Третья книга стихов

                Tortuositas spei 
                Третья книга стихов
             *   *   *   *   *

Пусть люди смеются
Пусть люди мечтают,
Пусть в небо взовьются
И птицей летают!

Я знаю, что правда земли неизбежна,
Я верю, что вера, как небо, безбрежна.

Пусть грянет свобода,
Пусть солнце смеётся,
Пусть сердце народа
Мечтою нальётся.

Незримое зримо, дурное конечно,
Далёкое близко, а тленное вечно.

      
                *   *   *   *   *
      
       Мне осень нашептала
       Уставшею листвой
       О том, что солнца мало
       Осеннею порой.

       Зима меня встречала
       Фанфарами снегов,
       Весна же величала
       Грозой среди лугов.

       Сырое лето вьётся
       Волчицей по лесам,
       То плачет, то смеётся,
       Не верит чудесам…


                *   *   *   *   *




                Зеркала

               Поверь холодным зеркалам.
               Знай: существо, глядящее оттуда,
               Внимая нашим мыслям и словам,
               Похоже на несбывшееся чудо.

               Зеркальный мир – немая дверь,
               Калитка в сад предвосхищений,
               Пространство неразгаданных потерь,
               Надежд, терзаний и сомнений.

               Вне времени оскал зеркал.
               И в вечности увидит око
               Зеркал всезнающий кристалл
               Внутри нездешнего потока.

               Шагни в немые зеркала –
               Найди себя в истёртых свитках –
               И стань наследником орла,
               Забывшим о земных улитках.


    *   *   *   *   *



                Мой мозг отравлен тяжким бредом,
                Душа погрязла в пустоте.
                Я равнодушен к своим бедам.
                В окоченевшей простоте
                Я сложен, ложен, обезбожен.
                В душе ревёт немая боль.
                И путь спасенья невозможен…
                Благословляю свою роль…
 

               
                *   *   *   *   *





             *   *   *   *   *

Бытие непрерывных утрат
Порождает надежду и веру,
И поверить мечтаниям рад
Возлюбивший грядущую эру.

Всё мгновенно, всё тленно, всё пыль.
И лишь россыпь мечтаний, как прежде,
Оправдает минувшую быль,
Улыбаясь несмелой надежде.

               
                *   *   *   *   *
































              *   *   *   *   *

Окаменевшей души камнепад
Пробуждает дремучие страсти,
И поверить нездешнему рад
Проигравший неправедной власти.
Расскажи мне о знойной стране,
Где тигрица оскалила зубы
И, смеясь опалённой весне,
Обагрит свои чёрные губы…
Я поверю в твой терпкий обман,
Убегу в твоих глаз бесконечность.
Неразгаданных мыслей аркан
Задушил моих чувств быстротечность.
Но напрасен времён хоровод.
Я не верю часам и столетьям:
За минутой минута, за месяцем год
Открывают простор лихолетьям.
Я поставлю капкан на себя самого,
Разыграю надежду по нотам
И, безверием веря в Него одного,
Побреду по угрюмым болотам.

               
                *   *   *   *   *



















             *   *   *   *   *

Расскажи о далёкой стране,
Где сирень одурманила душу,
Где волна при медовой луне
Обнимает безмолвную сушу.

Там растут огневые цветы,
Белокурые ведьмы там рыщут,
Сквозь таящие ласку листы
Ураганы душистые свищут…

Убегу, уползу в те края,
Проскользну в заповедную нишу
И, себя от себя не тая,
Перезвоны в долинах услышу,

Предначертанных бедствий стезя
Превратится в цветы и улыбки.
Здесь, пойми, оставаться нельзя,
Здесь живу я по чьей-то ошибке.

                *   *   *   *   *























                *   *   *   *   *

Сквозь сон и призраки листвы
Я слышу нежно-горький лепет
И знаю: это снова вы.
Мне дорог ваш холодный трепет.

Вы расколдованы мечтой?
И вас томит воспоминанье?
К чему забывчивой святой
Моё минувшее страданье?

Не верю вам, летите прочь!
Во мраке буду жить, как прежде.
Пусть неуступчивая ночь
Ответит тишиной надежде.


*   *   *   *   *
 

               



























                *   *   *   *   *
               
                «Rastlos verfolgt das Schicksal mich…»
                R.Wagner «Der fliegende Holl;nder»
 

Меня без устали преследует судьба.
Она жестока и груба.
Её молчанье вредоносно,
Её улыбка смертоносна.

