Поэма о Великом начале Девятая глава

Глава 9. "1923"
Кремлёвская больница. Чистота.
Игра врачей на инструментах звонких.
В большой палате ускользая, тонки
Черты лица, как всякая мечта.

Жена Ефима стынет в уголке,
Мариенгофом в тронном зале тает…
Врач наставленья как стихи читает
На очень чистом русском языке:

«  - Представьте нервы - истовость меча.
Гуляет меч и пламенно, и вздорно.
А вот другим горением – тлетворно
Восстали в лёгких…
Трубачи, рыча!

Когда трубили «Слава… У-лю-лю!» -
Взыграли наши тихие морозы
Крещенские…
Осыпались мимозы
Сухумские
Я очень их люблю…»

И навещали призраки его.
И рассуждали о насмешке судеб:
«   - Что делать слишком деятельным людям? »
И отвечал им Фима:

 «  - Ничего.

О, я хочу уехать, может, нить
Усталости
смотается в клубочек.
Из жалости меня молила очень
Жена об этом… Быть или убыть…».

Но время шло, вопрос деревенел –
Зазеленел пенёчком как-то робко –
Почтовый штемпель сгинул, точно тропка
И к Люсе Шкловской.
В Питер прилетел…
Она как птица - в клетке на окне.
Клюёт водичку;  щи не доедает…
Уже на картах бедная гадает -
Сколь многие уедут - при луне…

Покуда Алперс  маленьким - щипал
За хвостик коз и белкам клал орехи,
Его отец железный тракт приял,
Его отцу рояль прощал огрехи -
На свете было просто хорошо –
Без состояний, да чинов-сословий.
В цветах Сибири, с девичьей душой,
С воспоминанием о Боге-Слове.

Но что такое  - Бог – вблизи Кремля…
Здесь миг наполнен чувственным движеньем.
Незыблемого нет определенья
Самой Москве из завтрашнего дня.
Но если вам гражданских тридцать лет
Иль тридцать два, - то что такое  - Вечность?
И люди есть… –
Их манит что-то вечно   –
Им никогда не чувствовать ответ.
Не впишутся они в московский круг –
Профессора во ВХУТЕМАСе с лоском.
В витрине смотрит кукла на подруг.
И в каменной улыбке бьётся воском,
И даже билась птичкой в горний край,
Её душа, опухшая от моды;
Ефим припомнил:
«В образе - свобода -
Два ока синих. Целься и стреляй!
На площадях знакомые в снежки
Не режутся;  .
Но сбросили винтовки как мешки -
Перешагнули старый год ребята.
Я в двадцать первом вызывал огонь -
Четыре факультета отстояли
Пустили слух… И вот уже – изгой.
Пустые мастерские вне морали!
Но простоту не взвесишь на весах.
Студент Никольский с этикой Толстого
Натаскивал ячейку  бестолково,
С активным меньшинством попав впросак!
Он белочехов пьяных не гонял,
Милитаристом называл матроса,
Который шашкой выбрит под откосом.
И тот матрос им мастерской  не дал!
Всегда болел наш славный Блюменфельд:
«- Пиши свои записочки,  Евфимий!
Ведь просияем варварами в Риме»...
Любил искусство - получи  билет
На  фабрику – налаживай, бери! –
Не результат, движение сплошное…
Театр может управлять страною
Лаборатория  - а ты – внутри.
Ходы и входы – дерзкая рука
Направит так, что лестница с уклоном
Единственным
Окажется резонной,
Таинственной, а всё ещё легка… 
И будет ангел мёрзнуть без любви
Под куполом – красавица актриса…
А всё-таки – какие фонари!
Какие абрисы, и экзерсисы! »

Равдель слёг в Кремлёвскую больницу с воспалением лёгких 2 фвраля 1923 г. Его постоянным лечащим врачом был врач-ординатор Кремлёвской больницы Л.Г. Левин, среди пациентов которого были Ленин и Дзержинский. Конец 1922 г. положил начало всесторонним проверкам ВХУТЕМАСа, которые на этот раз с очевидностью предвещали «смену власти» и забвение производственного пафоса во ВХУТЕМАСе. Начало 1923 г. – сворачивание всей производственно-торговой деятельности вуза,  в том числе ликвидация  магазина «Базар-выставка», облюбованного художниками Наркомпроса помещения, послужившего неудачным опытом НЭПа во ВХУТЕМАСе.
Мария Равдель – жена Е. Равделя
С поэтом Анатолием Мариенгофом Равдель был знаком по Пензе, где они вместе  участвовали в художественно-издательской деятельности (журнал «Комедиант» май 1918 г.,  альмонах «Исход» осень 1918 г.) и получили прозвище « кустарных Уайльдов», «самомнящих зелёных компиляторов»…
Летом 1923 г. Равдель находился в Москве, чтобы «сдать дела» и надеялся на получение визы, чтобы уехать в Германию, о чём упоминает в письме к  Василисе Шкловской-Корди, художнице, первой жене Виктора Шкловского. Василиса (Люся)  была арестована в мае 1922 г. по делу своего мужа-эсера В. Шкловского. Судебный процесс в Москве в июне-августе 1922 г.
Гарри Блюменфельд – художник, молодой человек, которого могли слушать «бородатые люди»; вызван Равделем в Пензу для преподавания в Худож. Училище. С особым блеском он преподавал Историю искусств.Умер в Пензе в 1920 г.
В 1920-1921 гг.. Равдель отстоял производственные факультеты. На Метфаке было 3-2 слушателя при семи профессорах; на текстильном – 36 при двадцати четырёх профессорах, на керамическом – 21 при семнадцати… На первое июля 1922 г. на Метфаке числится 48 студентов ( 47 посещает ), на текстильном – 84 ( 78 посещает ) и т.д.