Русь простодушная из сборника Так зачиналась Русь

   
Меж неспешною раздумчивой Окой
да величавою Волгою-рекой
сторона лежит привольная,
 простодушная, хлебосольная,
могучая, дремучая,
непутевая, хмельная,
и грешная, и святая,
земля моя родимая,
двужилая, необоримая,
от века скоморошья,
былью-небылью поросшая.


Две тыщи лет назад,
когда Русь простодушная,
ещё молилась домовому
 и другим земным богам,
а те безропотно склоняли головы
к её стопам,
однажды призадумалась она всерьез
 и поняла:
языческая вера не её стезя!

На свете есть Иисус Христос
великодушный Божий сын,
что все грехи людские
принял на себя!
Все, даже самый малый грех!
И пострадал один за всех!
Один за всех!

И с той поры мы – христиане!
Веруем в Отца и Сына, и Святого Духа!
Давно к языческой молитве
наше ухо глухо!
Остались в речи сказки, присказки,
 отдельные словечки, как камешки на дне поющей речки!

Русь
простодушная

Чтоб душу Родины моей понять,
позвольте мне издалека начать –
от сотворенья мира!
Как, видимо, язычник
представлял его себе!

Вода! Одна вода повсюду и везде!
Океан!
И плавает в нем рыба кит!
Остров Буян на ките стоит.
И лежит на нем камень –
всем камням – мать!
Алатырем тот камень звать.

Задолго до ныне,
много времен тому,
бушевала непогодушка в небесном дому.
Рвала с цепи ветры буйные,
громыхала ярой молнией:
то серчал, лютовал сам Небо-Царь:
без его, вишь, без отцовского согласия

в море-окияне, на острове Буяне
рожала Мать-Сыра-Земля
диковинный росток.
За вершком вершок
подымалось дитя над Матушкой,
пуповиною срасталось с Небом-Батюшкой.
Не бывать Небу боле вольным казаком,
не гулять по свету быстрым облаком.

Гневался Царь,
гнул-ломал упрямый стебелек,
да сгубить непокорного не мог –
на глазах росток диковинный мужал,
кроною могучей обрастал.

А Земля еще в девоньках ходила,
всё твердила:
мне к лицу, мол, только голубое.
Сваталось к ней Солнце золотое,
да зря!
А Небо-Царь фатою голубой покрыл,
дождем из туч громовых напоил.

И принялась Земля росток рожать…
А согласья у Батюшки позабыла взять.

Он и забушевал:
напустил птицу с клювом-долотом,
зверя с когтем.
И долбили, и клевали, и когтями дерзкого рвали,
на тело богатырское
шрамов нанесли без числа.

Да разом усмирила Матушка
гневного отца:
вздыбила земное корье,
вонзила в поднебесье каменно копье,
запалила жаром нутряным
небесный лик!
Тот и сник.
Матушке растить сыночка помогает.
А ежели, бывает,
маковку ему спалит,
тут же дождиком окропит,
словом добрым обогреет …
Глядишь, со временем и подобреет.
Росло дитя, мужало,
кроною могучей Землю покрывало.
Мировым выросло деревом,
приютом зверевым,
птиц летучих,
гадов ползучих.
Пчела в кроне зажужжала,
бабочка в кроне запархала,
всякой твари нашлось в ней местечко.

Вышла Матушка как-то на крылечко,
умилилась благодати
и прилегла сердешная в тенечке
поспать-передохнуть.
Да не успела глаз своих сомкнуть:
кто-то на ухо наступил,
ветку заломил,
корье с дуба ободрал,
траву стоптал…
Тогда и родила она себе помощничка
обо двух ногах,
обо двух руках:
чтоб ногой ходил,
чтоб рукой водил.
А тот несмышленыш –
с одними задружил,
стал с руки кормить.
А другие-завидущие –
стали тем холопам мстить.
И полилась кровь рекой –
око за око, зуб за зуб!

