Бабий век

Век восемнадцатый,
особый век, галантный
какой-то умник бабьим обозвал.

Чудак не подмечал,
что в русском языке
все самые высокие слова
имеют женский род –
 держава, родина и мать,
любовь и страсть,
и жизнь, и смерть –
все на одно,
на женское лицо!

Сегодняшний рассказ о веке,
когда Россией управляла 
только женская рука!

Всё началось с великого Петра!
Его железная рука
пробив окно в Европу,
сняла с пугливой русской бабы
сермяжную рубашку
и показала миру
её очаровательные плечи
и гибкий стан!
Петром развенчан был обман,
что русские «гусыни»
способны только сеять и пахать!

Нет! Баба русская
сумела доказать,
 что всех она и краше, и милей!
О ней поэты стали
серенады распевать,
о девоньке моей родной!

Но царь женился на чужой!
Где он, в какой пивнушке
 нашел себе заморскую подружку?
Ведь до Петра Россия
не знала эту даму!
И не желала знать.
А дама щедрою рукою
 швырнула турку в пасть
все драгоценности свои
и вывела Россию
целехонькою из войны!
У турка, купленного ею,
с плеч слетела голова,
а Родина моя императрицу обрела!
Екатерина ею стала!

Но кто она?!
 Известно лишь, что до Петра
была знакома многим лицам!
Но Петр сделал чаровницу
своей женой.

Особый орден только ей одной
повесил собственной рукой на грудь 
за то, что от позора
 в войне турецкой его спасла!

Женился царь и разом изменился –
всё для Катюши, для неё одной:
 
«Я слышу, ты скучаешь без меня,
друг мой?»

Да не до скуки ей:
она рожает и рожает и всё не в масть!
 Кому со временем царь
передаст всю власть?
Не получаются парнишки у неё:
и ложе горячо, и пороху хватает,
да вот беда – рожает Катерина
только девок,
  что в поле, говорят, обсевок!
И с горя пьёт роженица
горячую водицу!

Глоток, другой!
Лиха беда начало!
 Уж было, вовсе заскучала!
Но сына вскоре родила!

Весть-радость захлестнула гордостью
счастливого отца!
Да и царица расцвела!
Хоть и полна, и грубовата,
но с крепкою рукой!

Другой бы и не справиться
с такою взбалмошной судьбой!
Уже за сорок, уже не молода,
но для Петра всё та же –
умная и ласковая хохотушка.

***
Но вдруг … в царево ушко
вползает подленькая весть:
любовник у царицы есть –
красавчик Монс, братишка Анны –
самой Петровой протеже!

Какие злые повороты бывают даже
в царственной судьбе!

На эшафот отправил Петр наглеца!
Народу сказано,
что мальчик возлюбил тельца,
запутался в долгах!
Царица вся в слезах!
И царь заметно стал плошать –
богатыря-красавца не узнать!
Сгорел за раз!

И даже завещанья не успел переписать!
Вся армия и знать, как прежде,
«Виват!» кричали Катерине.
Она, не мешкая, и села
на Российский стол
и в благодарность за престол
одаривала всех и вся!

Власть ею вовсе Меншикову отдана!
Его шкодливая рука казну перебирает!
Петром накопленные миллионы уплывают!
А у царицы силы  убывают …!
Ей отвела судьба всего два года,
всего лишь два,
которые она в застольях пышных провела.
***
За ней на трон взошла
 императрица Анна,
та, что красою не блистала.
Молва о ней сказала – престрашного, мол, виду бабонька была!
Сама себя в полковники произвела.
Вся армия теперь в её руках,
а на сердце – один Бирон,
что нагло призанял российский трон!

Царица сплетни собирает в узелочек.
И вот уже готов клубочек
злых побасенок про любого!
Как Родина моя такого изверга
терпела на себе?!
Как на земле могло родиться чудище,
каких ещё не видел свет?!

