Голубая кровь

Каждый раз, когда три поросёнка садились на золотые унитазы, и в ожидании божественного облегчения от груза ответственности, у них появлялись радостные мысли в связи с продлением санкций на вывоз свинины, которые постоянно продлевались, хотя так называемый «неблагодарный электорат» хоть и называл их за глаза свиньями, но всёже в глубине души у них теплилась надежда, что новые формы поборов, вперемешку с маленькими, но всёже победосносными войнами, делается во благо всех жителей леса.

Серый волк, как и положено хищникам, постепенно и под воздействием дара убеждения поросят, подкреплённая определенным количеством капусты, переключал своё сознание на неокрепшие умы, почки, печень и другие органы, на других, обитателей леса помельче, которые по причине внушаемого страха, льющегося из всех громкоговорителей, не мог дать сдачи, ныл, но всёже отрезал по ломтю от своего уже отощалого тела куски мяса, самолично готовил из него первое, второе, третье и компот, и иногда даже улыбаясь, подавал на обед волкам.

Списки санкций расширялись, вместе с золотыми унитазами, мордами и задницами поросят (хотя на самом деле они были козлами), а из-за страха попасть в списки террористов или в экстремисты, все жители леса, их осуждали, что подстёгивало свиней придумывать контрсанкции, которые перерастали в увлекательную игру под названием «сам дурак».

Жители леса постепенно привыкали жить в параллельном мире, с огромной социальной пропастью, где среди девяносто восьми процентов, всем довольным по опросам жителям, всегда находилось два процента дерьма, которые то и дело наносили моральные травмы, оскорбляли чувства верующих, строили козни за спинами и задами миролюбивых хрюшек, которых они в кулуарах и шёпотом называли свиньями.

Эти два процента, заранее были объявлены экстремистами, потому что с давних пор они мечтали открыть своё миникафе, с коктейлями из голубой крови и завтраков из бекона, ввиду того, что три поросёнка уже не отрицали наличие такого факта, но очень гордились что она текла в их жилах и высасывала соки, из всех жителей, некогда большого леса.