вечерами ты варишь на заговор ведьмино зелье

                Конвой. Звук выстрелов. Тела.
                Запой. Расстрельные дела.



Вечерами ты варишь на заговор ведьмино зелье,
ты любой из рецептов на свой выправляешь манер,
я придумал тебя из бессонниц, стыда и похмелья,
из немой укоризны, пришедших с тобою, химер?

На олимпах античности тлеют тщеславий начала,
в чёрных списках твоих есть Гомер, Аполлоний и Плавт,
предзакатные тени ничтожеств длинны величаво,
как ты можешь угодливо пить с ними на брудершафт?

Как ты можешь жевать с их тарелок кровавое мясо?
Как ты можешь спускаться с конвоем в расстрельный подвал?
Как ты смеешь смотреть на мгновенья последнего часа,
возвращаться к фуршету в заполненный жертвами зал?

Ты нарочно накапал на скатерть кровавые кляксы,
исцарапал паркет палачей непременный эскорт,
ты из варева слов выскребаешь вербальную ваксу,
чтоб как рвоту потом имена извергать через рот.

Ты нарочно мешаешь в чернила тщету человечью,
так легко узнаваем в подмётных доносах твой слог,
никакой панацеей не лечатся эти увечья,
если только ты сам не нажмёшь у виска на курок.

Не перины двуспальных кроватей, а жёсткие шконки,
не перила барокко – барачный гниющий закут,
в рецептуре десерта полоний двойной перегонки
к церемонии чайной обязан быть как атрибут.

Ты нарочно пустил в двери тех, кто не зван был на ужин,
привели понятых, в половицы уткнули лицом…
Что ж такое я пил, что казалось ты был мне так нужен,
и куда я смотрел, когда ты разливал за столом?



                апрель-май 2017 года