Ой, ты пава, величава моя

 

Алевтина Алферова





Ой, ты, пава моя,
величава моя!









Нерехта
  2009 г.
 
               





 








Памяти
Арины Родионовны Яковлевой


 Вступное слово

Однажды в погожий апрельский денёк
священник и скромный дьячок
на Ижорской земле,
в Суйде-селе,
от Питера верстах в полста
крестили России золотые уста.
Ей,  Мамушке великого Поэта,
песню хвальную эту
пою!


 











Письмо к друзьям!

Мои соображения и возражения.
 



Песнь 1-я

Мыза Суйда, что под Питером,
(иначе - хутор или дача)
вотчиной графьёв Апраксиных была,
да "арап Великого Петра",
"чёрный" генерал,
Абрам Петрович Ганнибал,
у Апраксиных перекупил
и жил в ней чуть не двадцать лет.

Сын Осип - страстный брюнет
(ганнибаловский род не одного такого дал)
в жёны взял
Марью Пушкину,
тамбовского помещика дочь.
А жить с ней затейнику стало невмочь -
говорят, со всячинкой женщина была.

Марья Алексевна ему и родила дочь Надежду - будущую мать
великого Поэта.


Ни та, однако, ни эта
 не охладили африканский пыл!

Дед Осип был
большой по женской части баловник.
При живой жене лихой чаровник
бумагу про смерть супруги сочинил
и в новый брак вступил
со псковской вдовой
Устиньей Ермолавной Толстой.

Обман, конечно, раскрыли,
полюбовников, конечно, разлучили.
Липовой жене - от ворот-поворот.
Осипа царица сослала на флот -
морской водицей пыл охладить.

С любодеем Марья Алексевна
 не стала жить,
хоть без памяти его любила.
Горе сердце опалило!
Змеиное жало
день и ночь терзало!



И, впрямь, верёвку б на шею
иль в прорубь головой!

Да характер не такой
у бабки Поэта был!
Любовный пыл,
боль болючую
в кулак зажала ..!
















Песнь 2-я

А на мызе Суйде
девонька меж тем подрастала.
Барыня ещё и не знала,
что станет Иринья
задушевным другом
и её самоё,
и внучат.

Бойкая девуня
была нарасхват!
Что спеть, что сплясать,
что сказку сказать -
ей всё нипочём!
У иного слово в горле -
костылём!
А эта пташка запоёт..!

Да немало времени ещё пройдёт,
выйдет Ириньюшка замуж,
детей успеет нарожать,


а век доживать -
встречать его закат -
случится  Нянюшкой у "пушкинят".
По барской прихоти звать её стали Ариной,
 пришлась ко двору.

Дел-то поутру невпроворот,
а как солнышко зайдёт
да роток дитячий зевнёт,
сказку Няня и заведёт.
 Их у неё, что дыр в решете!

Разом все дитятки замрут,
лапки под себя подожмут -
и сладко слушать, и жутко!
Ну-тка! Лешачина-то
к дому, поди уж, крадётся!..

Да красной девицей
Няня обернётся,
хлопнет в ладоши,
махнёт платком ...
И ползком ... ползком ...
вся нечисть уберётся



в свой дремучий лес!
До завтра! До вечера!
До новых кудес!



















Песнь 3-я

Охочих до баек
в пушкинском дому хватало.
Коли Марья внуков качала -
пела славу пушкинского рода.

В семье не без урода,
но Отчизне прадеды служили
не за страх, а за совесть!

"Повесть временных лет"
хранит их имена:
Вандал - внук Буревоя,
Рюрик, Игорь, Святослав,
Мудрый Ярослав -
славянские всё князья!

Были и верные слуги царя -
бояре, воеводы!





Проходят годы -
учёный люд всё уточняет возраст рода:

по Пушкину ему - шесть веков,
четырнадцать - у питерских знатков.
Древностью рода Поэт не зря гордился!

Он и сам в веках не заблудился.
С малолетства, снова и снова
слышим пушкинское слово.
Да хоть про Лукоморье!