Не стал человек Матушке подмогой.
И хоть любая тварь на ладошке у Бога,
да за каждым кустом не уследить.
Пришлось ему доглядчиков особых народить –
тоже богов, но чином пониже,
достоинством пожиже:
хозяев крепких - и в лесу,  и в дому.
При них лес в грибах утоп,
болото утицей закрякало,
речка рыбой закишела.
Но больше одной на нос – не брали,
в лес с двумя кошелками не ходили:
засмеют!
Чай, мол, рот – не шире ворот!
И стал мир покоем крепок.

Ярило

На небесах Ярило – доглядчик заглавный.
Бог справный.
На Землю, бывалочи, идет –
Весну на руках несет.
Оба молодые, жаркие.
Где пройдут –
хлеба в рост пойдут,
разноцветье расплеснется.
И все зарадуется, засмеется:
Ярило Весну-Красну принес!
А он, красовитый, румяный,
страстью обуяный, девку облюбует,
распалит, зацелует,
ейному же парню и подсунет:
любитесь, мол, детки, плодитесь!
Без него б и поле не ярилось,
и дитя не родилось.

Велес

А Велес – Бог степенный,
силушки отменной –
звериный да скотий доглядчик.
Стада пас несчислимые.
Радетель людской любимый,
заботник об их достатке.
Землю содержал в порядке.
Медведем перекинется,
в шубе медвежьей ходит,
глазом нерадивых буровит:
от него не затаишься, не утекешь.
А коль исправно воз везешь –
слово сладкое,
звук свирельный, переливчатый
вложит тебе в уста.
И заиграет Божья доброта
песнопевцем Бояном,
звуком пьяным.
Всемогущий был доглядчик:
сам любую травку знал,
травами болезных лечил
и других научил.

Волоты-богатыри

В подручных у Богов –
 Волоты-богатыри.
Речке ль русло распахать,
ветер буйный ли унять –
им все по силам.

Сосна иголку как-то навострила,
облаку в пупок вонзила …
Визгу было!!!
Волоты тут же ее и наказали:
юбчонку озорнице задрали,
иголки общипали, голой отпустили в лес.
Ей теперь не до небес!
Ладно, подружки по лапке уступили,
срамоту негоднице прикрыли.
Когда еще иголки-то отрастут!
Волоты с женами живут –
тоже великанши, тоже богатырши:
Алатырка, Горынинка …
Все мужикам своим под стать!
Про деток что-то не слыхать!
Может и были?!
Но Велеса, и Ярилу люди точно не женили.
Болтали, будто Велес
 чужую женушку крал,
да, мол, не удержал!
Сама ли ушла,
муж ли тайком вернул –
про то никто не знает.
Но небо с той поры на ключ запирают!
Так то понадежней!


Царь Огонь, Вода Царица

С Огнем да с Водой
Богам не повезло.
Зело смело взялись те доглядчики
супротивных усмирять:
и водой заливать,
и огнем палить –
невмочь живому стало жить.
К Батюшке человек побёг:
ты, мол, Бог, оплошал –
какую волю помощничкам дал!
Они хороши в батраках –
в печах да в омутах,
а в буйстве на воле
живому – лютые враги!
Ты, мол, батюшка, нас обереги
от напасти!
Не дай пропасти!
И тогда власть Огневу Бог поделил:
Солнце да Громовника на небе поселил –
пусть, мол, Громовник дожжит
да Молоньёй грозит –
всё неслухам острастка.
А у Матушки своя опаска:
ну как огненна стрела ее проткнет!
Вся вода во чрево скрозь дыру уйдет!
А где купаться?
Батюшка велел не опасаться,
обещал за Громовником последить.
Солнышку повелел светить,
а не палить:
лучи-то, мол, маленько подбери!
Лучше за дитём пригляди,
чтоб по совести жил:
в меру ловчил,
жар руками не загребал,
да про меня не забывал.
А тебе в глаза с нечистой совестью
и глянуть не смел.
Громовнику приказал
настрогать смоляной кудели
от сосны да ели,
и раздуть огонек для печи,
чтоб каравай спекчи.
Да поскромней, мол, себя веди:
зря стрелы не мечи – не забава!
Позовет держава –
тогда уж не робей!
Вражину бей,
чтоб духа стороннего не было на Земле.
Твоей стреле
еще найдется достойное дело, сынок!
А печной Царь-Огонек
стал людям другом.
На воле – вьюга,
а в избе тепло.
По крышу снегом избы замело,
а в избе тепло.
Печь протопится,
пеплом огонек подернется.
За искрой зорко Царь-Огонь следил,
чтоб пепел ее не задушил –
в полглаза спит, бывало, до утра.

