Андрей Берест. Жемчужина Эллады

 
                Жемчужина  Эллады

Достал я пыльный том о мудрецах Эллады,
где шрифт ещё со старой буквой  «ять».
Открыл на букве «эс» и, любопытства ради,
премудрость скучных слов намерился понять.

Cемнадцать на часах. Бисквит и чай в графине –
мой «файв эклок», как англичане говорят.
Но книга вмиг перенесла меня в Афины,
во времена на много… много… лет назад.

Почти пять сотен лет до Рождества Христова,
в семье каменотёса родился сын Сократ.
Отец слегка хворал, а мать была здорова
и слыла повитухой, как в народе говорят.

Ещё в колясочке, со строгой мамой рядом,
он, созерцая мир, не ныл и не хандрил.
Шутили позже так, что назван он Сократом
за то, что мудрым был и философию любил.

Шли годы… Возмужав, он стал мужчиной.
Учился сам.  Других учить был рад.
Так появился в Древней Греции, в Афинах,
философ молодой по имени Сократ.

Ученики Сократа на базаре размещались,
у винной бочки – прямо на земле.
Учёба – то святое!  Она не прекращалась
ни в лютый холод, ни в кромешной мгле.

Девчонка смуглая, что на базар хотела,
и мимо винной бочки ей пройти пришлось,
она остановилась и, вдруг, оторопела:
как много женихов у бочки собралось!

Он подошёл:  « Сократ.»
«А я  Ксантиппа. Что здесь?»
«Мы постигаем философии азы.»
Она захохотала, и на него глядели
глаза её прекрасные с оттенком бирюзы.

Большое ожерелие из жемчуга блестящего
Сократ в ростовщика, по случаю, купил.
И это диво дивное богатства настоящего
Ксантиппе, как невесте, перед свадьбой подарил.

Собрались гости.  Ждут невесту.
Сократ ведёт неспешный разговор.
В просторной , светлой греческой одежде.
Курчавый волос. Устремлённый взор.

Пришла невеста в платье рукодельном.
На голове – венок из белых роз,
а на груди сверкало ожерелье,
которое жених ей к свадьбе  преподнёс.

Ксантиппа стала рядом и серьёзно
смотрела прямо в восторжённый зал.
Жених с невестою так были грациозны,
как будто бы из мрамора их мастер изваял.

Всю ночь  на свадьбе музыка звучала.
Невеста танцевала танец свой.
Все гости пели, пили и плясали,
а старики качали головой.

Ксантиппа после свадьбы всё по дому хлопотала.
Сократ ходил учеников учить.
Ходил и в холод, и когда жара пылала.
Без философии не мог на свете жить.

Ксантиппа не ходила в школу смолоду,
и потому необразованной была:
в жару ей было жарко, в холод – холодно,
и нос не сунула в Сократовы дела.

На эти странности жены Сократ смотрел спокойно.
И не такое он на свете повидал!
Но с нею говорил пристойно и достойно,
как будто в школе философию читал.

У бочки часто страсти бушевали.
Сверкали гении умом своим.
Не стоит унывать! Мы тоже не отстали.
А кое-где и  фору им дадим!

Какие только  Чемберлены-Цицероны
у бочек не рождала русская земля!
Вот, правда, некому у нас грузить вагоны,
прокладывать дороги, засевать поля.

« Симпозиум! » - Учитель объявляет,
для обсужденья разработанных идей.
Что в точном переводе означает:
« Пьют все из всех в наличии людей! »

Туда не брали женщин.  У них мозги не варят –
такой у древних греков был канон.
Мужчины, например, об истине гутарят,
а женщин от вина одолевает сон.

Учитель всю науку двигал сам.
Он излагал наследие отцов:
жизнь человека на Земле и обустройство космоса,
простую геометрию и притчи мудрецов.

Теперь не помнят, даже старики,
каким тогда был уровень науки
и почему, налив бокал, ученики
с восторгом возносили к небу руки.

Тогда считали так, что плоская Земля
по центру космоса недвижна постоянно.
А все планеты, Солнце и Луна
вращаются над нею неустанно.