                В порыве гордого дерзанья –
                За горизонтом мирозданья, –
Сквозь смех и страх, сквозь мысль и бред,
Я вижу судьбоносный след.

Спасаясь от судьбы, в борьбе,
Я сам зову судьбу к себе –
И наше тяжкое свиданье,
Губя, дарует оправданье.


                *   *   *   *   *

Героическому народу Новороссии


Утопая в крови,
Ты сказал своё слово
И себя защитил от правителя злого.

Я люблю твою гордость, и смелость, и спесь,
И в своём дерзновеньи ты – весь

                *   *   *   *   *





*   *   *   *   *
 
                Под куполом задумчивой листвы,
                В объятьях тишины уснувшей,
                Наверное, слыхали вы
                Напевы радости минувшей.

                Её весёлый звонкий смех
                Рождает сонм воспоминаний
                И призраки былых потех,
                Надежд, сомнений и терзаний,

                Её неутомимый зов
                Дарует ласковые грёзы,
                И верят им в глуши лесов
                Заворожённые берёзы.

               
                *   *   *   *   * 
               

               Стихи – стихийное занятье.
               Оно похоже на проклятье.
               В нём немощь, мощь и беснованье –
               И райских грёз очарованье.
               Угрюмо-царственный поэт
               Мне подарил незримый свет.
               Его тревожное камланье,
               Его игривое стенанье,
               Его лукавая печаль
               Открыли звуковую даль.
               Неясных смыслов воплощенье
               Дарует миру всепрощенье.
               Сквозь смех и страх – сквозь дым и бред –
               Увидит горнее поэт;
               И взгляд его пребудет с нами,
               И тайны обернутся снами.


   *   *   *   *   *
               
 
 




                Гимн Сатане

Он в морге играл на гармошке
И лихо хлопал в ладошки,
Когда выносили гробы.
Он сеял шальные грибы
И кликал багрового змия.
Он корчил мохнатого Вия.
Он страхи внушал и сомненья.
Он – лидер всего поколенья.
Напористой ложью и лаской
Он нас околдовывал сказкой.
В нём всё – отрицанье и корча.
С него начинается порча.
                Он мне нашептал в тишине
О смерти в ночной Вышине.
                Густых тугодумий целитель,
Он – вождь и великий учитель.
Люблю я его непрозрачность.
Ценю я его многозначность.
Его дерзновенная сила
Надежду в себе сохранила.
Он – флагман горящего моря.
Он скроет минувшее горе.
Меж нами упала стена.
…И имя ему – Сатана.


 *   *   *   *   *













                *   *   *   *   *

Луна белела, улыбаясь
Над ветхой хижиной моей,
И, в сновидениях теряясь,
Казалась ярче и светлей.
Под оглушённым небосводом –
Покинутый в тени веков –
Я пробираюсь год за годом
Во мраке серых пустяков.
Безмолвный лик Луны притихшей
Дарует горестный покой.
Холодный луч Луны остывшей
Беру бестрепетной рукой
И верю, знаю: счастье – будет,
Его улыбка сквозь туман
Огнём мечтания разбудит
И… заведёт меня в капкан.


*   *   *   *   *


Танцевала надежда на крыше дырявой,
А по ст;нам бежали хмельные клопы.
Знаю я, знаю я: в своей жизни корявой
Не нашёл я исконной и верной тропы.

Забывая себя, я плыву по теченью –
Мимо марева мыслей и скомканных слов;
Повинуясь невольно пустому влеченью,
Я считаю, что жизнь – это мумия снов.


    *   *   *   *   *












    *   *   *   *   *

Быть абсолютно бесстрастным,
С самим собою согласным,
Безгневным и безучастным,
Бестрепетным и самовластным –

Таков идеал человека,
Нелживо – от века до века –
Возвысивший древнего грека,
Стоического человека.


                *   *   *   *   *


Любить ненавидя – и, ненавидя, уважать.
Шутить нешуточными скользкими словами.
Своею дерзостью свои тревоги побеждать
И думать: страхи обернутся снами.
Идти вперёд оглядываясь на былой кошмар.
Надеяться на то, чего не будет,
И верить, что волшебный пар
Когда-нибудь любовь разбудит.

