Шоколадницы

Во мне миллионы седьмых и девятых чувств,
Во мне небоскрёбы Нью-Йорка, огни Нью-Касла,
И вся я переливаюсь, и вся свечусь...

Тебе совершенно не трудно, чтоб я погасла.

Смотри, признаюсь тебе, глупая, шельмецу,
Даю тебе фору, вручаю нехитрый кладец:
Тебе очень просто, мой сильный, смахнуть пыльцу
С порхающих где-то внутри меня шоколадниц.

Распахнута настежь - от рифмы до запятой,
Кровящая солоно словом - спасибо дару! -
Лежу Ахиллесовой глупой смешной пятой -
Открытая ветру, подставленная удару...

О нет, мой хороший, любовь моя не слепа,
Стоит за спиной в мир безумия провожатым...
Давай раскрошусь, как яичная скорлупа,
В горячем твоём кулаке, без усилий сжатом?

А ты словно йод мой - и лечишь меня, и жжёшь,
И маешься сам, и меня этим маем маешь...
Какого же ангела ты меня бережёшь?
Какого хранителя ты меня не ломаешь?

А женщины-кобры готовы к своим броскам,
А женщины-куры завязли в пылу смятеньиц...
А небо луни'тся и льну я к твоим рукам -
Нагая, спокойная, чистая, как младенец.

Давай мы отринем бесстыдников и менял,
Я знаю, что есть искажение в их мериле -
Ведь женскую верность Господь мой не отменял,
Чего б Его дети об этом ни говорили.

Пока доверяю наветренным парусам,
Пока у меня для стихов о тебе слова есть,
Мои шоколадницы тянутся к небесам,
И вся я сияю, и вся я переливаюсь.