает
всю боль свою и доброту.

И в эту пору приобщенья
к почти что зримой тишине
звездой проклюнется внезапно
такой же вечер и во мне.

В нем аромат цветов нездешних
струит потусторонний сад
и пахнет детством и весною,
стоявшей жизнь тому назад.

--------


Гильермо Валенсия
СУЩЕСТВОВАНИЕ ИЗ СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ
Перевод: С. Гончаренко

Крестины. Школа. Университет. Диплом.
Нужда. Долги. И суд. Скандал - залог успеха.
Кандидатура. Пост. Существенная веха:
вояжи. Лондон. Рим. Париж. И снова дом.

Невеста. Обрученье. Роды. Дочь. Потом -
пеленки. Школа. Свет. Уже жених. Потеха!
Медовый месяц. Ревность. Сцены. Не до смеха.
Внук. Школа. Университет. Опять диплом.

Вдруг - старость. Немощи. Бессонница. Облатки.
Страх. Головокруженье. Слепота. Припадки.
И - одиночество. И - ни души окрест.

Инфаркт. Могила. Плач. Поминки. Даже пресса.
Улыбки. Смех. Прогулка до собора. Месса.
Могильная плита. Крапива. Точка. Крест.

--------


Мигель Эрнандес (1910-1942)
Перевод с испанского: П. Грушко

* * *
Глаза мои без глаз твоих пустынны:
они - два муравейника разъятых,
а руки-ветви без твоих, крылатых,
мертвы, как две сухие хворостины.

Пригубив робко губ твоих рубины,
я благовещу в сладостных набатах,
а нет тебя - в желаниях распятых
я терн ращу там, где росли жасмины.

Я глохну, если ты хранишь молчанье,
и путь мой без твоей звезды не сладок,
я без тебя безмолвен, как мертвец.

Повсюду я ловлю твое дыханье,
твоих следов забытый отпечаток -
в тебе его начало и конец.

--------


Мигель Эрнандес
ВАЛЬС ВЛЮБЛЕННЫХ, НЕРАЗЛУЧНЫХ НАВЕКИ
Перевод: Г. Кружков

Заблудились навек
среди сада объятий,
алый куст поцелуев
закружил их чудесно.
Ураганы, озлобясь,
не могли разорвать их,
ни ножи с топорами,
ни пламень небесный.

Украшали руками
неуютность земную.
По упругости ветра,
ударявшего в лица,
измеряли паденье.
В бурном море тонули,
напрягая все силы,
чтоб теснее сплотиться.

Одиноки, гонимы
скорбью неисцелимой
новогодий и весен,
безысходностью круга,
были светом горящим,
пылью неистребимой,
безоглядно, бесстрашно
обнимая друг друга.

--------


Мигель Эрнандес
Перевод: А. Гелескул

* * *
Агония прощаний,
кладбищенские рвы.

Вчера с тобой прощались,
вчера еще кончались.
Сегодня мы мертвы.

Как поезд похоронный -
причалы и перроны.

Рука платок уронит -
и ты уже вдали.

Живыми нас хоронят
на двух концах земли.

--------


М. Эрнандес
ПЕСНЬ ПОСЛЕДНЯЯ
Перевод: Е. Хованович

Мой дом цветной, не блёклый.
Не пожалели краски
на стены и на окна
невзгоды, боль и страсти.

Но он ещё вернётся
из царства слёз и крови.
Пусть на столе ни крошки,
кровать на честном слове.

Поляной поцелуев
раскинется подушка,
а простыня лианой
горячей и воздушной
взойдёт, благоухая,
над нами ночью душной.

Вражда у наших окон
замрёт покорным зверем.
И станет воском коготь.
Позвольте сердцу верить.

--------


М. Эрнандес
ЛИМОН
Перевод: П. Грушко

Желтый лимон -
отчизна моей лихорадки.
Если в воздух
тебя я подкину,
желтый
лимон,
ты в ответ
мне подаришь
молнию.
Если держать тебя
на кончике
пальца,
желтый
лимон,
ты становишься
китайчонком
с косичкой,
даже целым
Китаем,
каким его
видят
ангелы.
Если же вонзить в тебя
зубы,
о друг мой
с горчинкой, -
ты подаришь мне
морское
мгновенье!

