Зеркало

Старое-старое зеркало на стене прячет декабрь на хрупком холодном дне, солнце прядёт, вяжет нити, плетёт узлы, и получаются сети — тонки и злы. Я уже тысячу лет у него в плену, мимо пройду — не сумею не заглянуть, сети затянут, как издавна, снова в плен; так и живу — серой тенью, в тени, в тепле. Зеркальце-зеркальце, дай мне глоток зимы, дай мне свободы, пускай и даёшь взаймы, ты ведь найдёшь меня, где бы я, блин, ни шёл.
Да, — отвечает мне зеркало, — хо-ро-шо.

Зеркальце-зеркальце, тонкое серебро,
Мне покажи-ка, где встретят судьба и рок,
Мне расскажи, как пройти, как попасть в финал,
Что я ещё в этом мире совсем не знал.

Зимний рассвет ярче золота, чище льда, я выхожу, выдыхаю. Чего мне ждать? Солнце, ещё не украденное, горит, переливается, будто бы ловит ритм. Всё это странно. Мне нравится, чёрт возьми.
Зеркало шепчет: не верь, это просто миф.

Чёртова склянка, стекляшка, тюрьма и зло, как же, скажи, меня в дом к тебе занесло? Зеркало дышит, сжимаю его в руках.
В старой оправе осколком горит закат.

Зеркальце-зеркальце, радуга на стене,
Ты расскажи, что достанется только мне,
Что для меня предназначено на земле,
Где я споткнусь, где сумею оставить след.

Что было домом и что станет им теперь? Я выхожу, за собой закрывая дверь, здесь не осталось мне близкого ничего.
Вслед раздаётся почти что неслышный звон.

... Серая лента трепещет, бежит вперёд, мчимся куда-то — да чёрт его разберёт, в марте дороги становятся как моря. В марте закатные струны огнём горят. Мы как единое целое — вместе все; вертится мир, будто вечная карусель.
В водном стекле отражаются небеса.

Зеркальце-зеркальце,
с этим я справлюсь сам.