Цвет общества присутствовал при всём при этом, но молчал,
как промолчал при издевательствах
над князем, которому сыграли свадьбу
с уродкой в доме ледяном!

Иль он не понимал, что гнева и потехи царских никому не избежать?!
Оклеветать под пыткой друга мог любой!

Себе Бирон не ожидал судьбы такой!

Но время неумолимо!
И он, и Анна уже не у руля!

На троне малое дитя,
которому ещё и года нет!
Его велением, однако,
 Бирон покинул высший свет
и сослан далеко в Сибирь!
Сподвижницу благополучно схоронили!
Обоих тут же позабыли!

***
На троне снова Анна, но другая –  веселая и даже озорная!
Она при малолетнем сыне – опекунша!
Опека  и самой нужна!
Она её нашла – Линар, красавец!
Конечно, чужестранец!
И снова иностранцы лезут
 на российский трон.

***
Их вытеснила лишь Елизавета,
решительная дочь великого Петра.
Тогда в российском небе
на двадцать лет взошла её звезда!

Царица хороша!
И признана красивейшею женщиной Европы!
Поэты воспевают её изящество
и тонкий вкус!
Плюс богатейшая земля
без края, без конца!
Казалось, выбирать в мужья
красавица могла
любую знатную персону!
Она же приглядела мужика
с могучим басом и могучими плечами.
Женились тайно в подмосковной деревушке,
венчали их в убогонькой церквушке.
А клятву богу молодые дали
 до гроба вместе быть!
Они её сдержали!
Хоть люди утверждали,
что удержать в одной упряжке
коня и трепетную лань, нельзя!
Зря люди сочинили эту байку, зря!
Кирилл с Елизаветою
упряжку не меняли,
жизнь в паре дружно прошагали,
но каждый шел
своей, особенной стезей!

Императрица упивалась красотой!
Она, нарядами блистая,
поражала воображение придворных дам!
Он – чудным басом
прихожанок ублажал!

Известная мотовка и кокетка,
дочь Петра,
имела тыщи платьев,
что не вмещали никакие сундуки!
Ей были по ноге любые каблуки!

А красотой чела она
всех  королев Европы  превзошла!
К тому же очаровывать любила и умела!
Но тронуть её наряд не смела
 ни одна рука!
Он был её и только!
Нарядов столько не имела
ни одна императрица мира!
Европа ей открыла мир красоты.
Россия обретала её изящные черты.

***
Век восемнадцатый –
 причудливый
и романтичный век.
Про электричество ещё не знает человек –
свечою освещаются дворцы!
И варят золото в котлах
неутомимые дельцы!
А в микроскопах люди
увидали мир,
непостижимый для ума!

Россия просыпалась
от многовекового сна!
Она сумела победить
свою дремучесть
и в людях пробудить
к науке интерес!

Прогресс незамедлительно сказался,
народ российский расстарался и сносно стал на иностранных языках бубнить!
Когда ж Елизавета захотела
сынка на немочке женить,
нашла ему дочь губернатора
заштатного немецкого уезда.
В альковные дела сынка
не лезла,
но внука трепетно ждала.
И дождалась!
У молодой царицы сын родился.

Елизавета его у матери отобрала.
И воспитаньем внука завершила
все государевы свои дела!

Когда Елизавета померла,
а Петр Третий,
обожавший прусаков,
вдруг с ними заключил
невыгодный России мир,
вся армия тогда восстала,
скинула царя
и позвала на трон Екатерину,
что в детстве в Пруссии жила!

Дочь герцога учили всему,
что девочке прилично знать.
Послушное дитя охотно
все науки старалось познавать.
И выросла на радость папе-маме.
Августой Фредерикой
при крещеньи названа была.
А в просторечьи девчушку
Фигхен звали.
Прилежною ученицей
она слыла.
Легко науки постигала,
а в частых путешествиях с семьей
быт европейский познавала.
Её растили, чтобы выдать замуж
за местного князька.
Мать Фигхен кстати
теткою двоюродною была
третьему российскому Петру!
Кто в чем и что почем
понять я не могу!
Все позывные назвала,
а в связях разбирайтесь сами!