Что человек прижился сверху на Земле,
где под небесной твердью веяло покоем.
Что снизу жизни нет – там всё во мгле.
Да и ходить как книзу головою?

Науку древнюю наивной можно полагать.
Но всё же (положив себе на сердце руку)
нельзя ли точно также нам сегодня называть
и современную науку?

Теперь мы знаем то, что вертится Земля.
Никто не удивится новостью такою.
Но всё же, до сих пор не понимаю я
как же они там ходят книзу головою?

Вот этот чувственно-логический подход
Сократ впервые подвергал сомненью.
И это был великий поворот
к познанью истины в грядущем поколенье.

Философы в Афинах в небесах блуждали,
чтоб ярче и мудрее мирозданье описать.
Сократ же утверждал, что философия едва ли
пригодна для того, чтоб тайны космоса узнать.

У винной бочки приумолкли греки
и глас Сократа прозвучал в тиши:
«Задача философии – в познанье человека!
Не тела человека, а его души!»

Какой был шквал эмоций! Взлетели кверху руки.
В конце туннеля появился свет!
Так выход найден был из тупика в науке,
в котором  философия томилась много лет.

Софисты, как противники Сократа,
не углублялись в дебри бытия.
Их философия вульгарно-плутовата.
Она и погубила и софистов и себя.

Софисты не пускались в размышления благие,
А их каноны – это лепет малыша.
К примеру, если воздух есть твоя стихия,
то у тебя воздушная душа.

А коль огонь – твоя стихия?
Их философия гибка и хороша,
но здесь суждения уже другие,
что у тебя лучистая душа.

И истину софисты не искали:
она у всех своя – исходит из души.
А общую пока не навязали,
хотя для этого все средства хороши.

Допустим, что софист ты в четвёртом поколенье,
а власть тебе мешает воровать.
Не стоит из-за этого перебывать в смятение.
Ты просто должен этой властью стать.

Когда войдёшь во власть – себя не позабудешь.
С братвой пробей закон, что не мешает воровать.
И с этих пор ты воровать не будешь,
а будешь лишь закон тот исполнять.

Как видишь, ничего нет нового на свете.
На том стоял, стоит и будет мир.
Теперь об этом знают даже дети,
что кто мошенник – тот и командир.

А что в Сократовом ученье основное?
Чем удивил философ свой народ?
И почему то племя молодое
им восторгалось ночи напролёт?

«Вся сущность человека – говорил Сократ,
в его душе нетленной бесконечной.»
А тело, как провидцы говорят,
есть кокон для души и тленный и конечный.

«Душа, что в теле и не в теле, есть существо живое.
Она владеет разумом, сознаньем и судьбой.
Душа содержит истину и знание любое,
все тайны сокровенные и путь вселенский свой.»

Услышав откровения такие,
ученики, собравшись у свечи,
Учителя внезапно попросили:
«Нас знаньям сокровенным научи!»

Сократ ответил так, что никакое знанье
снаружи не придёт. Там просто нет его.
Все знания внутри и без души познанья,
без вашего старания, не будет ничего.

«А почему Учитель, который много знает,
не может научить хотя б чему-нибудь?»
«Учитель только мыслить помогает,
к самопознанию прокладывая путь.»

«Пускай, к примеру, женщина рожает.
Её не надо этому учить.
Она с рождения сама всё это знает.
А повитуха только помогает,
чтобы страдания при родах облегчить.»

Сократу иногда вопросы задавали
о цели жизни и о смысле бытия.
Но и поныне эта тема исчерпана едва ли.
Она всё так же актуальна до сегодняшнего дня.

Философы из западной обители,
которыми ещё кишел двадцатый век,
смысл жизни в удовольствии увидели,
которое при жизни поучает человек.

Их опровергнуть наркоманы захотели,
что удовольствие лопатою гребли.
Но удержаться в этом мире не умели,
и уходили, словно в море корабли.

В Конфуция – философа с Китая,
на эту тему есть концепция своя:
«Смысл жизни ( дальше фраза золотая )
суть в каждом из мгновений бытия.»

Служили многие науке и отчизне.
И Аристотель сделал много для неё.
Считал он так, что смысл не в сути жизни,
а только в созерцании её.