На этих мутных парадоксах счастья
Стенает вечное ненастье.
Не верь им, человек-мечтатель!
Забудь их, ветреный читатель!   



                *   *   *   *   *











                Золотое перо
                басня

Золотое перо упало с небес,
И его подобрал однорогий бес.
Взяв перо, он пошёл сочинять стихи
Про людские пороки, про наши грехи.
Золотым пером заносил он в свитки
Прегрешений ряд, воровство, убытки,
Обвиняя всех, выяснял, кто вор,
Сочинил в стихах страшный приговор.
И его стихи пробудили гнев,
На него оскалился гордый лев,
А народ осудил бесовскую игрушку
И наставил на беса свинцовую пушку.
Уронив перо, хитрый бес пропал,
А народ перо, помолясь, закопал.
Позабыты с тех пор «золотые стихи»,
И иные считают, что смыты грехи.
Глухо бредят поверьями наши края,
Но в лесах говорят, ничего не тая:
«Золотое перо – указанье,
И оно нам дано в наказанье».


         *   *   *   *   *



















                *   *   *   *   *

Цветы грустили на столе,
И вечностью казалось время.
Души задумчивое бремя
Лучами стыло на стекле.

Он оглянулся, побледнел
И вспомнил: он один на свете.
Сам на себя поставив сети,
Он оказался не у дел.

Блюститель душной пустоты,
Картонный Гамлет вдохновенья,
Суфлёр немого умиленья
И сложный призрак простоты –

Таков его земной удел.
Его судьба – несвежий ворох.
Посеяв горький, лютый шорох,
Она рождает тучи стрел.


*   *   *   *   *
Жёлтые яблоки на дереве в снегу,
А на том, а на том берегу –
Неразгаданных песен немая чреда,
Недосказанных мыслей златая гряда.

Этим зимним, нечаянным днём
Я хочу, я хочу быть весёлым конём,
Улететь, ускакать в убелённую даль
И воскликнуть в снегах: ничего мне не жаль!

                *   *   *   *   *









              *   *   *   *   *

Метель над полем и луна.
Река под тёмным небосводом.
Так ускользает год за годом
Времён студёная волна.

В дали – дрожащие огни,
Как будто свечи нежно тают.
Они сомненьями мерцают,
Но так заманчивы они!

Я лягу в поле на снегу
И сердце приложу к планете –   
И ветра мраморные сети
В душе безмолвно сберегу.


                *   *   *   *   *   

























  *   *   *   *   *

Возлюбить отчаяние
И в отчаянии возлюбить одиночество –
И в нечаянном чаянии
Ожидать пророчества.

Слишком мало мыслей,
Слишком много слов…
Все улыбки скисли
В переулке снов.

Я одену гордо
Огневой колпак.
Знаю, знаю твёрдо:
В мире всё не так.

По холёной лестнице
Проберусь в кабак.
В тишине-предвестнице
Запоёт табак.

Дайте мне пророчество!
Дайте парашют!
Злое одиночество –
Вдохновенный шут.

     *   *   *   *   *

   








 







                *   *   *   *   *

                Стрелами грянули струны
                Солнечных ласковых дней.
                Я разгадал твои руны.
                Сердце забилось сильней.
                Ветер немой и несмелый
                Хлынул в разбитую дверь.
                Прошлое – плод переспелый.
                Солнце с тобою, поверь!
                Нам ли с тобою мириться?
                Нам ли с тобою любить?..
                Или мне всё ещё снится
                Лик, призывающий жить?..
 

                *   *   *   *   *
 




























                Чародей


Нездешних истин чародей
Меня пленительно терзает
И в неизвестность призывает
Своих изысканных затей.

Его лица не распознать.
Его намеренья – загадка.
И больно, дико, горько, сладко
Его внушениям внимать.

Под стрелками немых часов,
В тени времён, во прахе рдея,
Я слышу голос чародея
Среди постылых голосов.

И мнится: он всегда со мной,
Неумолимо-светоносный,
Чужой, игривый, смертоносный
И окружающий стеной.

Как просто возлюбить мечту!
Как трудно заглушить сомненья
И в переулках невезенья
Ловить надежду на лету!