Но искра малая от костра,
ежели огонь оскорбить –
плюнуть в него, иль разбранить –
может спалить дотла и будет права!
Совесть знай,
на святое не посягай!
И ты, мол, большая мастерица –
Вода-Царица.
Можешь мир умыть одной слезой –
божьей росой,
а можешь и в слезах утопить.
И тебя придется, детка, укротить!
Впадины-колдобины на Земле залей,
а посуху ходить не смей!
То Боги светлые, людям недоступные,
доглядчики высокого чину.

Леший

А Лешак – в доску свой,
хоть и Царь лесной!
Бражку пьет, песню во хмелю орёт,
до баб – озорник.
А с виду – мужик как мужик,
обычного роста.
Одет просто –
в лапти да кафтан,
на голове колпак.
Но … все не так!
Лицом синь
от синих кровей,
сверлячий глаз,
ни ресниц, ни бровей.
По телу мох да кора,
сивая борода.
Правую полу на левую накладает.
Так чудимые и средь людей бывают,
 народ забавляют!
На кой ляд в пупочек
втыкали звоночек?!
Деток Леший растит
и своих, и приблудных,
которых люди проклинают.
А у Лешего сироты горя не знают:
сыты, обуты, одеты,
к делу приучены,
уму-разуму научены.
Его девок замуж деревенские
охотно берут.
А лешенята подрастут,
лес в пригляд возьмут.
И честно продолжат дело отцов.

Есть и такая байка,
что славянский прародитель Дый
однажды снес яйцо.
Из острого конца его он создал небо.
А из белка Дый землю сотворил.
Потом желток сам породил
четыре Солнца: прелестницу Зарю,
что всходит по утру – Весну,
Даждьбога, зрелость мира – Лето.
Световида – Осень – увяданье, старость.
И Хорса – зимнее светило, мертвых мир.
А вместе с Ладою – женой своей,
Дый создал и людей,
и всех нечистых рать,
чтоб нас пасла
от самого рождения до гроба.
Их было очень много:
и лешии, и банники,
овинники и водяные …
Всем надо было поклониться,
всех ублажить, со всеми дружно жить.
И можно лишь дивиться,
как сам язычник не запутывался в них.

Стояли истуканы по ранжиру:
кто на холме, кто под холмом.
Лишь леший-озорник
стремился в бурелом, в еловый лес,
где вырастал он до небес.

И так ревел, так хохотал,
так плакал, так свистал баловник!
У каждого своя стезя.
От сих до сих!
Леший оберегал леса,
хозяин на воде – Водяной.
В избе хранил покой Домовой.
Ярило и Купала – оберегатели любви.
Перун – Громовник,
Трибог – бог ветра.
Веселому, прекрасному Купале –
славяне посвящали июньский день в году.
В тот день  водили хороводы,
жгли костры
и чучела богов на них сжигали,
чтоб все болячки разом исчезали!
С язычниками  рядом  жил Петух!
Обычный кочет, с гребешком и шпорою.
Ан нет!
Язычник утверждал, что раз в сто лет
богами разрешалось
Петуху снести яйцо.
И если девка соглашалась
в подмышке поносить его,

на свет рождался Василиск –
с петушьей головой, злодей,
что взглядом убивал людей.

Брюхастый Жировик в подполье жил
и в хату заходил,
чтоб лишь остатки пищи подобрать
да чашки облизать.
Запечник-озорник посуду бил
и красть любил –
за ним лишь глаз да глаз.
А Банник хоть и небольшой,
но очень злой.
Коли захочет – может кожу с человека,
как перчатку, снять.
Чтоб не проказил – под порогом бани
курицу зарезанную надо прикопать.
А самого умаслить, упросить,
чтоб баньку вам позволил истопить.