В рождении
и происхождении великих всегда немало тайны, господа!
Сказать уверенно,
кто, чьё дитя,
практически нельзя!
При том накал страстей
всегда жирней,
когда лицо в завидной раме!
Я буду говорить
об очень знатной даме!
Двумя словами рассказать
о ней нельзя.
И потому начать хочу
 о странном веке,
что тогда случился на Руси.

Болтают, будто
в те далекие года
средь немцев жил Бецкой,
 господский сын,
большой проказник!
И будто этот господин родил
в Германии на свет
Великую Екатерину.
Ни отрицать, ни утверждать
 не стану.
Картину маслом рисовать не буду
и блуду строк не отведу.
Речь поведу о том дитяти,
что выросло на радость маме
и всей России.
Под мелодичный колокольный звон
Екатеринушка взошла
на всероссийский трон,
что приютит красавицу
на много-много лет!

Сомкнулось для неё
счастливое кольцо планет!
Она – царица,
владычица
огромнейшей державы, отлично понимала,
что ради славы всё надо вынести, стерпеть,
себя преодолеть!

А мастерству правления страной
ей надлежит учиться!
День и ночь учиться!
И никакой науки
не страшиться!
Великая Екатерина –
могучая фигура!
И диктатура её неоспорима!
Она на русской сцене – прима!
До самой смерти таковой была!
***
Век бабий памятен не только лицами,
что правили великою державой!
В том веке славою покрыты
и другие имена!
О Дашковой моя строка.
И голову свою седую
перед тобой, великая, склоняю,
перед тобою!
Строк о тебе, княгинюшка, не счесть!
И ложи, и правды в них хватает!
И каждый смело утверждает,
что истина в его словах!
Меня же поражает её размах!

«Очень бы мне хотелось, -  пишет мисс Катрин Вильмот своим родным в Ирландию из деревни Дашковой, - чтобы вы могли взглянуть на самую княгиню. В ней все, язык и платье, - все оригинально; что б она ни делала, она решительно ни на кого не похожа. Я не только не видывала никогда такого существа, но и не слыхивала о таком. Она учит каменщиков класть стены, помогает делать дорожки, ходит кормить коров, сочиняет музыку, пишет статьи для печати, знает до конца церковный чин и поправляет священника, если он не так молится, знает до конца театр и поправляет своих домашних актеров, когда они сбиваются с роли; она доктор, аптекарь, фельдшер, кузнец, плотник, судья, законник; она всякий день делает самые противоположные вещи на свете – ведет переписку с братом, занимающим одно из первых мест в империи, с учеными, с литераторами, со своим сыном, со всеми родственниками. Её разговор, увлекательный по своей простоте, доходит иногда до детской наивности. Она, нисколько не думая, говорит разом по-французски, по-итальянски, по-русски, по-английски, путая все языки вместе».
Да эту женщину на всё хватало!
Коров доить, детей учить!
Решать сложнейшие задачи с императрицей, как злые козни
средь дворян изжить.

Как строить государство,
как укрощать дворянство.
И всё с улыбкою, такой же легкой,
с какой когда-то подвела к отцу красавца Дашкова она и сообщила,
что князь просил её руки.

Так было или нет!
Той байке много-много лет!
Молва толкует,
что малый был хорош собой,
однако же затмить
своей красой жены – не смог!

Она умом блистала!
Пусть с колбою в руках не колдовала,
но у истоков всех наук стояла.
Недаром президентом
двух Академий стала!
Виват тебе, великая! Виват!

Век восемнадцатый,
в котором ты, княгинюшка, жила,
галантным называют!
В нем, словно из под клети крестьянского двора,
прелестным лебедем вспорхнула
утонченная страна –
 великая моя держава!
И в том частица твоего,
княгинюшка, труда!
Слава тебе! Слава!

