В сумерках северных белый явился конь...

В сумерках северных белый явился конь.
Дух короля Вальдемара – его седок…
У шестерых преподобных в руках огонь. Он пожирает овёс и тернистый дрок – путь перерезать покойному королю [дикой охоты не вынесет снова дол]. Жмётся у стен перепуганный местный люд, матери прячут детишек себе в подол.
Едет король. С ним несётся собачий визг – злобные твари на кожаных поводках. Звук от рожка над болотом, как дым, повис. Всё приберёт к тонкокостным своим рукам, нет снисхождения, милости не проси! Крики и вопли вокруг его верных псов. Путник бежал бы – уже не хватает сил, а у второго – глазницы безумных сов. Будет нестись Вальдемар по хребтинам хат – и отлетают щеколды. Вперёд! Вперёд! Призрак вернётся не скоро в чертог назад, призрак не скоро остынет в норвежский лёд.
Чуешь, как близко дыхание жутких свор?
Видишь, как вздыбились горы, шумят леса?
Карканье ворона старого – приговор. Пылью возносятся просьбы на небеса – всё бесполезно, ведь нет здесь пощады. Нет! Скачет охота, ведёт её злой король. Тускло мерцает звезды леденелой свет, звон золотых же, увы, не окупит боль. Камень кровавый на длани его цветёт, да головы не видать на крутых плечах. Холм под копытами свиты дотла истёрт. Только рассвет и отнимет проклятье чар. Крик петухов – как спасение, как исход. Воды реки упокоятся в берегах. Полнится дол до краёв вновь молвой плохой, словом недобрым о бросивших мир богах.