Теперь ты мой

Серо, сыро, дождём облитые этажи, водосточных труб километры, вросшие в плоть домов.
Как обычно, куда - то толпа по делам спешит, от дождя прикрываясь куполом из зонтов.
На душе - тоска, будто кошки скребут стекло. В резонанс с погодой обида щенком скулит.
Только ты оглох и теперь тебе всё равно - равнодушие чувств превратило сердце в гранит.
Где - то воет сирена "скорой", суля беду, разливаясь в воздухе, клапаном горло сжав.
Лихорадочный
шёпот губ,
как - будто
в бреду:
"Ты прости за всё,
только ты
тоже был
не прав..."
Он совсем не думал, что будет грустить о ней - одинокой страннице в мире нелепых грёз,
свято верящей в то, что когда - нибудь мир людей сбросит бремя болезней, несчастий и горьких слёз,
что когда - нибудь всех бездомных котов и псов разберут по домам - человек, ведь, не дикий зверь...
Он всё время твердил ей: "Проснись, это - глупый сон, есть гораздо важнее вещи, ты мне поверь..."
А она страдала, зарывшись лицом в мечту, и играла в молчанку, сбежав от ненужных слов,
понимая то,
что он выбрал
совсем
не ту.
Понимая то,
что он стать
другим
не готов...
Серо, сыро, она, как бродячий пёс, вдоль по улице длинной шагам потеряла счёт.
Может, и пожалела, поссорившись с ним всерьёз. Может, что - то хотелось ему ей сказать ещё...
Только из подворотни метнулась навстречу тень, сбила с ног, выдирая из рук озябших рюкзак.
И как - будто назло вокруг - никого из людей, и мелькнула мысль, что её подстерёг маньяк.
Онемело горло и не было сил кричать, и тянул в темноту железной руки захват...
Только вдруг неожиданно
кто - то
начал
рычать,
кто - то начал
насильника прочь
от неё
отгонять...
Это пёс был всего лишь, просто бродячий пёс. Абсолютно такой же, как те, из других дворов,
у которых в глазах застыл роковой вопрос: "Ты - хозяин мой?.." Только нет для ответа слов.
Чебурека остатком кормила и пирожком, говорила ему о том, как жестока жизнь.
Никогда не звала его за собой в свой дом, на прощание всегда шептала:"Давай держись..."
Пёс всё помнил и, если честно, о ней скучал, поджидал на улице, тычась носом в ладонь.
И теперь он,
вздыбив шерсть,
на врага
рычал:
"Это - мой человек,
подонок,
его - не тронь!.."
Серо, сыро... Но это - так неважно теперь. В тёплой комнате свет горит и пахнет едой.
А у ног хозяйки свернулся лохматый зверь. И тихонько она шепнула:
"Теперь ты мой"...