Вторая книга стихов

             Юлиан Смирнов
          Вторая книга стихов












































*   *   *   *   *

Я хочу воспеть всё то, что было
И, как пепел, сгинуло вдали,
Всё, что и терзало и любило,
Всё, что тлело в горестной пыли.

Я хочу, чтоб сердце не смолкало,
Жаждой жизни тронутое вдруг,
Чтобы осень липами кивала,
Чтоб ты улыбнулся, милый друг.

Тайна счастья – сладкая отрава,
Но не разгадать судеб закон.
В сердце стонет ледяная лава –
И не слышен колокольный звон.

До свиданья, прошлое, до встречи…
Остудила осень лета жар.
Звёзды – догорающие свечи,
Отгремел любви моей пожар.

Всё забыто, как луна в болоте.
Я бреду осеннею тропой.
Звёзды в тёмно-синей позолоте,
Жёлтый месяц смотрит, как слепой.

Не воспеть всего, что было:
Время – строгий, гордый часовой.
Сердце отгорело и остыло,
Но в душе, как прежде, лютый вой.


*   *   *   *   *











         *   *   *   *   *

Там, где ворон кричал о погибели мира,
Коноплёй проросла моя гордая лира;
Там, где Гамлет забыл свою старую роль,
Мои сны отравил золотой алкоголь;
Там, где ветер сокрыл все концы и начала,
Там, где чайки кивают приливу с причала,
Там, где всё не сбылось и блуждает без цели,
Где зима – не зима, где засохшие ели
Сторожат, как конвой, моих мыслей гурьбу,
Где не верю надежде, не верю в судьбу,
Где живу мимо жизни, стараясь забыться,
Где меня обманула чужая Жар-птица,
Словно пыль по полям, полечу в никуда:
Мне любовь – не любовь, мне беда – не беда.
Не напрасно рыдали надежды во мраке,
Не напрасно душили голодные страхи:
Счастье жизни пожухло, уснуло, истлело…
Не напрасно терзало и болью горело…
               
              *   *   *   *   *






















        *   *   *   *   *

На суд истории идут
Густые толпы поколений.
Они прощенье обретут,
Иль волны тяжких преступлений

Их ввергнут в чёрную беду.
Я тоже в той толпе бреду,
Чужой себе, чужой народу,
Чужой всему людскому роду.

Пусть мне ответит злое лето,
Пусть мне расскажет лютый бес –
В каких краях лучи Завета?
Когда наступит мой конец?

Куда ползут людские страхи?
Зачем на горизонте плахи?
И почему бесцелен путь?
Пусть мне ответит кто-нибудь!

Сокрыты шифры мирозданья,
Не распознать судеб чреду,
Напрасны наши ожиданья,
Но я безропотно бреду…

*   *   *   *   *    

















                *   *   *   *   *

– Старое, ветхое – прочь!
Солнцем искупится ночь!

– Годом сменяется год –
Горе стоит у ворот.

– Люди, на небо взгляните!
Солнце блаженства в зените! 

–  Талые звёзды во мраке
Мне нашептали о плахе.

– Громче, яснее, со страстью
Пойте грядущему счастью!

– Не разгадаю причины
Сердце сдавившей кручины.

– Прочь эти ветхие лица!
Я – опьянённая птица!

– Жизнь – шутовской хоровод.
Горе стоит у ворот.

– Верю, надеюсь, мечтаю –
Звёзды любви сосчитаю.
Явится милое, странное,
Яростным сердцем желанное…
Солнце родится, как прежде, –
Верю палящей надежде!   

*   *   *   *   *











                Тишина

Тишина – души отрада:
В ней гремит правдивый Дух.
Тишина – уму награда,
Пробуждающая слух.

Тишиною всё пребудет.
В ней – святая правота,
В ней беда беду забудет,
В ней светлеет темнота.

Труб раскаты, гром кромешный,
Звон металла, мачты скрип,
Шум планеты, гул нездешний,
Сытый  визг и лютый хрип –

Всё искупит, всё оплатит,
Всё поглотит, как волна,
Всё забвением охватит
Громовая тишина.

Тишина людей рассудит,
Всё поймёт и всё простит.
Тишиною всё пребудет.
В тишине любовь горит.

*   *   *   *   *
















              Монолог неизвестного

Забулдыжная судьбина
Привела меня в психушку –
Будто крепкая дубина
Опустилась на макушку.

Эй вы, люди в чистом поле,
Дайте выпить, что ли, мне, –
Я мечтаю жить на воле
И смеяться при луне.

Белых стен холодный трепет
Сердце сжал тоской бездонной,
Синих губ горячий лепет
Гложет душу вьюгой сонной.

Солнце стынет над холмами,
Под землёй замёрзла кровь.
Я измучен злыми снами,
Я не верую в любовь…

            
  *   *   *   *   *

Мы Блока читали
Седыми ночами,
И утро встречали
С шальными очами,
И верили счастью,
Что близко витало.
Неведомой страстью
Нас пламя терзало.
Таинственной властью
Мы были закляты,
Но, чуждые счастью, –
Не вечны, не святы, –
Мы стали простыми безмолвными снами,
А время беззвучно смеялось над нами…

             *   *   *   *   *
 


                Сновидение

Мне снились вечные просторы.
И свет в дали, и свет вокруг,
Мне снились мраморные горы,
Мне снился ты, далёкий друг.

Луна в ночи глядит лукаво,
И темень тёмная стоит,
А мне во сне поют дубравы,
И солнца диск огнём горит.

И лучезарно сновиденье, –
Я опьянён улыбкой дня.
Не верю страху – прочь сомненья!
Ярило смотрит на меня!

                *   *   *    *   *


























   *   *   *   *   *

Ударю в набат и на башню мечты
Взбегу по ступеням – навстречу судьбе.
Я знаю, я чую, я верую – ты!
И каждый, и каждый мой стих о тебе!

Что мне напророчит метель января?
И что наколдует весенний прибой?
Пусть снова во мраке сияет заря,
Пусть счастье навеки пребудет с тобой.

Ты скоро придёшь и, взбежав на крыльцо,
Рукою холодную дверь отворишь –
И дикой волною подует в лицо…
Я верю: меня ты во мгле оживишь.

Рассеются мысли, исчезнет туман,
Взовьётся до неба перун златоглавый,
Я снова поверю в нездешний обман
И сердце наполню рыдающей лавой.