Век восемнадцатый,
безумный, мудрый век,
как про него сказал
один разумный человек,
был веком фаворитов,
протеже и неглиже.
В распутство пустилась знать!
В цене лишь золото и власть!

Орлицею девица вышла из темницы,
что теремом звалась,
и до свободы дорвалась!

Срам никого не огорчал, не удручал,
скорее сподвигал
на буйство и страстей размах!
Девичье «Ах!» лишь возбуждало!
Теперь девица, не таясь,
в любовь играла!

***
Гимн женской верности
Наталье Шереметевой пою!
Той, что свою судьбу
с Иваном Долгоруким повязала,
 нам верности урок преподала.

В понятьях нынешнего дня –
она жена и только!
Но сколько сказано о ней поэтами
прекрасных слов!

Дочь знаменитого отца,
фельдмаршальская дочь,
женой майора в одночасье стала,
что в чине генерала
в Преображенском служил полку.
Казалось, их судьба навечно повязала
и наказала любовью жить!
Любовь хранить до гроба
и защищать её от всех невзгод!

В тот год род Шереметевых
ещё не ведал, знать не знал,
чем эта свадьба обернется!
Какие муки деве принесет она,
которая сама без памяти любила
и любимою была!
Любовь затмила всё и вся!
Жизнь обещала только счастье!

О деве непорочной строка моя –
той, что затворницей жила.
На женихов и глаз не поднимала,
гордячкою слыла, пока …
не увидала Долгорукого Ивана!

Она – богатая невеста,
 дочь знаменитого фельдмаршала,
и он – уже майор
Преображенского полка,
по чину равный генералу.
Гулена малый
жениться и не помышлял!
Но увидав красавицу Наталью,
простонал: «Она моя!»

И у девицы сердце сжалось!
Ей показалось, перед нею –
ангел во плоти!
Без промедления женились!
Но счастье длилось всего лишь год!
За те дворцовые интриги,
в которых замешан был Иван,
весь Долгоруков клан
отправили в Сибирь, в Березов,
куда уже был сослан
 Меншиков с семьей.

Суровою зимой всех ссыльных
поселили в кельях
Воскресенского монастыря,
а молодых в худом сарае со щелями,
а может сами местечка они искали,
чтоб было где побыть наедине.

Так началась жизнь молодых в тайге.
Конечно, страхов натерпелись вдоволь.
К сараю за ночь
приходило много разного зверья.
К нему привыкли и даже подружились
с беличьим дитя!

А на восьмом году их ссылки
на Долгорукого в столицу ушел донос.
Служака верный государев
опять донес – мол, ссыльный
новый заговор чинит!
Ивана  вновь арестовали, вновь пытали
и … четвертовали!
Жене о казни ни слова не сказали.

Остаток жизни Наталья
в келье провела.
И в своеручных её записках
остался нам рассказ
и о  судьбине злой,
и о любви большой!

***
О дивном и далеком прошлом
песнь моя!
Пришла пора поговорить об амазонках,
что жили в Приазовье
 и в предгориях Кавказа.

Не строки сказа я пишу, а быль!
А может выдумку ученых излагаю,
но полагаю –
такое быть действительно могло!
***
Давным-давно на землях тех
особой стати жили жонки –
воинственные амазонки!
Они не только воевали,
но и страной своей
 успешно управляли!

Нужда в приплоде
их заставляла мужика иметь!
Ему же дозволялось
и за дитятей приглядеть.

Её саму сменил поздней
могучий воин на коне!
Его красе немало покорилось
сердец прелестных дам!
Но дева на коне
вдруг стала вовсе не шарман!
Ату её! Ату!

А я пишу про ту,
кому досталось вдоволь славы
и слез, и грёз сполна!

Когда-то мать её бежала
почти босой в ночи глухой
 и проклята была родным отцом.