По Далю:
Морье - от слова морок:
чары и обман.
Лука - и кривизна, и дуга.
Лукавство - хитрость и коварство.
 А Лукоморье значит -
лукавое царство!

Мировое дерево посередь стоит.
На златой цепи его котище сторожит.



Сколько лап Баюн уже стоптал,
сколько сказок людям нашептал.

Даже выкрасть кота однажды пытались,
да зря старались!
Он морду вору раскровенил.
А себя ... на цепь посадил.
Понадеялся, дурак, на Петуха,
коли что, мол, разбудит!..
Да на цепи понадёжней будет!

Умён котище!
И умных любил!
Поэта чтил:
шепчет, шепчет ему на ушко,
а то и песню заведёт ...

Глядишь, и Арина коту подпоёт.
Чай, неспроста
  говорливы уста
и память запасливая:
на каждое словечко -
свой узелок!



Песнь 4-я


Много чего
поведать котище мог.
Подкинет, бывало, ладное словечко.
Вспыхнет радостью у Нянюшки сердечко.
И ... вновь ухватит горькая истома!

Сладко ль бабоньке
вдали от дома?!
Но смерти хуже -
с постылым мужем!
Одна отрада - пушкинята
да барский дом,
полный звонких строк!

По лукошку бегает клубок,
мелькают проворные спицы.
Томится Арина! Томится!
 Лукоморьем головушка полна.
Слово к слову примеряет,
слово словом погоняет,



плетёт Аринушка
волшебную нить.
Без слова звонкого ей уж не жить!

Конечно, барыне угождала.
Да и та её особо привечала.
И Марье несладко было
смолоду оплеванной, одинокой жить!
Не нам их судить!

Достался бабке и горячей
африканской крови внучок!
По младости - дичок,
а в юности "на югах"
жену чужую без памяти залюбил.

Яростно копытом бил!
Пыль -  аж! -  до небу взлетала!
И ... в покоях царских оседала.

А пыли государь не любил!
Тотчас скакуна заточил
в его же родовом гнезде
на псковской земле.


С теплых-то краёв
да в холодный барский дом.

Оскорбленная семья сказала:
"Поделом!"
И в столицу в гневе укатила.
Нянюшку в наперсницы
сынку определила:
смотри, мол, в оба!
За парнем нужен глаз да глаз!
Не посмел бы, мол, порушить
царёв указ.













Песнь 5-я


Как сыночка Нянюшка
его опекала,
тоску разгоняла.

То девок плясать позовёт,
то сама старину запоёт,
то он читает ей новую строчку ....
Глядишь, и пережили
постылую ночку!

Заменила Арина своему "дружочку"
родную мать.
Тогда и стал он
Мамушкою Няню звать.
 
За строчкой строчку
писал стихи -
про горе и радость,
про муку и сладость!




При свете свечи,
у тёплой печи
певучий Мамушкин голосок
разгонял ночную темь,
да балалайкина трень-брень
стих помогала творить.

А уж как любила Мамушка
сказками сорить!
Даже котищу не угнаться за ней.
Завидовал ей
лукоморский чародей!
И хоть была немолода,
а форсу - дополна.

Всегда готова
и сплясать, и спеть,
да ноги что-то стали к ночи болеть.
Нет уж бывалой прыти!
Волком охота выти! Но никак нельзя!
Загрызёт дружочка
тоска-змея!
Душно ему одному без друзей!



Только с Мамушкой своей
делит он Музу
да горькую долю.
Только Мамушка не обуза
да конь,
что несёт по раздольному полю.

И Арина запряжёт савраску в сани,
кинет в них торбу с красными словцами,
что к устам её так и льнут!
Стариной слова тряхнут ...
Кони понесут
по городам, по весям...
И услышит всё поднебесье
гордое русское слово!

Звенит по камушкам подкова!
Славу России поёт!







Песнь 6-я


Бароны, князья -
Поэта лицейские друзья,
великосветская знать,
что любила у него бывать -
руки старые Арине целовали,
строки нежные посвящали,
в пояс кланялись ей,
дивившей мудростью своей.