                *   *   *   *   *

                На другом берегу

Я во мраке стою на другом берегу
И надежду глухую в душе берегу.
Старый филин из чащи мне злобно поёт,
Лютый ветер мне в спину свирепо ревёт,
Жёлтый месяц померк за громадами туч,
И навеки погиб ускользающий луч,
Утаённое счастье уснуло в лесах,
И не видно созвездий в ночных небесах,
Рваный ветер волною летит и свистит,
И река, словно бездна, угрюмо шумит.
Я во мраке стою на другом берегу,
Я глухую надежду в душе сберегу.

*   *   *   *   *




                *   *   *   *   *

Словно тихий прибой,
Ласка трепетных рук.
Я с тобой, я с тобой,
Ускользающий друг.
Верь же, верь
Перламутру очей,
Даже яростный зверь
В паутине ночей
Слышит ласковый зов,
Верит правде мечты.
Вдоль дремучих лесов
Вырастают цветы,
Май надежду куёт,
Несказанных чудес
Сердце мёртвое ждёт –
Ветер грянет с небес,
Словно дикий прибой,
Лето вспыхнет вокруг...
Я с тобой, я с тобой,
Ускользающий друг.

                *   *   *   *   *























                *   *   *   *   *

Я проклинаю всё, что было,
Всё то, что было и грядёт.
Во мне горение остыло
И червь безмыслия живёт.

Я проклинаю все порывы
Моих убийственных затей,
Они – гниющие нарывы,
Следы безжалостных плетей.

Не распахнуть души отраде,
Не разгадать свою судьбу.
Мечта в изорванном наряде
Лежит в малиновом гробу.

Я проклинаю всё, что грянет.
Надежда – лживая слеза.
Любовь рассудка не обманет.
Тоска, закрой мои глаза.

          *   *   *   *   *






















                *   *   *   *   *

А годы тёмные летят,
А стрелы тяжкие падут…
Глухой души не осквернят,
Мечты в туман не унесут.

Заря алеет, тает лёд,
Луна таится и молчит.
Так шаг за шагом вянет год,
А сердце юное кричит:

«Пылай, костёр! Греми, набат!
Пусть ветер грянет красотой!»
Расцвету жизни буду рад –
Упьюсь неистовой мечтой!

                *   *   *   *   *

























                *   *   *   *   *

Пусть умрёт мечта пустая,
Упований злая стая
Привела меня в тупик.
Утаённый Божий лик –
Горсть надежды – всё в тумане.
Счастье тонет в океане,
Я ползу в долине страха,
На меня взирает плаха,
Жизнь – досадная ошибка:
Смерти чёрная улыбка,
Ветер боли, гроздья гнили
Мою душу отравили.
Мысли – змеи. Лица – маски.
Чувства – горестные сказки.
Не поверю я рассвету –
Солнца ясного привету;
Не поверю я закату,
Что берёт у жизни плату;
Не поверю я свободе,
Что живёт в моём народе.
Не надеюсь, не гадаю,
Не пою, не проклинаю…   
Дайте мне уснуть без крика.
Дико, дико, дико, дико…
 
 
                *   *   *   *   *
















 *   *   *   *   *

Любовь пришла из дальних стран,
Никто не следовал за нею.
Улыбка счастья… тонкий стан…
И я безропотно немею.

Любовь пришла издалека –
Её восторги сокровенны,
Долина счастья велика,
Заветы правды неизменны.

Любовь пришла из дальних стран –
В пустыне вижу я отныне
Мечтаний тихий караван…
И, молча кланяясь святыне,

Стенаю: как мне дальше жить?
Любовь – укор моей свободе.
Нет, ей меня не победить.
Не покорюсь своей природе!


                *   *   *   *   *      





















                *   *   *   *   *

Там бесконечные заборы
И ветер вьётся над рекой,
Там поседевшие просторы
Зовут и тянут за собой.

Зима дохнула лютой стужей,
Покрыла снегом берега,
Оледенила злые лужи.
В сугробах светлые луга.

Сверкает солнце сквозь изгибы
Ветвей безлиственных аллей,
В реке не видно больше рыбы,
Но светел мрамор тополей.

Зима, зима, твои порывы,
Твоя нетленная краса –
Души ликующей надрывы.
Я снова верю в чудеса.


  *   *   *   *   *

















 *   *   *   *   *

Я в избе горевал. О тебе вспоминал.
Мысли-птицы метались во мраке.
Злой закат догорал. Снегопад заиграл.
За забором рычали собаки.

Червь тоски, глухомань, темнота, немота.
Отчего эти стены так дики?
Вот нахмурилась муть, и шипит пустота,
И нахлынули адские лики.

Я огонь разожгу и достану кинжал.
Не боюсь пластилиновых бесов!
Домовой под трубой в темноте пробежал.
Филин голос подал из-за леса.

Леший взвыл, захрипел, пропищал, завизжал.
Засмеялся котёл, станцевал водяной.
Я забыл, где я спрятал холодный кинжал.
Лютый снег зашумел над моею избой…

                *   *   *   *   *





















                *   *   *   *   *

                Поэту Леониду Губанову

Я прибегу на этот зов
И закопаю все сомненья:
Души напрасные волненья
Зовут меня в могильный ров.
Я прибегу на этот зов.


Смеюсь лихому воскресенью,
Смеюсь тугому четвергу,
Дарю седому умиленью
Твою святую кочергу.

Я закопаю под берёзой
Тяжёлых мыслей сундуки.
Мне душу ранили занозой
Тоски шальные каблуки.

Души, круши, рычи и пой,
Бомби, хозяин барабанов!
Дави мозолистой стопой,
Ты вечно – Леонид Губанов!

                *   *   *   *   *



















             *   *   *   *   *

Напрасно прожитые годы
Стоят, как мёртвые с ножами:
Во мгле исчезнувшие оды
Явились грозными ежами.

До горизонта – вопрошанье,
За горизонтом – тайна грёз.
Моё угрюмое стенанье
Не стало ливнем горьких слёз.

Сомненья мною позабыты –
Таюсь на кладбищах мечты.
Все двери предо мной закрыты,
И всюду чёрные цветы.