--------


Мигель Эрнандес
КАК МНОГО СЕРДЦА!
Перевод: В. Резниченко

Сегодня я в смятенье,
я сам не знаю - отчего все это,
сегодня только боли я открыт,
сегодня дружбы я лишен,
и я хотел бы
с корнем вырвать сердце
и под ноги швырнуть его прохожим.
Опять зазеленел засохший шип.
Сегодня день тоски в моей державе,
сегодня грусть мне прострелила грудь
свинцом печали.

Что делать?
И вот я смерть ищу в чужих руках:
оглядываю ласково ножи,
приходит мне на память друг-топор,
я думаю о колокольнях стройных
и о прыжке спокойном в пустоту.

Но почему?! Я этого не знаю...
А если б знал, то сердцем написал бы
последнее из писем,
я сделал бы чернильницу из сердца,
источник слов, прощаний и подарков.
"Ты остаешься..." - я сказал бы миру.
Родился я в одну из скверных лун,
и больно мне от боли,
которая весомей всех веселий.

Мне руки обескровила любовь -
я простирать их больше не могу.
Мой рот в усмешке горькой искривлен.
Вы видите, как взгляд мой непокорен?!

Чем больше думаю - тем больше я страдаю:
каким ножом отсечь мне эту боль?!

Мне кажется: вчера, сегодня, завтра,
страдая от всего на свете, сердце
похоже на аквариум печальный,
на склеп, где умирают соловьи.

Как много сердца!

Хочу я сердце вырвать из груди:
я - наделенный сердцем-исполином
и оттого - страдающий за всех.

И сам не знаю, почему и как
я, что ни день, себе дарую жизнь...

--------


Сесар Вальехо (1892-1938)
ЗОВ
Перевод с испанского: А. Гелескул

Сегодня не пришел ко мне никто,
ничья душа на помощь не позвала.

И при свечах ночного карнавала
я не узнал кладбищенских цветов.
Прости, господь, что умер я так мало!

Все шли - и не молили и не звали,
но шли и шли - и что-то забывали.

И что-то оставалось в этом доме
и, как чужое, жгло мои ладони.

А дверь была открыта -
и звал я: "Если в чем-нибудь нужда,
остановитесь - здесь оно забыто!"

И ждал... Ведь никогда в ночи моей
я не умел захлопывать дверей -
и груз чужого сердце принимало.

Сегодня не пришел ко мне никто...
А вечер долог был - и умер я так мало!

--------


Сесар Вальехо
СВЯТОЕ УВЯДАНЬЕ
Перевод: А. Гелескул

Луна! Венок, по призрачным плечам
опавший наземь пепельною грудой.
Венец Христа, дарящего ночам
трагическую нежность изумрудов.

Луна! Слепое сердце тишины!
Из чаши синевы заиндевелой
зачем на край закатной стороны
уходишь ты разбитой каравеллой?

Луна! Ты, улетая в забытье,
росою льешься, жертвы бессловесней.
Не сердце ль ты цыганское мое,
в немую ночь рыдающее песней?

--------


С. Вальехо
ПОЭТ СВОЕЙ ЛЮБИМОЙ
Перевод: Ю. Мориц

На кривых перекладинах губ в темноте
Ты распята была, как Исус на кресте,
Боль твоя означала - Исус на кресте
Безутешно заплакал в крови, в наготе.

Это - странная ночь, не такая, как те...
Смерть трубила в берцовую кость в темноте,
Посреди сентября, в дождевой чистоте
Искупленье и грех обнялись на кресте.

Мы умрем, только рядышком, рядом совсем,
И высокая горечь исчезнет со всем,
И усопшие рты припадут к пустоте.

И не будет упрека в тебе, неживой,
Мертвый, я не обижу тебя, как живой,
Будем братом, сестрой при едином кресте.


ПОЭТ СВОЕЙ ЛЮБИМОЙ
Перевод: В. Андреев

На кресте моих губ ты распята была
в эту ночь и ее возлюбила.
Твоя боль Иисусовым плачем была;
на Голгофу любви ты всходила.

В эту ночь, когда глаз ты сомкнуть не могла,
смерть веселую песнь заводила.
Эта ночь человечно сентябрьской была
и паденье мое мне простила.

