***

Вино смешалось с кровью в жилах
                и на столах.
Натруженным речитативом
                скорбит монах.

По контуру кромсает небо
                шишастый лес
И горизонт прокрался солнцу
                наперерез.

Грудиной процарапал древко
                немудрый гость.
Ну что ж, бывает. Отшутиться
                не удалось.

Кого назавтра обесславят
                из тьмы хоров
Гуртовщики козлобородых
                приёмных слов?

Пускай усердствуют кликуши
                и шептуны,
Чтоб отхлебнуть ещё хотя бы
                глоток войны.

Пускай врагам утроит силы
                слепая месть.
Всем, сколько б их ни оставалось
                (пять или шесть).

На дальнем межевом утёсе
                схватился дом.
Как будто ангел поддувает
                звезду крылом.

Пока клекочут псалмопевцы
                на высоте,
Жилищам возвращают без-
                мятежность те,

Кем укрепит свои когорты
                Князь Грехолов,
Кто высевает на твердынях
                чертополох,

При ком, склонившись, ратоборцы
                и малыши
Чуть заостряют прорезь глаз —
                бойниц души.

Упорные переговоры
                завершены.
Смерть всех врагов — хороший признак
                конца войны.

Любой обет переосмыслит
                дотошный враг.
Ещё не поздно всё исправить.
                Я знаю, как.

                * * *
Ещё не скоро, объезжая
                ночной Бирнам,
Уверует в неуязвимость
                кавдорский тан.