Здесь бесконечное конечно,
Здесь вечное во власти тьмы, –
И только голуби беспечны,
И только празднества зимы

Мне согревают душу вьюгой.
Во мгле я обречён мечтать.
Оледеневшею подругой
Ко мне приходит благодать

И молвит: «Слово несказанно.
Дорога к счастью – боль и гнёт.
Любовь, как песня, первозданна.
Мечта надеждою живёт».


                *   *   *   *   *










               *   *   *   *   *

Не променяю я страданий
На роскошь нег и тишину
И не отвергну волхвований,
Меня зовущих в вышину.

Не принимаю всех законов,
Меня душивших день и ночь;
Спешу, бегу из всех загонов
И молча ускользаю прочь.

Я верю: правда неподкупна,
Завесы жизни – пёстрый тлен,
Мечта сомненью недоступна.
Мне ненавистен вечный плен,

Который стал моим проклятьем:
Законы жизни – злой обман.
Не верю я людским объятьям.
Я так устал от вечных ран…

Борьба с судьбой – дуэль без правил,
Война с собой – тяжёлый путь.
Я крыльев счастья не расправил…
Как мне себя не обмануть?

                *   *   *   *   *

















                *   *   *   *   *

Помяни мои страданья,
Боже,
Дай и мне осколки знанья
Тоже.

Я на блюде мирозданья
Изнемог –
Угаси мои терзанья,
Бог!

Взвыли трубы чародейства
Гордо,
Свищут плети лицедейства
В морду.

Начерти мне план спасенья
Свыше:
Разбежались мои силы-
Мыши.

Ядом зреют злые козни.
Снова дым дремучей розни…

Мои тайны,
Мои грёзы
                Не сбылись.

Верным светом,
Сладким летом
                – Обернись!
                Явись!

                *   *   *   *   *










                *   *   *   *   *

Помогите размахнуться
И до неба дотянуться –
Оправдать себя пред миром.
Не хочу я быть вампиром,
Не хочу сидеть в тумане,
Не желаю на аркане
Вдаль лететь, крича от боли.
Дряхлый мозг – завистник воли.
Не умею я молиться
И не в силах утопиться.
Дайте красную рубаху –
Босиком пойду на плаху.
Карты биты, жизнь – отрава.
Мыслей дерзкая орава
Не нашла дороги верной,
Грёзы обернулись скверной,
Жизнь меня не понимает
И безмолвно укоряет.
Ложь – проворная блудница.
Лень – извечная царица.
Как мне быть? Скажи!.. Не знаю,
Чем себя я оправдаю.

                *   *   *   *   *   



















                *   *   *   *   *

Протруби валторной счастья!
Дайте света! громче, трубы!
Прочь, постылые ненастья!
Оживи улыбкой губы,

Разгадай истому мысли,
Разгони пургу печали, –
Соки радости прокисли,
Мысли-белки одичали.

Разыграй гавот по нотам,
Расскажи святую сказку,
Осуши мечтой болото,
Подари шальную ласку.

                *   *   *   *   *




























           *   *   *   *   *

Не учи меня жить, не учи;
Не трави мою чёрную душу.
Окружили меня палачи,
Только знай, только верь: я не струшу.

Шалым облаком прошлое кружит,
И на плахе ворона сидит,
А меня равнодушие душит,
И глухая душа не болит…

И не верю, не верю стремленьям.
Пусть – погибель, пусть казнь и беда.
Не отвечу любви увереньям,
Проклинаю пустые года,

Что ползли, словно старые мыши,
И мечтами терзали меня.
Уходи. Обо мне не услышишь…
Уходи, не любя, не кляня.


 *   *   *   *   *




























                *   *   *   *   *

Неслучайные люди бывают на свете,
Неслучайные люди живут на планете,
Неслучайные люди мечтают годами,
Неслучайные люди шагают рядами
По просторам полей, берегов и бульваров.
Неслучайная правда стеной интегралов
Направляет и губит, спасает и лечит,
Неслучайно казнит, неслучайно калечит.
Неслучайное счастье царит, как гранит;
И, наверно, в груди неслучайно болит…

Я хочу быть случайным, нездешним, неплоским:
Неслучайные мысли – холодные доски,
Неслучайные чувства и пресны, и лживы,
Вопреки неслучайному радости живы.
Неслучайное – злая, худая напасть.
Неслучайное – жадная, хищная пасть.
Но я верю, я верю: случайное – будет.
Кто, скажите, за это страдальца осудит?

                *   *   *   *   *














          *   *   *   *   *

Он лучшие года провёл в пыли.
Его надежды – на мели.
Он долго ждал и смутно верил,
Что для него открыты двери.

«Хирурги, дети и врачи,
И маляры, и палачи,
И деловые инженеры,
Солдаты, лорды, пионеры

Вдыхают воздух бытия.
Кто знает, может быть, и я
Достоин лучшего удела?
В моей груди мечта созрела!» –

Так думал он. Его жилище,
Похожее на пепелище,
Безмолвной горечью терзало.
«Да, видел в жизни я немало:

Войну, пожар и гибель вдов…
Добро, и зло, и тёмный ров,
В котором гнили злые тени.
Как мне избавиться от лени?

Холодный призрак прошлых лет
В душе оставил мёртвый след.
Я жизнь свою провёл в пыли,
Мои надежды – на мели!»


 *   *   *   *   *











                *   *   *   *   *
                Я не люблю, когда крадутся за спиною
                И сплетни сочиняют на ходу;
                Я не люблю, когда тоска стеною
                И ворон кружит на беду.
                Я не люблю, когда заполнены анкеты,
                Когда направлены ракеты;
                Я не люблю весну шальную,
                И лето тоже не люблю я.
                Проснись, герой! вперёд, на бой!
                На сцену, гордый гладиатор!
                Твоя судьба – борьба с судьбой.
                Весь мир – измученный театр.
               
                *   *   *   *   * 






























                *   *   *   *   *

Как жаль, что ты меня не любишь
И это солнце не для нас.
Холодным взором серых глаз
Мои мечты ты не осудишь….
Как жаль, что ты меня не любишь.

Столетья мутное теченье –
Сплетенье горестных годов –
Меня томит, и я готов
Грехом терзать своё томленье,
Но верю, верю в пробужденье,

И неразгаданная весть
Иных миров, иных призваний
Меня пьянит грядой мечтаний.
Во мраке гибнуть – злая честь,
Но знаю, верю: правда – есть.

Восстань, душа, гори и пой!
Пусть твои дикие напевы
Вдыхают призрачные девы,
Пусть звёзды радостной гурьбой,
Мечтая, хлынут за тобой!