Дьяволобог, король, злодей,
Печальный лгун или насмешник,
Слуга, вредитель и приспешник,
Мой талисман, мой чародей,

Скажи без лести и обмана,
Как мне исконный путь найти
И к самому себе прийти,
Когда в душе зияет рана?

Молчит угрюмый чародей.
Его улыбка – как насмешка.
В ферзи прокравшаяся пешка
Не так опасна для людей,

Как для меня мой лиходей,
Мой чаровник, моё сомненье, –
Во мгле истлевшее виденье, –
Душа без слёз, крест без гвоздей!

Оставь меня, мой чародей!

                *   *   *   *   *

Он окружил нас немотой
И озарил бесцветным цветом.
Он задавил нас пустотой,
Заполонив морозным летом.

Его улыбка – как укор.
Его укор мрачнее мрака.
Его намёки до сих пор
Рождают предвкушенье страха.

Бьёт мимо цели арбалет…
Негаданно – в чаду столетья, –
Как фосфорический балет,
Встают стеною лихолетья.

И мнится: всё пора на слом.
Надежды увенчались ложью.
Над головою – серый ком.
Он душу заражает дрожью.

Здесь – ненависть ревёт толпой,
Там – тризна обернулась пиром.
Отверженным: живи и пой!
Погубленным: покойся с миром!


                *   *   *   *   * 







 
               

                *   *   *   *   *
   
Её душа скорбит о небесах,
И мир ей кажется унылым и притворным.
Ища забвенья в чудесах,
Умом, как камень, непокорным
Она скитается во сне
В долинах, затенённых прошлым,
И улыбается весне,
Но утро кажется ей пошлым…
Повсюду яростный разлад.
На лицах – горечь, как улыбка.
Любовь и совесть невпопад.
А жизнь – досадная ошибка…
Её душа скорбит о небесах,
О корабле и пеликанах.
Дыханье счастья – в парусах,
В мечтах, уснувших в дальних странах.


                *   *   *   *   *

В летаргическом сне прожила тридцать лет…
Моя жизнь так похожа на сумрачный бред.
Я не верю судьбе, я не верю в любовь.
Леденеет во мгле почерневшая кровь,
                Но хмельною весною под сенью берёз,
Опьяняющих нас сарафанами грёз,
Я ласкаю мечту, как весёлая птица,
И целую судьбы умилённые лица.


                *   *   *   *   *       












                *   *   *   *   *

Мне ветер пропел из-за сумрачных туч
О том, что судьба – испытанье.
Я снова увидел ласкающий луч
И снова услышал журчанье
Тех радостных рек, тех игристых морей,
Которыми счастье омыто,
В которых надежды смелей и добрей,
В которых спасенье сокрыто.

Незримой судьбы испытующий клич
Разбудит твои ожиданья.
Ты станешь изгоем, как ветер, как дичь,
И, дерзко ища оправданья,
Сквозь сумрак столетий – в пустынях столиц –
В объятьях случайности колкой
Увидишь улыбки заплаканных лиц,
Пронзая сомненья иголкой…

Беззлобно играй неказистую роль
И смело шагай в лабиринты печали:
Игрушкой не станет нездешний король,
Которого люди, смеясь, развенчали.
Стеная, как буйвол, под спудом сомнений,
Увидишь во сне потаённую дверь.
В глухом тупике бесконечных стремлений
Надеждою Правда пребудет, поверь!


 *   *   *   *   *
 











             Терсит

Гомеровский Терсит дерзит,
Как будто гневное стенанье
Ему дарует оправданье
И вдохновеньем озарит.

Изысканных затей стезя
Рождает липкие преграды,
Но покоряться им нельзя,
Когда повсюду камнепады…
Я выйду из сырой норы
И Сердце мира поцелую,
Скатившись кубарем с горы,
Я под созвездьями станцую –
И обернётся мир игрой, –
Игра – наперсница веселья, –
Юродом станет ваш герой,
Вкусивший горечь поколенья.
Люби любовь, живи и пой!
Забудь руинные обманы,
Шагай бестрепетной стопой,
Когда в душе зияют раны!


*   *   *   *   *





















                Evacuatio

Опустошенье – мой унылый прокурор.
Опустошенье – мой двойник и собеседник.
Его улыбка – как укор.
Даруя горечь вместо денег,
Оно зовёт меня во мрак,
Где восседает Отвращенье,
Где исступлённый лютый страх
Огнём терзает Всепрощенье.