Обрадовала деда было весть о внуке,
да ложью обернулась!
Девка родилась!
Она и матери родной
не по душе пришлась!

Рухнула мечта о милом ангелочке!
И в гневе выкинула дочку мать
 в каретное окно!

Спасло дитя лишь то, что рядышком
гусар скакал!
Он и поймал неистово вопящее дитя!

Так в жизнь Надежда Дурова вошла,
что светской дамою не стала,
драгуном залихватски проскакала
по летописи Родины моей!
Откуда в ней, девчоночке вихрастой,
такая дерзость и отвага?!














Тому уже немало лет,
но каждый школьник нынче знает
о подвигах её.

Начну с того как в бабьем веке
у полкового командира
дочь родилась в походе.

А на подходе ни деревеньки,
ни села!
И с первых дней своих
дитя не покидало
конского седла.
А нянькой и кормилицей,
да и подружкой в играх
стал для ей гусар Астахов,
добрый малый,
любивший до самозабвения детей!

Его затей с лихвой хватало,
чтоб девка не рыдала,
всегда была суха, сыта,
здоровьицем крепка!
Надюшка няньку обожала,
не отпускала ни на шаг.
Да и лихой казак не мыслил
жизни без неё!
Но время шло
и замуж выдали Надежду
за заседателя суда.
Но дева вскоре от него ушла.

Она опять в полку и на коне!
В её судьбе высокая награда
за спасенье офицера!
Георгиевский крест!
А дальше одиночества стезя
и долгое мучительное увяданье!

Угас и пылкий, безумный век!
Как человек, он срок прожил!
Неординарным был:
спешил, смешил и возмущал,
грозил, ласкал, рожал и убивал!
Особый век в судьбе моей державы!
Из теремницы он сделал даму
и по французски заговорил!

Царицей стала пугливая раба.
Как ты смогла, как ты сумела
так преобразиться
пра … пра … прабабушка моя!
Виват тебе! Виват!

О царствовавших дамах России
восемнадцатого века
я рассказала!
Пора о фаворитах поговорить,
что им постельку к ночи
помогали расстелить,
а заодно Россией порулить.

При Елизавете
их припадочными звали,
наверное за то,
что к трону ловко припадали.
Смешно, но очень точно:
не в бровь, а в глаз!

Был фаворит горазд
царице угождать!
Пылинки вовремя сдувать!
Ту воспевать,
которая в постели рядом с ним!
Он тонкий, ловкий подхалим,
каких при царствовавших дамах
завсегда хватало!
Ей выбрать одного из них
больших трудов не доставляло!

Начну издалека,
с правления великого Петра!
Когда-то царь к себе приблизил Монса,
дружка жены.
И все сановники страны
вдруг кинулись парнишке
ножки целовать.
Взятки понесли ему деньгами,
одаривали даже деревнями!
Такая наглость царя сломила!

А взятка набирала силу
и стала открывать любую дверь!
Она, как и теперь,
стыда не знала!
Зато Россия фаворитов обретала!

Фавор – не русское словцо.
Оно в России в бабьем веке расцвело,
подмяв все русские слова –
любимчик или мил дружок,
но сущность изменить не смог.
Россия фаворита блуднею считала.
Блуднею его и прозывала.

Начну с Данилыча,
что при Петре Великом
в Северной  войне всю кавалерию
тогда возглавил.
Успешно воевал!
Неутомимо бил врага.
Награды получал и от Петра,
и от правителей тех стран,
чьи земли защищал.
Его авторитет из года в год крепчает,
его заслугами Россия расцветает,
награды сыплются
на победителя дождем!
И фаворит наглеет с каждым днем!

Да! Не щадил себя!
Да! Беспощадно бил врага!
Да! Строил города!
Всю душу вкладывал
в порученное дело!
И … смело монету клал в свои карманы!
Строил наполеоновские планы,
но просчитался!
Ведь как пословица гласит –
и на старуху … а дальше про проруху,
что бабку настигает.
Она и царедворца
вниманием своим не обошла.