                *   *   *   *   *


















                *   *   *   *   *
Опоздал я на перрон –
Поезд Счастья отменили.
Вопли яростных ворон
Мою душу омрачили.

Мёртвый праздник. Душный вечер.
И опять в груди тоска.
Незамечен… незамечен…
С пистолетом у виска.

Протяни мне руку мести,
Распали мои печали.
Незамеченные вместе,
Искуплёнными мы стали.

Тайна-счастье, вера в Бога,
Правда-боль или рыданья –
Я стенаю у порога,
Не нашёл я оправданья.

Громче, песня! ярче, слово!
Ненавижу всё, что было.
Всё, что будет, – то не ново,
Всё, что было, – то остыло.

Слёзы, горе, кровь, отрада…
И не смертен, и не вечен…
Жизнь – холодная отрава.
Незамечен… незамечен…
 
                *   *   *   *   *













                *   *   *   *   *

Облака плывут уныло,
Ветер в поле счастья ищет.
Что горело – то остыло,
Но в душе надежда свищет.

Ясным утром, утром нежным
Я пойду навстречу солнцу.
Вера – юная надежда, –
Загляни в моё оконце!

Разгадай мою кручину,
Угаси мои терзанья,
Разорви мою личину,
Заглуши мои стенанья!


      *   *   *   *   *


























*   *   *   *   *

Я напрасно живу на планете,
В злой избе я не помню себя;
То ли ветра косматые плети,
То ли ведьмы поют про тебя.

Разожги, опьяни мою Леду – 
Моей стылой души наготу.
Разбеси, раззадорь, исповедуй…
Научи колдовать на лету!

Не напрасно мне гибель пророчил –
Не напрасно мне филин стонал.
В этой старой избе среди ночи
Я желанье одно загадал:

Юным утром, алеющим, диким,
Я хочу умереть на лугу.
Сон души – мрак во мраке. Безликим
Среди льда я гореть не могу.

Нет, не верю я радости зыбкой,
Только часто в ночной тишине
Я твоей околдован улыбкой
И с тобою парю в вышине.

     *   *   *   *   *



















             *   *   *   *   *

Холодной тайны волхвованье
На запрокинутом лице,
В душе безбрежное терзанье,
И отблеск смерти на кольце –
 
Такой прошла она по свету,
Такой предстала предо мной.
Её погубленному лету
Ответил я глухой зимой.

Не знаю, где, в каких долинах
Она, лучистая, бредёт.
Быть может, на чужих равнинах
Она разгадку обретёт?

                *   *   *   *   *   

























                *   *   *   *   *

Что там, на звёздах? Вечный май?
Души трепещущей цветенье?
Метель? пурга? собачий лай?
Иль вековечное томленье?

Безмолвный узник серых дней,
Мечтательный калиф без хлеба,
Я всей душой стремился к ней –
К моей звезде ночного неба.

Но жизнь прошла, явился мрак,
И не дождался я ответа…
Любовь смешна, и страшен страх,
Но верю я словам Завета.

Печальный властелин тоски,
Угрюмый призрак чародея,
В долине гробовой доски
Играя, веря и немея,

Я обращаю взоры к ней –
К моей звезде в тумане мглистом,
А мёртвый холод прошлых дней
Мне отвечает громким свистом.

                *   *   *   *   *

















                *   *   *   *   *

Угрюмо-сладкая луна
На тёмно-синем небосводе,
Надеждой тайною полна,
Блуждает в звёздном хороводе.
Над чёрной крышей жёлтый глаз –
Глядит, глядит и понимает,
Что жизнь моя бесследно тает
И что забвенье ищет нас.
Гори в ночи, луна-царица!
Люблю твой ясный тихий взор.
Ты – потаённая певица,
И песнь твоя – святой укор
Всему, что торжествует страстно,
Всему, что воет громогласно.
Твой гордый путь в ночной тиши
Развеял горести души.

                *   *   *   *   *





























                *   *   *   *   *

Он не сберёг огонь свечи
Во тьме разрушенного храма.
Ища от алтаря ключи,
Он понял: жизнь – смешная драма,
И в церкви не видать ни зги...
Он пропил все свои мозги
И раздарил своё богатство.
Мечта, любовь, надежды, братство –
Всё разлетелось навсегда.
И проклял он свои года
И позабыл себя в тумане,
В гранёном утонув стакане...
Не смейтесь, бесы, не рыдайте,
Его мечты не презирайте!
Он не сберёг огонь свечи.
О, правда горькая, молчи!

                *   *   *   *   *





















                *   *   *   *   *
Вот ленинградская пивная.
Осколки мыслей собирая,
Я захожу в её глубины
И вижу: зеки, балерины,
Матросы, фраеры, актёры,
Солдаты, воры, полотёры
Сидят, как статуи хмельные.
Иль это призраки шальные?
Иль это злые отраженья
Души густого разложенья?

Крикливый дед – поборник тлена,
Он глушит чачу: пошлый номер.
Вот проститутка тётя Лена,
А вот доцент, который помер.
Вот мародёр в усах и в майке,
Батрак в оранжевой фуфайке,
Тапёр и сумрачный учитель,
А вот, наверно, сочинитель…

И всюду хохот, всюду маски,
Как будто карлики из сказки
Примчались на гнедой кобыле
И кошельки свои забыли…

Мне кажется: я стал прозрачным,
Простым, небрежным, настоящим,
А ленинградская пивная,
Осколки мыслей разгребая,
Становится тюрьмой старинной,
И пирамидой, и гостиной.
И мнится мне: я стал ацтеком
И упрощённым человеком.
Поднимем парус! Громче, трубы!
Меня целует кто-то в губы.
На палубе темно и пусто,
На стенах выросла капуста,
Танцуют маски, ветер вьётся,
А сердце плачет и смеётся.
Поднялся пол, и вся пивная:
Души руины разбирая,
Сияет мраком, и пылает,
И чьи-то гимны вспоминает.
 *   *   *   *   * 


                *   *   *   *   *

Ты полюби свою судьбу,
Когда, тебя возненавидя,
Твои грехи сквозь лупу видя,
Она зовёт чертей гурьбу.
Ты полюби свою судьбу!

Не надо знаков восклицанья,
Забудь о том, что ты герой.
В твоей душе сомнений рой
Не оправдает оправданья.
Комфорт души – её стенанья.