Деревенская, ведь, баба простая,
а как умеет слово-кружево плести.

А позвольте, господа,
их гороскопы привести,
Няни и Поэта.
У обоих - красней красна!
Сочиняют их небеса,
 что Вселенной зовут.
По её закону люди и живут.




Что барин, что холоп -
ей всё едино.
Важны - родины!
      





















Песнь 7-я

       Итак:
Поэт - Близнецы и Коза.

Дали ему небеса
блестящую фантазию,
недюжинный ум.
Он - вольнодум,
творец,
ему любое творчество подвластно,
особенно с бумагой и пером в руках.
Но ... вертопрах!

У Близнецов, а их в нем двое,
и в каждом - сердце ретивое.
Каждый - забияка!
Азартный игрок!
И ... очень, очень одинок.

Похоже?!
Конечно, всё по линеечке, всё в такт!




Жизненный Поэта тракт
нам по книжкам знаком.
К Арине прислонимся
лишь одним бочком.





















Песнь 8-я


Няня - Тигр и Баран.

Идеалист с вечно молодой душой.
Характер обаятельный,
искренний,
самостоятельный.

Признаёт лишь равных себе по уму.
Ему, честолюбивому созданью,
нужны  успех, признание!
Великий фантазёр!
Блистательный актёр!
Мир - сцена, и она на ней
прелестный лицедей!








Песнь 9-я

 Поэт и Няня - вместе наконец.

Творец и творец.
Мудрец и мудрец.
Союз безумцев, фантазеров,
блистательных актеров.

Поэт и верная его подруга -
под стать друг другу.
Лишь с ней ему не скучно.
Лишь с нею веселей!
Как нежно Пушкин говорит о ней,
певунье и потворщице его затей!
О Мамушке оставил
столько тёплых строк.

В свой срок она ушла,
но Пушкина о ней строка,
конечно, "тленья убежит -
... доколь в подлунном мире
жив будет хоть один пиит".



Послесловие

Не поверю нипочём,
что грамота ей не давалась.
Гордячка стеснялась каракуль своих.

Её ума хватало б на двоих,
в придачу - редкая память
да уменье баять,
как никто другой!

Шла Аринушка своей тропой,
оставила на ней глубокий след.
У меня сомненья в этом нет!

Буду рада возраженьям
на мои соображенья.

С уваженьем!

Ал.Алф.



































Алевтина Николаевна
Алферова

Ой, ты, пава моя, величава моя!



В авторской редакции.
Компьютерное исполнение - Б.П.Алферов
Нерехта. Костромская обл. 2009г.









Чтож про Калашникову
я не рассказала -
простую дочь, отца простого?
Казалось бы, что тут такого -
барин и холопка?

У барина, конечно, больше прав!
И не о девичьих устах,
и не про музу,
я - про обузу,
что приобрёл себе Поэт
на много-много лет.

Хороша? Конечно, хороша!
Своенравна, и умна,
при том невинна,
как небесный ангел.
И восхищались ею многие друзья.

Я - не судья,
меня интересует лишь плод любви.
Он был, его назвали Павлом,
прожил недолго, но ...
дворянское зерно
весьма удачно проросло:
из Олюшки дворянку сотворило.

 

























И нипочём не поверю,
что грамота не давалась ей.
Стеснялась гордячка каракуль своих.
Бог дал ей ума,
что хватило бы на двоих,
блестящую память
да уменье баять,
как никто другой.
Шла Арина своей тропой
и оставила глубокий след.

Знаю, не один буквоед,
что строки, ею писанной,
не нашёл,
другой дорожкой пошел:
утверждает, что кому-то выгодно,
сказку про бабу деревенскую плести.

Позвольте гороскоп Аринин привести:
уж он-то у неё
красней красна!

Гороскопы сочиняют небеса
и легко отличают тигра от пса.
















Недаром Поэт писал о ней:
"Вечером слушаю Няни сказки,
единственной подруги моей,
и только с ней мне не скучно".

