Двадцать второе июня

Soy un amante,
La anarquista,
Soy la borracha y la antifascista...
Hoy no importa lo que era
Hoy te digo: “;NO PASARAN!”*

__________________________________

Снова и снова, как заколдованы
Сны эти к ним стучатся…
Они узнали двадцать второго,
Как хрупко земное счастье.

Мужчина и женщина. Сын и дочь –
Чьи-то. У самих двое.
Но взорвана бомбежками ночь
Она солдатка, он – воин…

Слезы ее на него глядят,
Не успевают высохнуть,
И миллионы душ болят –
Ужас не могут выдохнуть.

«Милый, куда ты? Зачем, родной?
Знаешь ведь, третий будет!» -
Она ему, плача, а он «Войной
Идем! Воевать будем!»

«Да ведь ты вернешься, скажи?
Пообещай, дай слово!»…
Одна, другая, миллионная жизнь
Взорвана двадцать второго…

Родился сын. А он не успел
Спину спрятать от пули.
В первый же месяц в траву осел
Со свинцом в спине. В июле.

Карточки - хлеб, продано все…
Душ кровавые струпья…
Кто выживет? Кто будет спасен?
Смерть, похоронки, трупы…

Она и не знала, как прожила
С июня четыре года.
Дитя родила и ждала. Ждала.
Труд непосильный, голод…

Дома – три всепросящих рта,
Один меньше другого –
И, все вынесшего, ее хребта
Стрела стала дугою.

Курской дугой, ленинградским кольцом,
Петлей бесконечных месяцев.
Он не узнал, что он стал отцом,
Она не смогла повеситься…

Дети крепко держали за грудь:
«Другим-то, может, и горше…
Выживем, выстоим как-нибудь –
Наши-то уже в Польше!»

Наши… Все они стали свои,
Кровью свои друг другу,
Эвакуации, похоронки, бои,
Корки в питерских вьюгах.

Танки, обугленные тела,
Голодом мрущие дети…
А июнь двадцать второго числа
Был спокоен и светел…

…Кого-то истрепет в мясное мочало,
Кто-то будет петь «Символ веры»,
Но двадцать второе июня – начало
Новой – фашиствующей – эры…

_______________________________________
* Я - чья-то любовница, анархистка,
Я люблю выпить, я антифашистка,
Сегодня не важно, кем я была:
Сегодня я говорю тебе "ОНИ НЕ ПРОЙДУТ!"