Ты любишь правду ради блеска,
Но истина дороже треска.
Твои вседневные терзанья –
Холопы самолюбованья!

Души себя на горькой плахе,
Молчи, играй, цари и пой.
Я тоже заблудился в страхе.
Моя любовь всегда с тобой.

                *   *   *   *   *

 

 









                Ночь

Волшебное небо молчит надо мной,
И тихие звёзды сверкают стеной.
Безбрежно сиянье ночной вышины,
Безгрешно лобзанье святой тишины.
Угрюмые мысли светлеют во мраке,
Устало немеют холодные страхи.
Стою под луной на граните Невы.
Я вновь околдован игрой синевы.
Заря, словно кошка, крадётся лукаво;
Во тьме разливается звёздная лава.
Заря над рекой – незаметная ласка.
Окончится ночь – и развеется сказка.

                *   *   *   *   *
 

               

               






















                *   *   *   *   *

Осенние лампады –
Закаты сквозь берёзы.
Лесные листопады
И росы – будто слёзы.

Бреду сквозь лес крапивы.
Я солнцу снова рад.
Мне заяц сиротливый
Сегодня друг и брат.

Когда-то грянет вьюга
И засвистит метель.
Зима – моя подруга,
Весна – моя свирель.

Осенняя прохлада.
Вдали – алмазный шар,
Нетленная лампада,
Неугасимый дар.

Иду под небом синим,
Всё лес да лес кругом.
Когда же сквозь осины
Увижу отчий дом?

Нездешняя беда
Настичь меня не властна,
Всё будет, как всегда, –
Нескладно и прекрасно.


               *   *   *   *   *
 










                *   *   *   *   *

Там стылый ветер душу греет
И солнце зимнее пьянит,
Там мрак кострами заалеет
И тишина столбом гремит,
Там всё несложно и неложно,
Там некогда бывал и я,
Забыв осколки бытия,
И там, я знаю, всё возможно…
Да грянет утро над горами!
Да воссияет горний век!
Пусть, околдованный мечтами,
Родится новый человек!

                *   *   *   *   *




























      *   *   *   *   *

Непобедимою стеною
Неверие сомкнулось в круг.
Вампиров тени надо мною, –
Я сам себе ни враг, ни друг.
Не верю, верю и не верю
В нетленность Божьей правоты.
Своих сомнений не измерю:
Я узник вечной духоты.
Рычит тоска, кипит отрава,
Играет ветер пустоты.
Где ты, где ты, моя отрада?
Где ты, улыбка простоты?
Не верю, верю и не знаю,
В чём правда злого бытия,
Но Бога всюду распознаю…
Кто знает, может быть, и я –
Осколок той скалы нетленной,
Что над мирами вознеслась
И огнедышащей геенной
В пучине жизни облеклась?
В стране труда, в стране дремоты
Я пробираюсь вдоль дорог.
Фальшивые терзают ноты,
И злоба гонит за порог.
Бреду, бреду, и всюду – знаки
Его стопы, Его огней.
Я радостно усну во мраке
Его таинственных теней.

                *   *   *   *   *







                *   *   *   *   *

Непобедимой немотою
Моя душа уязвлена,
Недостижимой высотою
Моя мечта побеждена.
Стою и вижу: мрак над нами,
И тьма укрыла Божий свет.
Я околдован злыми снами,
И от любви спасенья нет…
Кто растерял богатство веры?
Кто опровергнул чудеса?
Горят огнём мои галеры,
И хмуро смотрят небеса…
Я должен победить сомненье,
Я должен полюбить людей.
Своё слепое самомненье
Способен заглушить злодей
И верить правде безответно,
И быть самим собой всегда,
Жить тихо, скромно, незаметно,
Благословив свои года.

               
                *   *   *   *   *

.
 

 













                *   *   *   *   *

Проведи меня
Лабиринтом счастья,
Подари коня
В бурю и ненастья,
Одари мечтой,
Позабудь калину – 
Убегу с тобой
Бороздить долину.
А в долине той
Иван-чай пахучий,
А в долине той
Соловей певучий.
Проведи, любя,
Лабиринтом счастья –
Полюблю тебя
В бурю и ненастья.

                *   *   *   *   *





























     *   *   *   *   *   
Живущий под крылом сомненья,
Я проклинаю поколенья,
Которые меня травили
И моё счастье погубили.
Живущий под крылом страданья,
Я не найду им оправданья…
Всё осмеять, всё изничтожить,
Мосты надежды уничтожить,
Высмеивать любовь годами
И сеять пошлости рядами –
Таков ужасный их удел.
Я лучше буду не у дел,
Я лучше пропаду во мраке,
Чем, как они, зевать на плахе.
Исчезну я в сыром лесу –
Я знамя их не понесу…

  *   *   *   *   *   













       
                *   *   *   *   *
Неизбежное зыбко.
Случайно судьба не сбылась.
Растерянная  улыбка
Ответа не дождалась.

Возможного, возможно, не будет.
Провидение правит судьбой.
Кто судьбу позабудет –
Не найдёт над собой

Бесконечного света,
Улетающих птиц,
Воспалённого лета,
Неразгаданных лиц.

Я не верю в причины,
Я не верю судьбе,
Я срываю личины,
Но не верю себе.

Смердяковы таятся
В недрах злых городов.
Угрызений боятся
Тени прошлых годов.

Утомлённый ноябрь
Всё простит и поймёт,
Равнодушный декабрь
Тишиной обовьёт…

Полумёртвые книги
Я читаю во сне.
Ледяные вериги
Не поют о весне.

Эх ты, жизнь беспросветная,
Полевая тоска,
Тишина безответная,
Гробовая доска!..
 
*   *   *   *   *



                *   *   *   *   *

Не надо этих звуков, господа,
Не надо крови и не надо мести!
Пусть сохранится навсегда
Союз славянской братской чести!

            

                *   *   *   *   *
Жизнь, залитая пивом, –
Судьба, попавшая на мель,
Не верь приливам и отливам,
Не верь себе, горячий хмель!
Здесь всё в отчаяньи ревёт,
Здесь катавасия резвится,
Здесь боль к безумию ведёт,
Здесь невозможно не напиться.
На свете счастья нет,
Но есть бутыль с разгадкой.
Не помню, сколько лет
Я мучился загадкой:
В чём правда бытия?
В чём смысл мирозданья?
Осм;люсь быть и я,
И не боюсь изгнанья…
В отчаяньи творя,
Я прозревал бесстрастно:
Погибли якоря –
Судьба судить не властна
Того, кто много лет
Топил свои сомненья,
Того, кто море бед
Испил без сожаленья. 