Мы столь рядом, столь близко друг к другу умрем,
мглу могильную пить станем стынущим ртом -
чашей горечи нас одарили.

Не увижу упрека во взоре твоем
и тебя не обижу. Мы будем вдвоем -
брат с сестрою - в одной спать могиле.

--------


С. Вальехо
Перевод: И. Чежегова

* * *
Светает. Лишь к утру иссяк угарный хмель:
брань, вопли, пьяный блуд - все прелести пирушки.
Воняет чесноком, терзает кость кобель,
и чертят вензеля, не протрезвев, пьянчужки.

"Нас утро разлучит..." - так сельский менестрель,
Ромео здешних мест, поет своей подружке.
Кабатчик, затемно покинувший постель,
хлопочет в кабаке: гремят тарелки, кружки...

Судачат женщины... Бродяга спит... Вдали
река, как пьяная, поет и причитает
о прежних временах, что были да прошли.

Но грянул барабан... И, пламенем горя,
как в танце девушка, встающая заря
свои шафрановые икры обнажает.

--------


С. Вальехо
ПАРИЖ, ОКТЯБРЬ 1936
Перевод: А. Гелескул

Я здесь единственное, что не возвратится, -
к моей скамейке, к замыслам и бредням,
к поступкам и штанам моим последним
и ко всему, в чем есть моя частица.
Я здесь единственное, что не возвратится.

К Полям ли Елисейским или к Сене
за Лунный сквер уйдет мое рожденье,
простится смерть и больше не вернется,
и в сутолоке, словно в запустенье,
моя людская схожесть обернется
и по одной отпустит свои тени.

А все с моим уходом остается,
чтоб обеспечить алиби, - от пряжки
до шва на башмаке, все без остатка,
и грязь на каблуке, и даже складка
на рукаве застегнутой рубашки.

--------


С. Вальехо
ЧЕРНЫЙ КАМЕНЬ НА БЕЛОМ КАМНЕ
Перевод: В. Андреев

Умру в Париже, в дождь, - под тем дождем
я был уже. И вспомнил вновь о нем.
Умру в Париже - одинокий пленник -
в один из долгих четвергов осенних.

Умру в четверг. Пишу стихотворенье
в четверг. И ливень хлещет за окном,
и плечи выпрямляются с трудом,
и обернулось одиночество мученьем.

Вальехо мертв. Любой его терзал,
хоть никому он зла не причинял.
И защититься было ему нечем.

Но били палки и свистели плети.
Свидетели тому - больные плечи,
дождь, одиночество, четверг и строки эти.

--------


Роберто Фернандес Ретамар (1930-2019)
Мужчина и женщина
Перевод с испанского: П. Грушко

Если мужчина и женщина проходят по улицам,
которые только им и видны,
по окраинным улицам,
впадающим в сумерки, в бриз, в океан тишины,
с древним или современным пейзажем,
больше похожим на музыку, чем на пейзаж,
если там, где ступают они, вырастают деревья
и глухая стена начинает сверкать, как витраж,
если лица им вслед поворачиваются,
словно завороженные звонкой трубой
или пестрым шествием фокусников,
окруженных толпой,
если при виде мужчины и женщины
кварталу горластому не до речей:
замирают качалки у дома,
и падают на мостовую связки ключей,
и одышки становятся вздохами, -
то всё это не оттого ль,
что любовь настолько редка, что увидеть ее -
словно почувствовать сладкую боль,
обмереть, задохнуться,
загрустить, не поверить глазам,
словно услышать наречье,
на котором когда-то разговаривал сам,
от которого
что-то такое осталось на кончике языка,
что-то на шепот похожее,
на шепоток, шорох замершего шепотка?..

--------


Роберто Фернандес Ретамар
КАК МНОГО ТЫ ПОТЕРЯЛА
Перевод: П. Грушко

Этот человек, который так старался тебя позабыть
И в чью память как раз по этой причине
Ты вторгалась снова и снова, как навязчивая песенка,
Которую напеваешь против собственной воли,
Как заученный лозунг или словно
Броская фраза рекламы, -
Этот человек сегодня, сейчас,
Ещё сам о том не подозревая,
Наконец начал тебя забывать.
Как много ты потеряла в это мгновение!

