Рина

Памяти Ренаты Камболиной (18.12.1998 — 23.11.2015)

А бывало у вас такое, что умерший человек не выходит из головы? Вот как умер, так и остался в вашей голове и не уходит оттуда. Бывало?
А со мной приключилось. Жил я тогда в Уссурийске. Это на Дальнем Востоке. Далеко от Донецка. Учился в каком-то колледже, сам не помню, в каком. Но учился. Училась в нашей небольшой группе и Рина. Это была красивая, замкнутая в себе девочка. Мало с кем она разговаривала. То ли климат Приморского края повлиял, то ли ещё что, бог его знает. Умственные способности Рины превосходили способности её сверстников. Отчасти из-за этого с ней и общаться почти никто не хотел. Плюс ко всему ей нравилась музыка потяжелее.
Познакомились мы как-то нечаянно. Оно всегда с хорошими людьми так происходит. Вроде, чужие совсем, а в две минуты становятся друзьями. Второе апреля было тогда. Я шёл домой из колледжа. Имея дурную привычку к табаку, я остановился прикурить сигарету возле зелёной деревянной лавки, на которой сидели незнакомые мне люди. Один парень встал с лавки и сказал мне, чтобы я подстригся. Знаете, бывают такие парни, дикие, будто из тайги вылезшие. И всё им не так, и всё им не нравится. Ну, я малость, конечно, испужался. Всё-таки я один, а их четверо там. Что-то пробурчал ему в ответ и хотел идти своей привычной дорогой дальше. Как слышу рядом голос Рины. Она говорит тому дикому: "Тебе что-то не нравится, олень?" И всё в таком роде. Я никогда от неё таких слов раньше не слышал. В общем, ситуация разрешилась благополучно для всех, и я наконец-то собрался уже в который раз отправиться домой. Но снова не получилось. Рина заговорила со мной. Просто и ни о чём. Она редко с кем-то разговаривала, а тут столько слов, и всё из-за меня... Так мы и познакомились.
Мы начали обмениваться дисками с музыкой, я всегда приходил к подъезду её дома, приносил ей свой диск и брал у неё то, что она выносила. Иногда мне не нравилось то, что она давала мне слушать, но я никогда не говорил ей об этом. В один из летних вечеров она пригласила меня прогуляться с ней по парку. Я охотно согласился. И мы пошли бродить среди деревьев и аллей, наши разговоры переходили с одной темы на другую, кажется, мы говорили без остановок. Помню, я подумал тогда, что мне хочется её обнять, но я не решился. Через неделю родители забрали меня во Владивосток на летние каникулы.
У нас были телефоны, как и у всякого подростка теперь, только мы почему-то ни разу не созвонились во всё мое отсутствие. Когда же я приехал обратно, то обнаружил неприятное для себя зрелище: Рина целовалась с каким-то парнем. Позже я узнал, что его зовут А***. Я не переставал любить её, молча, про себя, безответно. Но стал приходить к её дому реже и реже. Она тосковала, грустила и, наверное, даже плакала. Я этого заметить не мог. Жаль. Несмотря на её свидания с А***, счастлива с ним она не была. А я всё отстранялся от неё и отстранялся, когда был так нужен ей!
Один раз мы собрались большой компанией на окраине города возле Комаровки. Было темно, но не ночь. Многие пили и были нетрезвыми. Рине это не нравилось. А*** тоже был пьян. Рина взяла меня за руку и сказала: "Уйдём отсюда!", но я вырвал свою ладонь из её объятий и никуда не пошёл. Она осталась тоже. Потом к нам приполз огромный краб. Мы смеялись над ним и над тем, что в Уссурийске нет моря, а, следовательно, краб специально полз к нам от самого моря затем, чтобы выпить.
После этого я её почти не видел.
Я перевелся в другой колледж, стал занимать всё своё время учёбой и старался вообще не вспоминать о своей первой любви. Только сейчас я понимаю, что же я натворил! Я мог бы её спасти, я должен был это сделать!
23 ноября *** года 17-летняя Рина бросилась под поезд.
В тот тёмный и холодный вечер девушка шла к N километру Дальневосточной железной дороги. В наушниках играла музыка группы Disturbed, но она в неё не вслушивалась. Она слушала своё сердце. Что было в нём? Огромная боль. Огромная мука, страдание. Она не плакала. Или плакала без слёз.
Возле рельсов снега было немного. Бетонные шпалы были окружены мелкими серыми камнями со всех сторон, точно так же, как девочка была окружена со всех сторон тоской и душевными ранами. Рина подошла ближе к перегону, было около семи часов.
Борьба внутри этого маленького тела не прекращалась ни на секунду. Мысли возвращались в прошлое, в хорошее прошлое, и во вчерашний, уже не столь хороший день. Как же было хорошо и легко раньше, почему нельзя так же теперь? Можно ведь просто вернуться домой и жить. Но нет. Это невозможно. С такой болью нежные и хрупкие создания не живут!
Рина поправила розовую шапочку, чтобы та плотнее прилегала к голове и было теплее. Правда, согреться она не могла. На ней не было тёплой одежды. Если чёрные джинсы хоть как-то ещё могли согревать, то тонкая клетчатая водолазка с белыми рукавами никак не предрасполагала к ношению в такую погоду...
"Страшно, но пора", — сказала она самой себе и легла под приближающийся грузовой состав. Жить оставалось бесконечно мало. Она лежала лицом вниз, чтобы не видеть уже ничего, но в последний момент испугалась и захотела убежать. Руки попытались подняться, но что-то тяжёлое сдавило её шею, стало тяжелее дышать. Ещё мгновение — и тяжесть усилилась, почувствовалось лезвие колёс, хлынула кровь. (2017, 6 февраля)

Опубликовано:
Пять стихий. — 2017. — № 2а (23). — С. 49—50.