                *   *   *   *   *               

 







*   *   *   *   *

Угрюмой осени картины
Витают медленно во сне:
Окоченевшие рябины,
Ворона на кривой сосне,
Багряный луч сквозь дебри леса,
Закат стеною над рекой –
Неугасимая завеса
Над онемевшею Окой.
Все эти тайные знаменья
Мне о минувшем говорят.
Бестрепетно плывут виденья,
Беззвучно звёздами горят
Иных времён глухие были…
Неслышный, горький листопад
Мои созвездья не забыли.
Я встрече снова буду рад…
Угрюмой осени улыбка
Скользит за мной в ночную даль.
Моё минувшее – ошибка,
Но мне минувшего не жаль.

                *   *   *   *   *
                Наша дружба похожа на службу,
                Наше счастье похоже на боль.
                Нам с тобой притворяться не нужно…
                Не люблю эту глупую роль.

                Ты прошла по февральскому снегу,
                И ударила вьюга, как нож.
                Не люблю твою гордую негу,
                Не люблю эту старую ложь.

                *   *   *   *   *


 







                *   *   *   *   *
Неразгаданный крик в моё сердце проник
И во тьме промелькнул тихокрылым огнём.
Померещился мне твой испуганный лик.
В эту зимнюю ночь я мечтаю о нём.

Твой испуганный крик, мой настырный двойник,
Потревожил меня, как золу кочерга.
Ты, конечно, бессилен, но грозен и дик…
В эту зимнюю ночь заиграла пурга,

И за окнами ветер стегает коня,
Старый ясень угрюмо главою поник.
Знаю я, знаю я: ты не любишь меня –
И не верю тебе, мой далёкий двойник.

Всё на свете обман или стылая жуть.
Всё на свете пройдёт, как испуганный крик.
Я погряз в пустоте, я теряю свой путь.
Мой безликий двойник, покажи мне свой лик!

               
                *   *   *   *   *







 

















                *   *   *   *   *
Мы прожили в нищете.
Мы не верили в богатство.
Без копья и на щите
Мы вступаем в Божье царство.

Мы ночуем на вокзалах,
Словно в дымной конуре;
Мы таимся в душных залах,
Словно призраки в норе.

Грубый посвист лихолетья
Нам не страшен и не мил.
Мы — заложники столетья.
Нас Всезрящий возлюбил.

"Непрестижное жильё",
Голод, холод и ненастье,
Потемневшее бельё
И украденное счастье —

В них свобода и завет,
В них надежда и спасенье
Для того, кто много лет
Тихо верил в воскресенье.

В заколдованной норе –
В стороне от беснованья –
В нашей гордой конуре
Мы плетём воспоминанья...

Лютый ветер перемен
Не подует в наши уши,
Мы не вскроем своих вен,
И безмолвны наши души.

              *   *   *   *   *

 





*   *   *   *   *      

Холодный ветер перемен
Мне нашептал о жизни вечной.
Я гордый узник серых стен.
Не веря страсти быстротечной,

Не веря дружбе и словам,
Не веря голосам столицы,
Я вспоминаю Божий храм
И забываю ваши лица.

Безмолвно тайну возлюбив,
Я чуду отвечаю верой.
Угрюмый ледяной залив
Покрылся пеленою серой,

Но солнце грянет из-за туч,
Порвётся небо горней лавой.
Я вижу острый, тонкий луч — 
Он осенит нас Божьей славой.

                *  *  *  *  *
















            *   *   *   *   *

Каждый день на волоске.
Каждый день борьба с судьбою:
Околдованный тобою,
Строю замки на песке.
Каждый день на волоске.

Верю я в счастливый случай,
Верю я в судьбу шальную,
Из-за этого ревную.
Я мечтатель невезучий.
Верю я в счастливый случай.

Твои сети —  злые плети.
Твоя совесть —  как аркан.
Я устал от этих ран
И за счастье не в ответе.
Твои сети — злые плети.

Каждый день борьба с судьбой.
Каждый день борьба без правил.
Ужас крылья мне расправил —
Я взлетаю за тобой....
Каждый день борьба с судьбой.

                *   *   *   *   *
               
Я старый гордый лилипут,
Я не боюсь судьбы и тленья.
Я убегу от этих пут
И ускользну от поколенья.
Я уползу в свою нору
И в сердце счастье нарисую,
Я скроюсь во сыром бору
И под созвездьями станцую!

                *   *   *   *   *





                *   *   *   *   *


Под гнётом яростных страстей,
Под гнётом тишины суровой
Я укрываюсь от властей
И предаюсь надежде новой.

Под гнётом праздной суеты,
Под гнётом мыслей несуразных
Я берегу свои мечты
И чую бесов безобразных.

Под гнётом шумных новостей,
Под гнётом слухов и безделья
Я жду спасительных вестей
И отвергаю тайны зелья.

Под гнётом мести и обид,
Под гнётом жалких оправданий
Я утерял свой прежний вид.
Я — раб глухих воспоминаний.

Под гнётом скорби и тоски,
Под гнётом слёз и расставаний
Я сам себя зажал в тиски
Любви, надежд и ожиданий.

Под гнётом вечных неудач,
Отстав от жизни добровольно,
Я — гордый и слепой палач —
Свою судьбу казнил невольно.


                *   *   *   *   *








                *   *   *   *   *

Есть старый ветер, а есть молодой.
Старый ветер рычит за грядой
Угрюмых сомнений, колючих обид.
Старый ветер груб и сердит.

Ветер юный — ветер мечты.
Юным ветром овеяна ты.
Ветер юный ласков и нежен,
Он голосист, шаловлив и безбрежен.

Эти ветра — наша вечная свита.
Их парусами надежда увита.
Танец, игра этих вечных врагов
Солнце зажгли среди лютых снегов.

Рад я их гордому, гневному бою:
Их поединок устроен Тобою.
В юности — сила, в старости — вера.
Ветром пребудет грядущая эра.