--------


Хайме Сабинес (1926-1999)
Перевод с испанского: Н. Ванханен

* * *
Боже, тебе на колени
дай преклоню я главу,
боже тумана и тени,
нашей мечты наяву.
Дай раствориться в забвенье,
выплакав то, чем живу.

Жалкий, измученный, слабый,
как я устал от любви.
Дай опущу я хотя бы
сердце в ладони твои.

Солнце рассветное мОя
ливнем моих неудач,
боже, меня надо мною
вместе со мною оплачь.

--------


Амадо Нерво (1870-1919)
ДАВАЙТЕ ЛЮБИТЬ!
Перевод с испанского: И. Чежегова

Если не знает никто, почему улыбаемся мы,
и не знает никто, отчего мы рыдаем,
если не знает никто, зачем рождаемся мы,
и не знает никто, зачем умираем,

если мы движемся к бездне, где перестанем быть,
если ночь перед нами темна и безгласна...
Давайте, давайте, по крайней мере, любить!
Быть может, хоть это не будет напрасно.

--------


Энрике Гонсалес Мартинес (1871-1952)
ТЫ ШЕЮ ЛЕБЕДЮ-ОБМАНЩИКУ СВЕРНИ...
Перевод с испанского

Ты шею лебедю-обманщику сверни -
он белой нотою звучит в озерной сини;
ему, застывшему в законченности линий,
чужда душа вещей, природа не сродни.

Беги от косных форм, от стертых слов - они
не согласуются с укрытой в сердцевине
глубинной жизнью, и - люби сильней отныне
живую жизнь, и ей свой трепет объясни.

Взгляни на мудрую сову в ночи беззвездной,
когда, слетев с плеча Паллады шлемоносной,
неслышно на сосну спускается она.

Ей не дана краса лебяжья; но пытливый
зрачок ее, во мрак вперяясь молчаливый,
читает тайные ночные письмена.


ТЫ ШЕЮ ЛЕБЕДЮ СВЕРНИ...
Перевод: В. Андреев

Ты шею лебедю сверни скорее.
Он - белой нотой на лазури вод,
но красота его бесстыдно лжет,
нет музыки в изгибе дивной шеи.

Беги из плена сумрачной аллеи
на вольный воздух - там поэта ждет
поэзия... Лесной невзрачный плод
садового - целебней и вкуснее.

Вот - мудрая сова порой ночною
летит с Олимпа. Скрыта темнотою,
и только желтые глаза видны.

Ей с лебедем - куда там! - не сравниться,
но раскрывает ей свои страницы
таинственная книга тишины.

--------


Мигель де Унамуно (1864-1936)
Перевод с испанского: С. Гончаренко

* * *
Я скоро буду сослан в память.
В былое буду выслан я.
В пустыне прошлого, друзья,
мой след ищите под песками.

У смерти выскользнув из рук,
умру, уйдя от вечной боли:
ведь я всерьез был жизнью болен,
а жизнь - смертельнейший недуг.

Но и уже сотлевший в прах,
уже сочтенный вами дважды
и трижды мертвым, я однажды
затрепещу у вас в руках.

Взяв эту книгу, ты берешь
меня. И если - дрожь по коже,
то знай, читатель: это тоже
тебя моя колотит дрожь.

--------


Мигель де Унамуно
КРОВЬ ДУШИ
Перевод: С. Гончаренко

Ты - кровь души, испанский мой язык!
Отчизна всюду мне, где речь родная
звучит и льется - ведь ее родник
полмира затопил, не иссякая.

Уже латынь Сенеки твой расцвет
пророчила вернее гороскопа.
С тобой Европой сделалась Европа.
С тобой Колумб удвоил белый свет.

Язык мой - как ковчег. И в нем плывет
Рисаля и Хуареса народ:
десятки рас и племена без счета...

Он никому не тесен и не мал.
Не зря на нем Сервантес написал
евангелие нам - от Дон Кихота.

--------


М. Унамуно
ПОЭТИЧЕСКОЕ КРЕДО
Перевод: С. Гончаренко

Я думаю чувством, а чувствую мыслью.
Крылатая песня, гнездись на земле
и, чтобы не сгинуть в заоблачной выси,
заботься о мощном крыле.

