Лазарь

И сказали Лазарю: «Встань
И иди! Теперь ты живой!
Пересекший тонкую грань
Между трагедией и игрой!»

Ожидая чуда, нищие
Собрались толпою у грота,
Чтоб принять духовной пищи и
Обрести прощение кротко.

Но на страстный зов, что был пущен,
Не ответил никто, ведь в горе
Заключенным сидел не живущий,
Но живой с оговоркой скорей.

Он сидел во тьме, онемевший,
И месил кулаками глазницы.
Он настолько вжился в роль вещи,
Что нельзя провести границы.

Неподвижный, как камень, Лазарь
Не пытался выйти на волю,
Даже движения глазом
Принимая за тяжкую долю.

А вокруг шептались стены:
«Поднимайся, Лазарь, иди.
Ждут большие тебя перемены
На грядущем твоем пути.»

Уговоры напрасные, но
Никуда от судьбы не уйдешь.
В голове распахнулось окно,
И разросься шепот в галдеж.

«Вылезай! Вылезай! Вылезай!» -
Зазвенела ложка в чашке
Черепной, стуча о край.

«Не сиди! Прекрати! Прекрати!» -
Нагнетал рефрен набат
В единицу киловатт, и

Чем сильней давил поршень
Скрежет, укоры, пощечины,
Тем становилось горше
От громад напророченных.

Не в ладу со сном и с едой,
Некуда Лазарю деться:
Ни забыться в старости седой,
Ни припомнить беспечного детства.

Раздираемый шумом внутри,
И поныне он ищет покоя.
Не найдя цель, не видя зари,
Не поймет, как возможно такое.

Человеку многое дарено,
Значит много с него и спросится.
Не расти в себе только барина,
И не будет многоголосицы.