                *   *   *   *   * 

















                *   *   *   *   *

Луна над старою избой
Горела гордо и тревожно.
Разочарованный собой,
Я оглянулся осторожно
Во мрак трепещущей глуши —
В колодец, где туман клубится, —
В потёмки собственной души,
Которой счастье смутно снится;
И вижу: лютый жёлтый глаз
Глядит из недр и понимает,
Что неразгаданный алмаз
Мечтой таинственной терзает
Мою судьбу, мою печаль,
Мою любовь, мою свободу, —
Но злого глаза мне не жаль,
И брошу я надежду в воду...
Луна над старою избой
Молчала гордо и тревожно.
Разочарованный тобой,
Я понял: счастье невозможно...

                *   *   *   *   *














 


                *   *   *   *   *

Мимо морга хожу каждый день.
Признаю;сь: причащаться мне лень.
Отравили мне сердце стихи.
Осудили меня за грехи.
Изнемог в лабиринте души,
Одичал в комариной глуши,
Только звёзды, как прежде, горят
И лучами ресницы палят...
Средь сухих полумёртвых домов,
Мимо кладбищ и мимо гробов
Я неспешно бреду, как медведь.
Далеко ли до края? ответь!

                *   *   *   *   *




















               

                *   *   *   *   *

Великие душевные тревоги
Я оставляю на дороге,
Я стряхиваю пыль с сапог,
Как утомлённый юный бог.
Я знаю: есть порыв мечты,
Я верю: где-то ходишь ты.
В карман кладу я мятый грош,
В котомку прячу ржавый нож.
Леса, болота, монастырь,
Овраги, ямы, злой пустырь…
Я всюду свой, я всюду странник, –
Я от себя к себе изгнанник.
О, не смотри в мой дикий лик!
Не слушай мой звериный крик!
Не пробуждай мой лютый взор
И знай: не вечен мой позор.

                *   *   *   *   *



























               *   *   *   *   *

Закат над тихою рекой.
Вдали – безмолвный монастырь.
Здесь радуга кривой рукой
Ласкает вспаханный пустырь,

Здесь ветер лютых перемен
Не опечалит тихий шёпот
Листвы. Вдоль монастырских стен
Раздался твёрдый конский топот.

Светило тонет в глубине.
Листва кивает Солнцу низко.
Закат растаял в вышине.
Нагрянул сумрак. Темень близко.

Встаёт Луна. И звёзды – в ряд.
Выходит на дорогу леший.
Он примеряет свой наряд,
И в страхе конный или пеший…

               
                *   *   *   *   *      













             *   *   *   *   *
Всё правда, всё вечность, всё тишь.
Душа неизбывным полна.
Она – золотая волна.
Мой друг, отчего ты молчишь?

Здесь клён нашептал в тишине
О звёздах багряной ночи.
Я вижу: святые лучи
Мерцают в ночной вышине.

Безбрежны мечтанья раба –
Бездонны надежды мои.
Судьба, своих чар не таи!
Пусть грянет во мраке труба!

Пусть Солнце прольётся на мир
Потоком степного огня!
Пусть звуки ласкают меня
И ветер сзывает на пир!

Пусть яростных звёзд листопад
Танцует и гордо горит!
Пусть всем о любви говорит
Надежды моей водопад!

Безмолвна надлунная тишь.
Созвездий немой хоровод
Во мраке неслышно поёт:
Мой друг, отчего ты молчишь?

*   *   *   *   *









                *   *   *   *   *

В разбитые окна мне ветер подул
И правду сказал о минувшем кошмаре.
В холодную дверь незнакомец шагнул
И мне нашептал о грядущем пожаре.

Уныло тянулись зловещие звуки,
И тени плясали на серой стене.
Я вскинул внезапно дрожащие руки –
И мёртвые мысли родились во мне.

Затихли часы, и Луна задрожала.
Остыли сомненья… и разум потух.
Мне чудились кольца кривого кинжала,
Но тут исступлённо воскликнул петух…

В разбитые окна заря заглянула,
Неся на копье незнакомое счастье;
И Солнце, ликуя, в чертоги шагнуло,
И верой сменилось былое ненастье.


                *   *   *   *   *
 







 









  *   *   *   *   *
                Посвящается К. И. Н.

Ласковый август вдали улыбался,
По-над рекою ветрами свивался,
Вдоль по оврагам скитался, счастливый,
Солнцем играл над дрожащей крапивой,
Белой сорокой в окно постучался,
Чёрным конём на лугу повстречался…

Ласковый август мечту оправдает.
В августе вера любовь разгадает.
Неутолённых восторгов печаль
В августе ищет осеннюю даль.
Августом светлым сентябрь пребудет,
Август надежды твои не забудет…


*   *   *   *   *























                *   *   *   *   *

Во сыром бору пламенел закат,
Нежных мыслей клад сеял листопад
В роще у реки, омут сладких грёз
Опалил меня красотой берёз.

Верю правде снов – тайне янтаря.
Ласки твоих слов – счастья якоря.
Во сыром бору шепчет листопад,
Утонул вдали огневой закат,

И опять стеной гордой ночи тень,
Ветер повалил сгорбленный плетень,
Звёздной чешуёй вспыхнул небосвод.
Так бредёт чредой вслед за годом год…

Задрожат в тиши ветви и кусты –
Не умрут в глуши светлые мечты, –
Не уснёт во тьме тихий листопад.
Утром разыщу под листвою клад

И пойду в поля, в даль да по лугам.
Острая трава склонится к ногам,
Ветер – по лицу, в спину – птичий крик.
Знаю: за холмом ключевой родник.

Закопаю клад вон за той сосной,
Стану я богат будущей весной,
Позабуду всё, что бывало тут,
И моих следов волки не найдут.


                *   *   *   *   *
 











                *   *   *   *   *
Между осенью и летом –
Между правдой и мечтой –
Я бреду по белу свету.
Нежно-розовой чертой
Горизонт ласкает очи
И зовёт, зовёт меня
Оседлать во мраке ночи
Светлоокого коня.
Я вскочу коню на спину,
Улыбнётся мгла Луной,
И помчимся мы в долину
Рассекающей волной,
Улетим мы в чисто поле;
В небесах – созвездий рать…
Только конь живёт на воле.
Как его мне разыскать?

                *   *   *   *   *




























                *   *   *   *   *
   
Печальной осени чертоги
Стоят безмолвно предо мной,
Листвы увянувшие тоги
Дрожат холодною волной,

Торжественно, светло и чудно
В лесном овраге под горой,
И в старой чаще так безлюдно,
Что волки чудятся порой.