Бесплотное облако ветра боится.
Бесплоден бездумный полет.
Поэзия - это не музыка. Только
весомое слово живет.

Прочувствовать - значит понять и осмыслить.
Кто чистое чувство возвел в идеал,
тот к истинной влаге источника чувства,
наверное, не приникал.

Красивой одеждою мысль не украсишь.
Поэт - он ваятель. Поэт - не портной.
Чтоб мир оценил совершенство идеи,
яви ее миру нагой.

Поэт - это вовсе не тот, кто оденет
духовное зримою плотью, а тот,
кто душу сумеет увидеть под плотью,
кто форме значенье найдет.

Наука - и та суесловна. Печется
она не о правде, но о правоте,
а истину только поэт постигает
в слепящей ее наготе.

Ищи обнаженности трепетный профиль
и знай, облекая нагое в туман,
что даже туману нужны очертанья,
иначе - он просто обман.

Лепи же воздушную песню из глины,
пусть с глубью подружится в ней высота.
Язык - это мысль во плоти, и разумна
земная ее красота.

Да здравствует мысль! Мимолетную грезу
исканием истины обремени!
Пусть даже туман под резцом у поэта
окажется камню сродни.

--------


М. Унамуно
Молитва атеиста
Перевод: А. Косс

Господь несуществующий! Услышь
В своем небытии мои моленья,
Ведь ты всегда подаришь утешенья
И кроткой ложью рану исцелишь.

Когда нисходит в мир ночная тишь
И мысль вступает с вымыслом в боренье,
Надеждою изгонишь ты сомненье,
Свое величье сказкой подтвердишь.

Ты так велик, что миру не вместить
Величья твоего - ты лишь идея,
А я за это мукою моей,

Моим страданьем обречен платить.
Бог выдуман. Будь ты реален, боже,
Тогда б и сам я был реален тоже.

--------


Леон де Грейфф (1895-1976)
БАЛЛАДА О ХУГЛАРЕ, ТРУВЕРЕ И МЕНЕСТРЕЛЕ
Перевод с испанского: С. Гончаренко

Хуглар бродячий, менестрель
с душой, как певчая свирель!
Ты на раскрестьях
всех дорог
оставил след...
Ты зяб и мок,
но все же брел ты, наг и нищ,
минуя сытость
городищ.

Дорог владетельный сеньор,
веселый пахарь тишины!
Твой горизонт
и кругозор
привязанностей лишены.
Пэр пустоши,
пустыни гранд, -
когда придешь ты в Самарканд?
Когда копытами
коней -
Мазепа! - истолчешь
судьбу
и на галере, Галилей,
возденешь в небеса трубу,
как будто новую свирель,
хуглар бродячий, менестрель?

Трувер, бродяга, трубадур,
смотри двора не обрети!
Не зря тебя нарек авгур
скитальцем
Млечного Пути.
Смени оседлость
на седло,
в Офир загадочный
скачи
и погружай свое весло
в лучи Антареса в ночи.
Узри в абсурде
глубину,
гони благоразумье прочь,
в погоне настигая ночь
длиною
в тысяча одну.

Хуглар бродячий, менестрель
с душой, как певчая свирель...
Шагай пешком, не чуя ног,
и знай: в грядущем, озорник,
твой след, пролегший поперек
всех троп, тропинок и дорог,
поставит критику в тупик.
Твоя судьба - не конфитюр,
но и характер - не желе.
Так вверься ветру авантюр,
доверься небу и скале,
над пропастью
давай и впредь -
канатоходь, бреди и бредь!
Броди, бродящий сок! В азарт
войди, войди бродячий бард!
Познай себя в своей судьбе,
и завтра скажут о тебе:

"Хуглар, трувер и менестрель
с душой, как певчая свирель, -
он на раскрестьях
всех дорог
оставил след...
Он зяб и мок,
но все же брел он, наг и нищ,
минуя сытость
городищ..."

--------


Леон де Грейфф
Перевод: С. Гончаренко

* * *
Не видели еще ни разу моря
мои глаза -
два марсовых, буравящих пространство,
два светляка, блуждающих в ночи,
в излучинах космических пучин,
стальные очи викинга:
в их взгляде
клубится ужас обморочной пади, -
мои глаза,
питомцы вечных странствий
в пространстве звезд,
в лазоревом просторе,
не видели еще ни разу моря.