В лесу жил Боли-Бошка,
с большою головой, рукастый, озорной.
Нос остренький и с виду –
жалкий старичок, а он тебе на шею скок,
на голову петлю накинет
и долго будет по лесу водить.
Лесавка – бабка лешего,
колючая, похожа на ежа.
Жила в листве опавшей,
подолгу в ней бывало
шебуршит и копошится,
когда угомонится,
уснет и захрапит как мужичок.
Луговичок – сердитый человечек,
косить мешает на лугу.
Пять пальчиков на лапке у Лягушки.
Язычники считали,
что до потопа человеком она была.
Пройдут века, она им снова станет,
а нам достанется её судьба.
Кикимора, дочь девицы
и огненного змея –
погром могла устроить в вашем доме,
всё перепутать, разбросать
и потихонечку удрать.
Горбатая, брюхатая Шишига
жила на мелкой речке.
Днем спала, а в сумерках блудила –
могла прохожих в воду затолкать.

Всех суеверий не пересказать –
их целые тома.
Чьи это боги –
славянские иль прижитые?
Какими же наивными мы были!
Но, слава Богу!
Всех благополучно позабыли!
Всех наших идолов пожог иль утопил
Владимир-князь,
а нас крестил!
Свет христианской веры
покорил людей сердца.
И с той поры
мы в Бога веруем Единого,
мы верим во Христа!
Дорога дальняя к нему была,
но мы, её осилив,
 стали христианскою страной.
Через купель приходим в этот мир,
с крестом уходим в мир иной.

Русь! Матушка моя!
Крутые тебе достались времена!
Но смелый, мужественный
и красивый твой народ невзгоды победил!
На берегу Днепра он заложил
племен союз, который Русью мы назвали!
Подстать союзу князя выбирали!
С ним во главе ходили в бой и побеждали!
Про нас узнали и Византия, и запад,
и восток.
Мы с ними стали торговать:
нам было что купить-продать.
Заметною, богатою державой
становилась матушка моя!
Была попытка свергнуть Бога.
Не удалась!
Всласть поглумившись, опомнились!
Покаялись!
Опять к нему припали!
Тебя, родная, из века в век мы сотрясали
то бунтами, то войнами.
Но ты терпела непутевых своих детей:
опомнятся, раскаются
и снова припадут к груди твоей.
Доверчив человек!
Который век пошел с тех пор,
как приняли мы христианство,
а всё ещё обходим стороною
черного кота.

Поверья не изжиты до конца
и верим до сих пор в недобрый глаз.
Конечно, христианство пришло
 на Русь не в раз.
Не в раз язычество оно победило.
Сначала дворянское сословье убедило,
что новая религия – спасенье для народа,
погрязшего во тьме веков.
Позднее христианство охватило
всю матушку мою
через юродивых, святых,
а главное - святые купола.
Ведь с ними языческая голова,
взгляд, оторвавши от земли,
с молитвой обратилась к небу, к Богу.
Тогда и стали мы христианскою державой!
Но Боже правый!
Как долго изживали языческие взгляды,
языческий уклад.

Но не было пути назад.
Мы всей душою приняли Христа!

То были времена,
когда мы славили богатырей, их удаль.
На княжеских пирах
сажал князь витязей за стол.
И каждому была
по силе честь и по заслугам слава.
Славянская держава для них
не жалела ничего.
И ратники её надежно охраняли.
О подвигах богатырей слагали
песни и былины, что воспевали Русь.

Но мирными те времена не бывали:
дрались за власть князья
и половцы на Русь нападали.
В плен попадали тысячи людей!
Великий плач стоял над Родиной моей.
Но мы упорно торили дороги в мир.

Владимир-князь, женившись на гречанке,
с Византией задружил,
родную внучку королю-французу подарил
а правнучку сосватал немцу.
Но тракт в Европу из Руси
нам проложили не они.
Его нам проторило христианство.
Оно же помогало укреплять
и государственную власть.

«Да будет всякая душа покорна ей» и
«Не убей», и «Ближнего люби как
самого себя» - нам строки Библии твердили.

Кирилл с Мефодием нам буквы подарили.
Мы стали книги издавать,
детей к ученью приобщать.
И Русь мудрела день ото дня.
Мы строить стали церкви, монастыри,
впервые сами выбрали себе митрополита
из русских, из своих.
Им стал Иларион,
первый русский писатель,
автор «Слова о законе и благодати».