Конечно, несподручно
Поэту слово каждое
за Мамушкой писать.
Кабы знать,
сколько тебе отпущено Богом!
Не встанет ли завтра за порогом
нежданная, нежеланная?

Сама ли Арина не умела писать,
то ли стеснялась каракуль своих?
Письма, что куролапой писалось,
она стеснялась -
баба деревенская, простая.

В Великую войну
за соседок, за двоих
приходилось мне письма
на фронт писать,
за матерей отважных солдат.


А солдат был рад
весточке из дома любой
и вовсе неважно,
что корявой писала рукой.

А знать людская Великого Поэта
ночью тайно на телеге,
под рогожей свезла
в Михайловское,
чтобы в землю опустить!

Сумели и Мамушки могилу
позабыть.
Через года полтора
позабыта, заросла
к ней тропа.
На Смоленском кладбище,
в Питере доска висит:
Няня, мол, Поэта
здесь лежит.
Так ли это, иль не так -
утверждать никто не берётся.
Мне сдаётся - дело тёмное, мраком крыто.
И собака скорей зарыта
в отношениях Мамушки
с мужем Ольги,
сестры любимой Поэта.
Родным не в угоду,
не зная броду,
тайно обвенчалась
с Павлищевым она.
Горькая судьба.
 

























Слезой горючею дружочек изойдёт.
А сказку кто будет за него писать?

Нет! Ежели стих тебе дано слагать
или валенок валять всем на диво,
или вежливо, учтиво
человека уму-разуму учить -
не дай себе талант зарыть.

Небеса талантами
нас всех наделили
да службу разную определили -
кому быть в бричке,
кому на облучке!
Не спрячь его в кулачке!
Щедро дари его людям,
как Аринушка дарила:
не одну головушку
песнею вскружила!


Кто бы подумать мог,
что Нянин голосок
след оставит
в людских сердцах - на века!

А как свысока
утверждали иные господа,
что баба деревенская
могла лишь служанок по мордасам бить
да водочку с Поэтом пить,
и сказки придуманы вовсе не ею.

Возразить, господа, посмею!
Может служанок
в страхе она и держала,
Марье угождала -
против ветра не плюнешь!
Думаю, и вы не плюёте
и выю тоже перед барином гнёте ...



А с Марьей Няня, конечно, дружила.
Сладко ли Марье было
смолоду мужем
оплёванной жить?!

Не вам бы, господа, и за чарку
бабу судить.
Иной из вас не то, что за бабу,
родную мать
готов за неё продать.

Позабыли господа хорошие,
позабыли,
что небеса нас всех талантом наделили,
да службу разную определили -
кому быть в бричке,
кому на облучке!

И
Аринушка не зарыла!

Тяжко было
жить вдали от дома,
но смерти хуже
с постылым мужем.

Одна отрада - пушкинята
да барский дом,
полный звонких строк.

Мелькают спицы,
по лукошку бегает клубок.
А голова Лукоморьем полна.
Слово к слову припадает,
слово словом погоняет.
Плетёт головушка
волшебную нить ...
Как без звонкого слова жить?!



 






















что в излучине взморья
кота учёного пасёт на цепи
да сказки, прибаутки понуждает плести.

Странная земля - Лукоморье!
Людей торговых (особых),
говорят, она обитель,
что к зиме товар зарывали,
сами помирали,
по весне оживали
и даже известно, в какие дни:
 26 ноября и 23 марта.
Их, вроде, странниками
иль бегунками звали.


Лукавая земля!
Словечко за словечко у Даля цепляется,
слово Лукоморье так разъясняется:
Лука (то бишь, изгиб) - лукошко -
короб - коробейник (хитрый торгован).
Морок - тоже чары, обман.
Выходит, Лукоморье - одно лукавство,
чародейкино царство!
Ох, и сладко ж про него поёт
хвалёный кот.

И Аринушка коту подпевает,
чары пушкинятам навевает.
Чай, неспроста
говорливы уста,
да память-то какая
запасливая!

