Его лучистая, излучистая зыбь
мою мечту ни разу не качала.
Призывный плач сирен не слышал я...
Вся в ртутных высверках,
морская чешуя
мои глаза
не жгла слепящим жалом.
Меня еще ни разу не глушили
набат штормов
и штилей тишина:
крутая циклопическая ярость,
а вслед за ней - безмолвная усталость,
когда внезапно, утомясь от бурь,
оно лощит серебряные блики,
кропя луной сапфирную лазурь...

Я пил взахлеб
медвяный аромат
любимых локонов и лебединой шеи,
я столько раз вдыхал весенний сад
грудей, белее лепестков лилеи,
я жег в курильницах таинственный сандал,
нирвану обещающий...
Я часто
такими благовоньями дышал,
что и не снились магам Зороастра!

Но я не знаю запаха восхода,
набухшего соленой влагой йода.

Мои запекшиеся губы
не холодило пенное вино
морской волны...
Мои запекшиеся губы,
спаленные желаньем звука трубы,
сожженные пустыней жажды губы
не пенящейся брагою волны -
вином любимых губ опьянены!

Я брат бродячим белым облакам.
Брат облакам,
поющим парусами
летучего голландца...
Чудакам,
гонимым зачарованно ветрами,
мятущимся, задумчивым умам,
плывущим в одиночестве над нами.
Я странник полночи,
я старый мореход,
бортом судьбы
о рифы ночи тертый.
Саргассовы моря ее
и фьорды
пронзил до дна
светящийся мой лот.
А вы, мои сомнамбулические сны!
Вы - корабли, разбитые о скалы,
запутанные карты и корсары,
хмельная прихоть зреющей волны!

Мои глаза -
скитальцы во вселенной,
извечные паломники ночей, -
тишайших, бальзамических ночей,
трагических,
тоскою рвущих вены...
На дне моих мифических очей -
осколки затонувших сновидений:
виденья
наслаждения и пени,
смертельной боли
скрюченные тени,
и призрак мщенья, жаждущий прощенья,
и - в пропасти - высокая звезда,
и свет любви, замешанной на горе...

Все это вместе сплавили во взоре
мои глаза,
не видевшие моря,
не видевшие моря
никогда.

--------


Л. Грейфф
Перевод: С. Гончаренко

* * *
Сеньора дождинка, предтеча дождя,
на клавишу камня упала вначале,
и грянули струи, как струны печали,
и певчего ритма качнулась ладья...

Туманные волны
дождя зазвучали,
певучие волны
ладью раскачали,
венгерской рапсодией
разбередя
расплывчатость чувства...

Как струны печали,
запели крученые
струи дождя...

И хляби разверзлись,
ручьи одичали:
гром требовал зычно
единоначалья,
литаврами молний
безмолвье гвоздя...

В симфонии бури,
в пучине печали
смятенного сердца качалась ладья!

--------


Рикардо Богранд (1930-2012)
Моя пристань
Перевод с испанского

Ты - моя пристань,
ты моя добрая гавань,
и, плывя без руля,
я лавирую, чтобы пригнал меня ветер
к тебе,
в белоснежную тишь и прозрачность.
Ты из редкостной глины,
из сахара, пены морской.
Ты аккорд
из высоких и низких,
угловатых и нежных
звучаний.
Ты - моя пристань,
и мнится, что ты простираешь
из волн свою руку,
прикасаясь к печалям моим.

--------


Хосе Вилья (1908-1997)
Я СЛЫШУ
Перевод с испанского: Н. Ванханен

Как роза в тиши опадает,
я слышу порой, не дыша, -
так тихо на свете бывает,
так слушать умеет душа.

Движение лунного ока
уловит внимательный слух -
так сердце порой одиноко,
так явственно бодрствует дух.

И стОит чуть-чуть постараться,
расслышу вверху, в небесах -
песчинки мгновений роятся
в незримых песочных часах.

В отчаянье книгу хватаю,
цветные альбомы листаю,
до света жгу лампу без сна...
Ан, верхняя чаша пустая,
а нижняя чаша полна.

--------