Умер великий царь!
Стараньями его дружка
на трон взошла Екатерина,
вдова великого Петра!
И Меншиков при ней –
уже генералиссимус и адмирал!
И дочь свою помолвкой
с семьею царской повязал.
Однако царица очень скоро померла!
Сменилась власть!
Меншиков уже не у руля!
Его казна мгновенно опустела!
Судьба к нему посуровела!
Все потуги и ухищренья
были зря!
О! Как непредсказуема судьба!
Из грязи в князи и снова в грязь!
Он нищ, он ссыльный.
Над ним лишь неба вязь
да сладкие воспоминанья!

У Анны фаворитом был Бирон.
Страною правил он.
Все капиталы шли в его карманы.
Он царь и Бог ея!
Век восемнадцатый – его стезя!

Царица полностью
под власть Биронову попала.
А лапа фаворита купюру из казны
в его карман легко переправляла.
Карман жирел, казна пустела,
пока не возбудили дело!

А дальше всё, как всегда!
Ссылка, бедная изба!
Награбленные деньги
возвращены казне.
Былой могучий фаворит
уже не на коне!
Про Бога вспомнил,
и остаток жизни посвятил ему.

Всех фаворитов,
что побывали рядом с русским троном,
мне не счесть!
Да и желанья нет!
Установить приоритет одних
над всей толпой,
мне не под силу!
Насилу добралась до этих строк.
И с облегченьем говорю «адью!»
Пусть кто-нибудь другой
подхватит мысль мою,
кому не терпится
к царицам в спальню заглянуть.

А веком бабьим нам гордиться должно!
Конечно, сложно строкой короткой
рассказать о нем!
Ведь он успешным был!
В Европу нам дорогу проложил!
Мы стали бурно развиваться!
Нас стали опасаться!
Мы первые и тут, и там!

И кризисов финансовых
в том веке Россия не имела.
Она конторы банковские создала
и ссуды стала выдавать под векселя.
Купцы поддержку
от государства получили,
 прибылью страну обогатили.
И смело женщина вошла во власть.
Ведь именно в том веке
княгиня Дашкова сумела
не только Академией наук
успешно управлять,
но издавать всё ценное,
что государство в своих анналах накопило.

И армию страна вооружила.
Европа нас зауважала,
 помощи у нас просила.
Такая сила в правленье бабьем том была.
Россия начала газеты, книги
и журналы издавать!
Писатели писать,
художники портреты рисовать!

Общественная мысль,
сорвавшись с цепи,
собственную волю пыталась
диктовать правителям страны!
Мол, мужики бедны!
А кто-то богатеет!
И не пора ли меры принимать?!
Одни державное  правление хулили,
другие восхваляли!
Правители те мнения
в кулёчек собирали,
не помышляя что-нибудь менять.

Весь бабий век на троне русском
восседало прелестное созданье Бога –
владычица, царица,
что мужику позволила в себя влюбиться,
ей помогать страной рулить
и тело царское её любить.

Фаворитизмом
 называлось сожительство
без оформленья брака
царицы и мужика,
что править ей на троне помогал.
Закон ей это позволял.

Ведь балом правила тогда она –
прелестница, жеманница,
сестра великой Афродиты!
Её чело вуалью лёгкою прикрыто,
припудрен носик, алеют губки!
Изящные колени прикрывают юбки,
великолепен тонкий стан!
Ей – красота,
 а мужику страстей вулкан.

Фаворитизм в России легко прижился.
Мужик в ту шкуру охотно облачился.
Фактически он правит,
 царица лишь перья перед народом распускает.


А завершу повествованье
 о Бабьем веке
строкой о человеке –
одном из самых загадочных
персон столетья.
Лишь лихолетье могло родить
такое существо.

Судьбою много было ей дано.
При росте небольшом –
сухое тело, огромные глаза,
лицом слегка смугла.

