Рыцарь из витража II. Дева

Пальцы мои без колец, без знаков,
Все мне религии одинаковы,
Тёмен лик веры моей,
Нежен лик боли моей,
Твоей же - инаков.

Ярости чашу в лицо мне выльешь,
в ночь грозовую даруешь имя,
Неодолима твоя гордыня,
несокрушима,
о, рыцарь.

Крестишь в грозу, а целуешь в бурю,
Стыд мой со мной, да навек пребудет,
Тёмный учитель мой,
соль католичества,
Библии бубен.

Золотокудрою Магдалиной
перед витражным застыла ликом:
Я не в тебя,
а в рыцаря из витража
влюбилась.

Яростью земли поить сухие,
Жён презирать, даже дев и схимниц:
Всех: и невинных,
и нечестивых,
кроме Единой.

Не говори мне теперь о Рейне,
Страсть моя, боль моя, - крепче смерти,
Ранила Рига
обрядом римским,
чаечным криком.

Алые розы увили башню,
Девушка, девушка, что ты плачешь?
Это витраж лишь,
это мираж лишь, -
стёклышки крашенные.

Я не царевна тебе, а книга,
Райская птица, господня глина,
О, кто герой мой?
Какой он крови?
Ты ли?

Полно грозой моё сердце, рыцарь,
По ветру волос густой струится,
В аметистовых тучах -
стрелы молний жгучих,
скрижали и свитки.

В лодке лица твоего прекрасной
Два голубых топаза прозрачных,
Смотришь и молчишь,
как снег чист,
как пророк мрачен.

Так и стою я под сводом хмурым,
Перед героем в плаще пурпурном,
В стрельчатой храме,
В ладанной мари,
О, средневековый германец
мой белокурый.