Маленькая война, которая всегда со мной

И пусть ты никогда не прочитаешь этого, но я бы очень хотела, чтобы ты знал:
ты упустил двух замечательных детей, один из которых, впридачу, искренне тебя любил.

Почему в прошедшем?
Потому что в прошедшем же ты не видел, как в 3 он, пыхтя, взбирался на карусели;
как учился рисовать, как ему нравилась гуашь и какие ровные и четкие линии у него получались.
Как он начинал говорить- а я ревела от отчаяния, потому что не получалось ни-че-го, и не давали плодов ни мои бдения по мелкой моторике, не проговаривание вслух каждого слова и действия, происходящего вокруг нас.
Хотя, один плод все же есть, и я пожинаю его до сих пор- это любовь ребенка, которую я заслужила.

Ты не видел, как в 4 года я его крестила- и он держался молодцом, черт возьми, хотя октябрь тогда выдался холодным.
В тот день в церкви были все, даже твой дядя- а ты нет.

Ты не знаешь, как в 5 лет Миша вдруг увлекся историей- и как он пересказывал мне биографии Романовых в хронологическом порядке, пока я забирала его из садика, везла домой, гуляла с ним в парке.
Как в 6 лет новости стали ему интересней сказок, и как мы как-то склеили Наполеона- по образу любимого Мишиного портрета Наполеона.

Как перед моим двадцатилетием мы были в такой бешеной круговерти, что ребенок к полуночи сам тихо сел за книжку и уснул- сидя на табуретке, пока я мыла полы; а утром, так же тихо, поднялся в шесть и мы поехали по делам.
Мише было чуть меньше семи.

Как он пошел в первый класс и как он трясся в новеньком костюме, и какой ливень пошел, стоило им только зайти в здание школы.
Как мои друзья- и не только друзья- иногда обьясняют ему, что к чему- потому что, как бы я ни хотела, я не смогу покрыть всех его интересов и растущего любопытства.

Ты не видел, как уже несколько лет я называю отцом другого человека.

И все же, папа, если мне кого-то жаль- то только тебя.