4. В прорези потаённых чувств - из Писем в облака

Здравствуй!   

… В беспомощности опускаю руки. Где-то рядом холодный песок. Он сжался в сиротливую мокрую горсточку и говорит:
- Я хочу стать замком!.. А у тебя теплые ладони. Создай меня!
- Но я давно не строила замков из песка, - отвечаю маленькому бесформенному существу.
Мой ответ услыхала морская раковина. Она чуть покачнулась
В своем мерцании и сказала:
- Войди в мой сон! В глубине моих створ ты отыщешь нужные очертания…
Я не знаю, где живет то море с сиротливым песком на берегу. Но я вошла в ту Раковину и доверчиво погрузилась в ее сон своими снами…

......

…Когда не знаю, куда себя деть в опустошенном пространстве бесконечности… Когда не знаю, в какую сторону Отчаянию заламывать руки… Когда все звезды ночного океана покрылись трещинами и вот-вот рассеются по густому черному бархату неслышными блестками, я создаю свой Корабль Ночи…

Ведь мне надо куда-то идти… Идти или плыть… И надо поставить на палубу воображаемого человека, которому можно нести слова, задыхающиеся, гаснущие в своей безвыходности слова…

КОРАБЛЬ НОЧИ

………….

Океанский цветок

… Желтая патока лепестков –
виражи-ветра…

Только бы этот Корабль ночи –
ОКЕАНСКИЙ ЦВЕТОК
Глубинных проточин -

Только бы этот Корабль ночи
Доплыл до утра…

………..
     - Океанский цветок и Корабль ночи… - вглядываясь в запредельное небо, произнесла Константа. Простенькую на первый взгляд Костянику в ином измерении жизни так именно и звали – Константа. – И морская раковина среди рассыпанной бесформенности существ… Существ, которые умоляют твои руки придать им форму… Я как будто тоже всё это пережила… И это был уже не мой привычный лес, в котором я открывала Янтарному мальчику свои цветные коробочки  с пролётами снов… Это была бесконечность завораживающего гула. Гул моря тоже открывался моему воспалённому сознанию.

     - Как ему это удалось? – спросила я, мысленно превращая лесное мелководье в высокую, отсекающую избытки чувств и сметающую всё, что должно кануть в забытьё… Да, кануть... в  эту, длиной в непостижимое -  океанскую волну.

     - Ты же не думаешь, что он всякий раз сидел и ждал, когда я принесу ему свой утренний сон? – как-то неожиданно встрепенулась Константа. – Хотя первое время, обидевшись на жука, уносившего мои сны, он просто сидел, слушал и уходил. Уходил молча, и я не видела на его натянутом лице хоть какое-то движение проснувшихся именно ко мне чувств… Всегда всё было одинаково: сидел, слушал, уходил… И я уже подумала, что его интересуют только мои сны, а сама я не представляю для него никакого интереса. А его внимание с каждым разом притягивало меня всё больше и больше… И получалось, что я доверяю ему свои сны, а он доверяет мне только это внимание. Внимание у снам. Всякий раз мне хотелось расспросить, откуда он, что с ним происходит?.. Но, едва почувствовав окончание моего сна и повисший на кончике остролиста мой едва возникающий вопрос, он поднимался и, словно разгребая пространства сонной воды, едва покачиваясь, уходил.

     - И ты не находила оконца, сквозь которое могли бы проглядывать его сжатые и предельно замаскированные порывы?

     - Такого оконца не было… И я уже начинала отчаиваться. Я начинала отчаиваться, потому что чувствовала, что уже не смогу жить дальше без  своего взгляда на эти  привычно поджатые и охваченные руками колени… Без его глаз, беспрерывно затягивающего мои сны… Однажды я рассказала ему свой сон про морскую раковину, Корабль ночи и Океанский цветок. « Наконец-то!  - воскликнул он. - Я ждал этого сна! Бежим создавать форму маленькому бесформенному существу на океанском песке! Только ни в чём не сомневайся  -  и через три болотные кочки откроется Океан!»
   
     ... Так прорезаются потаённые чувства. Внезапная стихия вдруг опрокидывает стоически непробиваемую тишину… Я только не понимала, как так происходит, что мы с Константой в разные времена смотрели одинаковые сны? Я не понимала, почему её мальчик с янтарной картины жил в моём ночном зеркале воды? Но во всей этой истории была замешана ещё и Янтарная королева… Эту разгадку мне ещё предстояло увидеть на облаке застывших птиц. И даже не на облаке, а на спине сутулого чудища, плывущего за Кораблём ночи под сток осыпающихся черепиц… Осыпающихся с обезглавленности присохших к своим порогам чужеродно качающихся домов…

   До свиданья!