Знаю - судить меня будут сурово -
И всё одно стану петь.
А чтоб песня правдивей звучала -
справка сначала.




Пушкин Александр Сергеевич
    - родился 26 мая 1799 г.
    - по гороскопу:

Близнецы (зодиакальный гороскоп) -
    остроумен, прекрасный собеседник,
         блестящая фантазия.
         Все виды творчества подвластны
         с бумагой и пером в руках.
         И ...азартный игрок.
    И ...очень одинок.

Коза (китайский гороскоп) -    
              из того же материала,
              что великие писатели,
              великие артисты.
         Всё зависит от удачи
         и качества травы на лугу.

     Вместе - дерзкая Коза. Забияка! 





Яковлева Арина Родионовна
         - родилась 10 апреля 1758 г.
 - по гороскопу:

Тигр (китайский гороскоп) -
             идеалист, искренний,
   мужественный, обаятельный,
   страстный актёр,
   большой фантазёр.
     Мир для него - гигантская сцена,
             где он танцует музыку жизни.
   
     Овен (зодиакальный гороскоп) -
   идеалист, отважен, серьёзен,
   благороден.
   Вечная молодость души.
   Прекрасная память,
   вкус к небылицам,
   молниеносная реплика,
   поиск, риск.
   

      Вместе -  преодолеют звуковой барьер.



     И наконец:
           Поэт и Няня -
           блестящий союз двух безумцев,
           фантазёров, идеалистов,
           рассказчиков с отличной памятью
           и вкусом к небылицам.
 
     А Няня (по гороскопу Г.Кваши) -
                ещё и благородный Рыцарь
                с улыбкой, лаской,
  верный друг,
  телохранитель.
  Помните у С.Я.Маршака:
" Эй, не стойте слишком близко -
  я тигрёнок, а не киска".

Так звёзды говорят. И я им верю.
И пусть кричат неверы:
мол, знанья с потолка!
Зато какого!
Необъятного, земного,
что Вселенной зовут!
По его законам люди и живут!


Странна моя судьба!
Сколько прожила,
а на ум не приходило,
что мне наворожила
быть причастной к земле,
по которой ходили
Няня и Поэт.

Лишь на склоне лет
сообразила,
что она мне подарила
и Звенигородский уезд -
предков моих обитель.
И сама я -  недолгий ижорский житель,
и москвичка по рождению

Случайные совпаденья?!
А может предназначенье
о Мамушке поразмышлять
пока не усохла моя мозговица?!
Не красная девица -
критикой не запугать -
своё отдрожала
и никакого жала уже не боюсь!
Со мною Русь!
Моя великая Русь!

Уже два века
нет в живых человека,
а иным учёным всё неймётся:
кто, мол, она такая - 
баба деревенская, простая,
чтобы гения учить!
Языком, мол, чесать,
да носок вязать -
не вирши слагать!


Всякое ладное дело,
что человеком одолело,
ему зачтётся.
Но без труда 
не вынешь рыбку из пруда!
Да!

Ей, кого судьба определила
стать мамушкой дворянскому дитю,
песни величальные пою!





























Ганнибалово гнездо

Одним апрельским днём
в Звенигородском уезде,
на Ижорской земле,
в Суйде-селе
от Питера в верстах полста
крестили ...
России золотые уста.

И навеки повенчала их жизнь
с Ганнибаловым гнездом.
Протяжным, певучим говорком
пели они волшебные старины.
Певунья Ирина -
так нарекли дитя при крещенье -
как наважденье,
как соблазненье
словами волшебными плела кружева.

И господа
другое имя ей дали -
Ариной назвали.
Арап Великого Петра
слушал её
чуть не двадцать лет подряд.

И никому невдогад,
что время пройдёт
и в России, и на чужбине
низко поклонятся люди Арине
за талант,
что рождается раз в сто лет.

А пока генеральская семья
ей внимала.
Арина легко запоминала
былины, сказки, поговорки.
И развесёлые
крестьянские задворки
подпевали ей.