                *   *   *   *   *

                Убийственных страстей безмолвный зритель,
                Мечтатель, не поверивший мечте,
                Я возвращаюсь в свою серую обитель
                В лохмотьях, но не на щите.
                В пыли безвременья, под гнётом невезенья,
                Под спудом мертвенных потех
                Я слышу голос Омерзенья
                И в тишине молюсь за тех,
                Кому не хватит нынче хлеба,
                Кому и радость не с руки,
                За тех, кто в камере не видит неба,
                Молюсь за вас, ночные моряки.    
 

                *   *   *   *   *













     *   *   *   *   *

Он выстрадал право любить,
Но жизнь обернулась изменой.
Не в силах надежды забыть,
Мечтою терзаясь презренной,
Он молча идёт в никуда,
И зреет в душе возмущенье.
Коснеют во мраке года…
И в них задохнулось Прощенье…

                *   *   *   *   *


                *   *   *   *   *

В мою дверь постучался холодный маньяк.
В мою форточку хлынула ржавчина солнца.
Знаю я, знаю я: всё не так, всё не так…
Укрывая в прозрачной душе богоборца,
Проберусь без билета в чужой зоопарк,
Обниму шимпанзе, лошака и бизона.
Улыбаясь, мне скажет во сне Жанна д’Арк:
«Зоопарк – заповедная зыбкая зона».

А наутро всё станет не так, как вчера:
Обернётся сомненье весёлым мечтаньем,
И, как змеи, неслышно вползут вечера,
Разбавляя надежды ленивым молчаньем.
И уйдёт из-под двери холодный маньяк,
И остынет в окне протрезвевшее солнце,
И тогда, и тогда буду жить «просто так»,
Навсегда позабыв о своём богоборце.


   *   *   *   *   *










           *   *   *   *   *

Под этой ласковой луной
Минувшее теряет очертанья
И утаённые страданья
Уносит радостной волной.

Под этой ласковой луной
Любовь меняет свои лики
И в тишине танцующие блики
Встают мерцающей стеной.

Под этой ласковой луной
Уснули времени заветы,
Как потаённые планеты,
И смолкли в глубине лесной.

Под этой ласковой луной
Я верю, что спасенье – будет
И небо, грезя надо мной,
Мои надежды не осудит.

                *   *   *   *   *






















               Вопль

Я старый больной шизофреник.
Живу я без света, без денег,
Стенаю в холодном сарае
И, тихо мечтая о рае,
Бреду вдоль угрюмой равнины.
В душе леденеют руины.
Безмолвно рыдают сомненья,
Рождая пучину забвенья.
И мнится: нездешнее грянет,
Ненужное гневно увянет.
Коснеет во мраке молчанье…
Я болью куплю оправданье –
И явятся вестники счастья,
Играя на лютнях ненастья.


 
                *   *   *   *   *


Благодарю сгоревшие года
За остроту и невезенье,
Благодарю большие города
За ледяное вдохновенье,
Благодарю весь белый свет
За радость близкого свиданья.
Я знаю: в мире счастья нет,
Но есть улыбка Оправданья


                *   *   *   *   *











                *   *   *   *   *

                Ласково льнули улыбки
                В тине задумчивых дней.
                Он полюбил по ошибке.
                Сердце забилось сильней.
                Гордым раскатом восторга
                Он прочертил высоту,
                Над океанами торга
                Пел и шептал на лету… 
                Дико, смешно и нелепо
                Жизнь обернулась впотьмах.
                Ласково, дерзко и слепо
                Верил – и сладко исчах.


                *   *   *   *   *               





























             *   *   *   *   *

      Чёрный клён шумел под чёрными снами неба,
      И молчанье казалось безмолвием гнева.
      Опрокинутый купол небесных глубин
      В темноте твоих мертвенных слов не простил.

      Ты стоишь и поныне на тех ледяных берегах,
      Где таится забвенье на чёрных снегах,
      И я помню, я помню твои непрозрачные взоры,
      Заронившие в душу глухие укоры…

 *   *   *   *   *


                Играли золотые отраженья
                На ликах сумрачной реки,
                И выла до изнеможенья
                Тоска на берегу Оки,
                Но время обернулось снами
                И одарило тишиной,
                Которая пребудет с нами
                Немой скалистой вышиной.


                *   *   *   *   *