Четвертый век
стремится человек
раскрыть её секрет!
Прелестницей она была,
каких не видел свет!
Очаровательный цветочек
в шапочке из мотылька!

О Таракановой моя строка!
Себя она по разному звала:
то Франк, то Шель или Тремуль.
Слегка косила,
но очаровательна была.
Жила сначала в Киле,
потом красавица в Париж перебралась.
Алиною в Париже назвалась.
В Италии –
 уже графиня Пиннеберг.

В России её султаншей называли.
Потом азовскою принцессой!
Через неделю она уже княжна,
салон свой создала
и стала принимать
высшего сословия гостей!

Огромные глаза, сухое тело
и темно-русая коса!
Собой чертовка хороша была
и видимо действительно
высокого родства.

Владела несколькими языками:
английский, итальянский, польский
знала.
По французски и по немецки лопотала.
Арабский и персидский понимала.
Прекрасно рисовала,
на арфе хорошо играла.
Стройна, как лань была.
По слухам, полька
или дочь султана.
Сама она однако утверждала,
что Елизаветы и графа Разумовского
внебрачное дитя!
Манеры, воспитанье, знанья
притягивали к ней мужчин.
И состояние к ногам
ей бросил не один.
Казалось, что светла
красавицы стезя!
Когда же самозванку арестовали,
то даже пыткой не узнали,
 кто она!
Сама красотка утверждала
с пеною у рта –
мол, я – княжна,
царицы Елизаветы дочь!

И день, и ночь без сна!
Иссохла девонька в темнице!
Куда девалась красота!?
Вся почернела, подурнела!
Но всё одно твердила
всем на диво, что она
Елизаветино дитя!

Легенда по стране о ней
гуляет до сих пор.
Давно уж нет на свете человека,
а в памяти людской жива!
Была ли счастлива она?
Не знаю!
Бог ей судья!
Я зря спешу расстаться
с бабьим веком.
Зря!
Его стезя ведет меня
по судьбам самых разных дам!
Век восемнадцатый!
Какие имена, какие лица!
Волшебницы!
Святые и блудницы!
Немало было их
в том веке золотом
моей державы!

Менялись люди, нравы.
Успешно барская рука
и домом, и хозяйством управляла.
Она же и холопа своего секла
да так, что кожа с бедного
чулком сползала.
Отдельно о субретке речь моя,
о той, что так была мила –
изящное и кроткое созданье.
Достоинством полна,
она жеманной нежностью пленяла
и обещала рай неземной!
Тогда ученых женщин было мало,
зато блудниц на всех хватало.
Такой была моя страна!

Искала обновления она!
Забросила возок!
Великолепная карета поскакала
по ухабам, а русским бабам
сарафан пришлось сменить
на иностранную одежку!

Так понемножку
меняли облик мы
и становились такими, как и все!

Век восемнадцатый –
особый век в судьбе
моей державы!

Менялись люди, нравы!
Учились девы
иностранным языкам!
И замуж выходили
уже к двенадцати годам.
А в восемь умели строить глазки,
приглядывая жениха.
Эпоха та ученых женщин не имела,
их были единицы. 
Зато какие имена, какие лица!
Волшебницы, святые и блудницы!
Их в веке золотом хватало!
И вдохновляла всех сама царица,
что музою для них была!

Такой была тогда
моя великая страна!

Вы верите?!
Поэт без строчек – не поэт!
И потому чуть свет
я за столом в руках с пером!
Строка моя звучит,
как гимн любому пустяку!
Я всё умею, всё могу!
Услышала, что кошка
царапнула входную дверь
и в голове взрывается строка,
что зверь огромный и мохнатый
покушается на жизнь мою!

Я на коленях судьбу молю
меня спасти!
И горькие рыдания услышав,
она, владычица моя,
ещё денек мне жизни добавляет.
И бодренькая я опять в строю,
опять ловлю мою строку
день изо дня.
Пока она мне это позволяет!