И появились наши первые святые –
Борис и Глеб – сыны Владимира,
убитые их сводным братом Святополком.

А позже Святым равноапостольным, учеником Христа
стал сам Владимир –
Руси креститель!
Сегодня наш высокий покровитель!
Святою Русь назвала княгиню Ольгу,
христианку первую свою.
Поляне объединили Русь вокруг себя.
Примкнули к ним другие племена.

А жизненный уклад у всех был прост:
пахать и сеять,урожай снимать,
детей рожать
и воевать, Русь защищая от врага.

Тайга, пурга да татарва
не давали славянину передохнуть.
Хотелось пнуть судьбу-злодейку
и убежать на край земли!..
Мы стали строить корабли.
Открыли путь торговый к Византии.
Моя земля везла ей мед, воск, меха.
Из Византии привозила
вино, шелка ...
Позднее Русь заключила
с христианской Византией договор:
что ежели убьет русин христианина
иль наоборот,
на том же месте пусть убивец и помрет!
А ежели замучит иль имущество его
захватит – втройне виновник потерпевшему заплатит.

***
Владимир Святославич, великий князь,
прославился богатырями,
что в Киев собирал со всех концов Руси!
Богатыри надежно государство защищали.
О мужестве их песни  славяне сочиняли.
И зной и холод был им нипочем,
своим мечом они разили ненавистного врага.
Годами не сходили воины с седла.

Какие чудные былины слагал о них народ!
Сегодня я одну из них пою –
про храброго, могучего богатыря Вольгу!

Гуляла как-то раз во саду
княгиня Марфа, Святославова жена!
Цветочки собирала!
Да приустала Марфинька,
приустала!
На камешек молодушка присела,
к березке грудью белою прильнула
и заснула!
И не заметила голуба,
как по ножке, по сапожку
лютый змей под подол её проник!
Очнулась бедолага и в крик!
А змеюка-нахалюга усмехнулась в усы!
Да – в кусты!

Занемогла княгинюшка с той поры.
Занемогла!
И сыночка вскоре родила!

Ох! Как вздрогнула,
как вздыбилась в тот миг земля!
Взметнула в небо морскую волну!

Просыпала на землю звездную пургу!
И явили миру небеса
богатырюшку Вольгу!

Рос Вольга не по дням, а по часам!
Всему младенчик учился сам:
и читать, и писать!
Однажды размечтался –
мудрость тайную познать-перенять:
чтоб в небо соколом взлетать,
чтоб щукой по морю ходить,
лесу хозяином быть!

И пошел Вольга к старцам-мудрецам –
мудрости себе просить.
Оглядели те Вольгу, рукой ощупали,
речи малого послушали.
И отдали ему слово мудрое!

Слава о Вольге полетела,
побежала по земле!
Мол, могуч богатырь, умен:
семи пядей во лбу!

Чай, недаром его матушку Змей
семенем своим зарядил!
Может то сам Велес был?!
Всемогущий Бог!
Это может он сыночка
чародейством наградил!

А как повзрослел Вольга,
понабрался ума –
подошла и богатырская пора!

Стал Вольга дружину водить,
воинов учить, как побеждать врага.
Завсегда чародейство ему помогало.

Бывало обернет дружину
мелкой рыбой или птицей быстрой
и спасет их от вражеской напасти.

А однажды чародейством одолел
и Санталову рать,
что клялась у Руси отнять девять городов,
одарить ими девять санталовых сынов.

Да Вольга быстрой ласточкой
в разведку слетал,
прознал, что крепость прочная,
стены толстые, но есть в них
щель для муравья!
И чародей Вольга воинов своих
в мурашей обратил!
И, конечно, победил хвастуна!
Такие сказы пела матушка моя
о славных своих сынах,
богатырях, что на заставе
стояли насмерть,
оберегая от врага дивную мою!
И я тебя пою!
Русь, матушку мою!

В кровавых боях
и на мирных полях
с Божьей помощью
русич
ковал твою славу,
Великая моя держава!

И вознеслась ты над миром
вольною птицей 
гордой, могучей орлицей!

Восхищаюсь тобою, горжусь,
 великая Святая Русь!