Мёд солнца льётся сквозь берёзы –
Играет, тает и блестит.
Пусть он осушит твои слёзы,
Пусть он поверит и простит…

Ты вся – как будто не отсюда,
Но моя осень – не тебе:
Осенний хлад не ищет чуда.
Прощай и верь самой себе.


                *   *   *   *   *
 












                *   *   *   *   *

Он всё такой же мертвенно-прекрасный –
Холодный склеп на невских берегах.
Здесь статуи с улыбкой безучастной
Уснули в мраморных веках,

Здесь ветер не поёт, а плачет;
Тут холод вековой царит.
Здесь время ничего не значит –
И жизнь бессильем дорожит.

Над мёртвым берегом стыдливо
Луна ленивая встаёт
И над рекою сиротливо
Осипшим голосом поёт…

Ударь в набат, гранитный город!
Проснись, поверь лучам весны!
Я знаю, ты уже не молод,
Но молоды шальные сны!


 *   *   *   *   *


 















                На смерть философа


Он в вечность вступил как вечности равный –
Нездешний, кремнисто-неистовый, главный…
О нём говорили: он горд и речист;
А бесы шептали: «Святой атеист!»
За Данте вослед он прошёл сквозь кошмары,
И грозны его философские чары.
Раскатом сомненья, неверием веры
Он вызвал из мрака минувшие эры,
Он задал масштаб неостывших исканий –
И дьяволы взвыли от лютых страданий,
И грянули звуки небесных созвучий,
И злоба сменилась молитвой певучей.
Он твёрдую веру хранил в человека
И, молнией дикой от века до века
Над нами во мгле прочертив высоту,
Посеял надежду на мощном лету.
Голодным умом он проник за пределы,
Отринув, отвергнув земные уделы:
Он в вечность вступил, повелитель сомнений…
И ныне пророки небесных селений –
Платон, Аристотель и Гаудапада –
Внимают ему, как игре водопада.
Et eius alacritas regit, sed morte
Non finitur talis alacritas forte.
Он призван от нас неземным повеленьем –
И рай околдован его исступленьем.
И в дольнем, и в горнем, и в райском саду,
И в недрах земли, в городах и в аду
Не смолкнет его исступлённый глагол!
Он розою ляжет на вечный престол.
Я знаю: не стихнет святое камланье!
И вечно пребудет его волхвованье!


  *   *   *   *   *





                *   *   *   *   *

Мне мой кошмар дороже всех наград.
Отчаянье – моя подруга.
Осатаневший маскарад
Внутри незамкнутого круга –
То, что мы называем миром тел, –
Понять и полюбить я не сумел.

Мне мой кошмар – как вдохновенье,
Мне вдохновенье – как кошмар.
Я полюбил своё сомненье;
Не слон, не буйвол, а комар –
Мой идеал: его движенье
К нему вселяет уваженье.

Движенье – мимо пустоты.
Отчаянье рождает трепет…
Мне страшен голос простоты
И страшен сытой мысли лепет.
Ударив в бубны отвращенья,
Я разыщу себе прощенье.

В тех заповеданных селеньях,
Где правды вечны стремена,
Где разум не дрожит в сомненьях
И всходят счастья семена,
Кошмар – чужой, безмолвный зритель.
Но в лучезарную обитель

Лишь он один дарует путь.               
Кошмаром страх находит дно,
И болью растворяет жуть               
        Его густое чёрное вино.               
Кошмар – пружина и трамплин,               
Он жалом изгоняет сплин.

        В кошмаре сладко возбужденье.
Он заставляет жить без правил.
Кошмар – святое наважденье.
Он крылья мне огнём расправил.
Дай мне вдохнуть твой лютый пар!
Я полюбил тебя, кошмар!

 *   *   *   *   *


                *   *   *   *   *

Меня никто не любил.
Беззвучно тянулись года,
И кровью казалась вода,
Которую я не допил.

В тех высях, где нас берегут,
В тех высях, где нас ожидают,
Где помнят, и любят, и ждут,
Где верят и не осуждают, –
Нетленной надежды залог,
Утерянных мыслей сиянье,
Забытой любви узелок,
Остывшей души оправданье.

               
                *   *   *   *   *

























            *   *   *   *   *

Хорошо, что снег идёт,
Хорошо, что ветер дует, –
Снежный царь вдали пирует
И метель к себе зовёт.
Истомлённый лютый холод,
Словно дикий, гневный молот,
Рушит снежные перины,
Гонит белые лавины.
Там, за далью бесконечной,
Знаю, счастье тебя ищет –
И зимою быстротечной
Сладкий сон тебе насвищет.

                Хорошо, что снег идёт,
Хорошо, что ветер дует, –
Снежный царь вдали колдует,
И метель тебе поёт.
Этим утром белоснежным
Я хочу быть сладко-нежным:
Утону в ветр;х певучих,
Пропаду в снегах сыпучих,
Побегу пурге навстречу
Мимо кедра и сосны,
Горизонту я отвечу
Дерзким голосом весны!


                *   *   *   *   *



 


 

 
 




                *   *   *   *   *
      
                Снежный царь

                Лунный луч на снегу,
                А на том берегу –
                Неразгаданный царь,
                Медноликий январь,
                Чаща грозных стволов,
                Горы снежных валов.
                Всё застыло и ждёт,
                Но весна не идёт.
                Сквозь сугробы тоски,
                Взяв сомненья в тиски,
                Я бреду наугад
                И пою невпопад.
                Неразгаданный царь –
                Лунноликий январь –
                Притаился в снегу
                На другом берегу
                И сердито молчит.
                Кто-то тихо стучит,
                Кто-то верит и ждёт…
                Я шагаю на лёд.
                Холод. Вечность. Луна
                Беспокойства полна.
                Снежный царь предо мной
                Вырастает стеной.
                Лютый взор его глаз –
                Леденящий алмаз.
                Грозный жезл в руке.
                На замёрзшей реке
                Он метелью страшит
                И глаза порошит.
                Так стоим мы без слов –
                Заклинатели снов –
                Я и сумрачный царь,
                Мутноликий январь.
                Холод. Вечность. Луна.
                И метель – как волна.
                – Снежный царь, дай ответ:
                Ты живой или нет?

   *   *   *   *   *