А у Платона мнение иное.
Он не тянул на эту тему канитель
и прямо утверждал,  что  в  жизни основное –
познанье истины. И в этом смысл и цель.

Сократ науку вывел из  «каменного века»,
где та томилась бесприданницей в глуши.
Он первым заявил: «Цель жизни человека –
в самопознанье собственной души.»

Шли годы. Постарел Учитель,
но набирались сил его ученики.
Здесь, на Земле, никто не вечный житель,
и уходили потихоньку старики.

Слаб человек во плоти изначально,
хотя и путник он на выбранном пути.
Но судьбы многих завершаются печально.
И даже мудрецам от рока не уйти.

В Афинах в это время политесы бушевали.
У них, как и у нас, по многу лет подряд,
одни фальшивили, другие – просто лгали,
а третий что-то мямлил, ни о чём и невпопад.

Поэтому и вышла незадача,
в которой сам Сократ был как бы ни при чём.
Он просто подвернулся под раздачу
и был покаран правосудия мечом.

Свершился странный суд, похожий на расправу.
Интриги, клевета и прения сторон.
Смертельный приговор. « О времена, о нравы!» -
как триста лет спустя воскликнет Цицерон.

Ученики Сократа всё думали, гадали…
как им Учителя от смерти защитить,
и к нам приехали и сразу же узнали
как правильно на этом свете жить.

Пример им показали наши казнокрады,
которые, зачуяв что «капут»,
суда не дожидаясь, не получив награды,
но, прихватив активы, в Московию бегут.

И греки древние по их примеру,
чтоб им от «наших» в этом деле не отстать,
суда не дожидаясь, переняв манеру –
пускаться в путешествие – Московию искать.

Там, в Греции, гулянья приближались:
великий праздник тридцать дней подряд.
На этот срок все приговоры отменялись.
Всё складывалось так, чтобы бежал Сократ.

Сократ ответил всем достойно, но с любовью,
что стар для этого . Затем ещё сказал,
что путешествия вредны его здоровью,
что от судьбы он никогда не убегал.

И, если суждено на этом свете
земной свой путь цикутой завершить,
то он хотел бы завтра, на рассвете.
последний раз науке послужить.

Он выпил чашу, а затем умело,
спокойно говорил и говорил…
о том как яд подействовал на тело.
«На тело, не на душу!» - повторил.

Затем умолк и голову откинул.
Как будто в небо устремился головой.
Он жил наукою и этот мир покинул,
среди учеников закончив путь земной.

Так умер тот, кто положил начала,
перед которыми преклонятся века.
Его ученики стояли и молчали,
ещё не сознавая как утрата велика!

Ксантиппа в трауре весь праздник пребывала.
Хламиду чёрную одели на неё.
Открыв однажды шкаф, она запричитала.
Там почернело ожерелие её.

Старушка древняя та, что Ксантиппу знала
ещё с тех пор, как дед на свете жил,
тихонько подошла и не спеша сказала:
«Так умирает жемчуг, который отслужил...»

А всё ли было так? Возможно так и было.
Во всяком случае Платон так говорил –
Сократа ученик, научное светило
тот, кто судьбу Учителя буквально повторил.

Платон учёбу оторвал от бочки,
дабы уйти от искушений прежних лет.
И чтоб на этом навсегда поставить точку,
открыл в Афинах университет.

И Аристотель – ученик прилежный,
чья роль в науке чрезвычайно велика,
своим умом и логикой железной
воздвиг фундамент для науки на века.

Три эти старца – три великих грека
в цивилизацию нам осветили путь,
и так продвинули сознанье человека,
что к Богу он придёт когда-нибудь.

Внезапно бой часов прервал оцепененье.
Нетронутый бисквит. Давно остывший чай.
И, отодвинув книгу – источник искушенья,
в открытое окно я глянул невзначай.

Там, за окном, вечерняя прохлада,
а в небе звёзд весёлый карнавал.
И где-то среди них лучами звездопада
прекрасную симфонию там сам Господь играл.

На небе тусклых звёзд рассыпаны громады,
но эти три не потеряли облик свой.
Так пусть горит всегда созвездие Эллады!
Да будет свет над нашей головой!