03

Старенькое, но решила вложить в папку.


03. С тревогой набрав цифры, я с надеждой поднесла телефон к уху.

– Извините. Номер не существует.
01, 02, 03… тыкала я по клавишам.
Нифига.
Вот так и бывает обычно, что в самый необходимый, как это кажется, момент  ты, как дурак, или слов подобрать не можешь, или память отшибает, или… Что же делать-то? – На остановке напротив люди.

– Женщина, обращаясь сквозь изгородь, - пожалуйста, подскажите, как вызвать скорую помощь.
– Так 03 вроде. – засомневалась она.
– Я тоже так полагала…
Боже, чем же Вам, юноша, помочь? Мозг, думай! – призывала я мысли к порядку.
 
– Попробуйте 911! – вспомнила женщина.
– Так мы же не в Америке! Хотя… Кто знает… Что у нас там с милицией? Или она уже узаконена  названием  «полиция»? А может, я ещё какие события пропустила в отсутствии  информационной техники? Лужкова сняли – знаю.  Колосс Петра вроде на очереди, собираются снести, ну,  или перенести – слышала. Может, что ещё важнее пропустила? Лужкова – вроде с утратой доверия, а Пётр чем провинился? Молчал…

Надо же! Набор пошёл…
Ничего у нас, похоже, своего не осталось.

– Вы совершили экстренный вызов. Для связи и  соединения с пожарной и спасателями нажмите один; для связи с милицией – нажмите два; со скорой медицинской помощью – нажмите три. – не спеша вещал автоответчик приятным женским голосом.
– Сейчас, сейчас. Потерпите! – пыталась я поддержать теряющего силы парня.

"Только не отчаивайтесь! Шанс есть всегда, если его искать. И что же здесь произошло? Парк огромный, но никто, конечно же, ничего не видел". – думала я, продолжая "висеть" на трубке.
– Вы позвонили в скорую медицинскую помощь. – "Ё-моё! Да знаю я!" - Я Вас слушаю.

– Наконец-то! Здравствуйте! Серпуховский вал. Даниловский парк. Напротив 4-го дома на скамейке очень плохо мужчине. - торопилась я сообщить информацию.
– Какой возраст?
– Не знаю я его возраста! Сидит согнувшись, вниз лицом. Голову не поднимает, не говорит ничего. Думаю, до тридцати.
– Продиктуйте Ваш телефон!
– Извините, не помню номера своего телефона, новый. Искать буду долго. Помогите парню! Он кровью истекает. – "Блин, какой телефон?!  Ещё о цвете и модели поинтересуйтесь!"
– Откуда течёт кровь?
– Да Вы что, в самом-то деле!? Я его обследовать, что ли должна? Мне на работу пора! На свою! А вы уж, пожалуйста, помогите!
– Где Вы находитесь?
– На аллее. Я же сказала, справа – Даниловский рынок, напротив – дом номер четыре, розового цвета, трамвайная остановка.  Парень – на скамейке. Медленно на землю сползает. Плохо ему!
– Ладно, ждите. Приедем.
– Мне уходить пора. К нему мужчина подошёл, тоже прохожий. Вероятно, той же национальности. Говорит, что с ним останется. Пытается общаться. Бесполезно. Я остаться не могу. Уволят.

Даже объяснительная в этом случае выглядела бы глупо. «Опоздала, потому что обследовала по просьбе врачей из скорой помощи раненого или избитого мужчину, не издающего звуков речи».

Люди, Вы где?

Вот как он так вляпался? – Думала я, уже опаздывая на работу. -  А вот так и вляпался, как все мы во что-то по жизни вляпываемся…

***

Проснулась, встала, тихонечко прошла по коридору, дабы ни дай Бог не разбудить соседку по коммуналке. Когда стараешься с особой тщательностью, обязательно что-то натворишь. Так и есть! Тарелка в холодильнике с грохотом соскользнула с кастрюли на полку. Всё! Сейчас начнётся...

Странно... Соседка, сонной тенью, прошла мимо кухни молча. Торопилась? Значит, разбудила вовремя. Ах, понятно... к ней же вечером сожитель вернулся! Подобрела.

Не знаю, как другие, а когда меня приказным тоном начинает учить жизни плохо воспитанное деревенское дитё, внезапно ставшее москвичкой, мера терпения резко сходит на нет, но пока молчу. Ой, тётка... Не буди во мне ершей!

Спокойно предложила ей как-то раз, в момент выплеска активности, сделать лицо попроще но, в порыве гнева, как видно, слух у нападающей стороны отказывает. Зато по движению лица можно мышцы изучать.

Надо будет на общей кухне зеркало повесить.


Воспитателем работает в детском саду. Совсем, как видно, тяжело с кадрами в дошкольных учреждениях.


Но кроме тона, не терпящего возражений, педагогический дар, как оказалось, у неё огромный! Ей-то удалось меня научить не здороваться, а вот мне, педагогу с высшим образованием, её в обратный процесс - никак.

И бабка, как на грех, опять больнице, сердце подбадривает. При ней хоть, пожизненно разъярённая леди не так активна.


Бабушка-бабушка… "Так мне же мальчика жалко!" – вспоминаю разговор.  87 лет – это возраст, когда не все выполненные в порыве эмоций действия можно толково объяснить. – Лена мне – дальняя родня. - ещё и дальняя. - Здесь он (это о хозяине  комнаты, которую снимаю) жил с родителями. Поженились, потом развелись, как ребёнок родился. А позже удрал он, от Ленки-то, а вскоре женился. Теперь вот комнату продавать надумал, а ведь сын растёт! Я ведь Лену потому к себе и прописала.

Дорого за комнату берёт?
- Нет, не много. (Так я и сказала. Справки для Ленки наводит). Не дорого. Что за крик был вчера?
– Лена свет в восемь тушила, а я сказала, что спать пока не хочу. А Никитка-то приболел, вот она на меня и кричала.
– Так это такая колыбельная была?! Понятно. Наверное, заснул после ора сразу.
– А я потом на кухне сидела.
– Это же её сын. Вот и забрала бы его от Вас в свою комнату. А ещё что за девушка в Вашей комнате живёт?
– Её сестра.
– Так она ещё и сестру свою к Вам подселила?
– Так я ж на неё лицевой счёт переписала. До прописки-то она была такой хорошей девочкой...
- Да…  (Вляпалась ты, бабуля, до конца дней своих).
- А ты в грибах разбираешься?
– Разбираюсь.
– Лена мне тут грибов подарила. Просмотришь? А то она мне ни разу ничего не дарила, даже если арбуз-дыню режут, никогда кусочка не предложат, а раз я съела их оладушек, так она орала на весь подъезд, обвиняла воровкой.
– Опята.
– А ты все проверь, – вытряхивала бабуля грибочки из пакетика. – а то я что думаю, может, я сама-то – никак, а с грибами – быстрее?
– Варите, жарьте, ешьте. Порядок!


Вырвавшись раненько из душной вонючей коммунальной квартиры, где молодая хозяйка наглухо затыкает форточки, до работы решила пройтись по парку.

Свежий, слегка морозный воздух, золочёные деревья, аллея… 

Опережая меня, мужчина закурил сигарету. Как это модно стало, помахивая на ходу дымящей привычкой, отбирать у людей радость.

Нет, нет, прибавлю шаг.

Осень... в начале - пути горда, румяна и очаровательна, как девушка после красивого танца. Утро... - нежно, беззащитно,  наивно.

Так рано, и отдыхающий на скамейке!

И вот в этой свежей, ранней, одухотворяющей красоте – багрянец, кровавой лужей.


АМ.  07.10.10