Из романа Одна это толпа народа или... Женщина люб

  Из романа      ОДНА — ЭТО ТОЛПА НАРОДА или
               ЖЕНЩИНА — ЭТО МНОГО ЛЮДЕЙ
                (РОМАН В ОТРЫВКАХ)    



                ЖЕНЩИНА ЛЮБИТ

               
Есть вечный  двигатель –
                ЛЮБОВЬ.
Она лишь в этом мире
                вечна,
Поскольку обще человечна.
Пусть жизнь кратка
                и быстротечна -
Из жизни жизнь
                родится вновь!
               
               ***
А может,  это  ждать тебя
Мои устали двери?..
Скажи, что я люблю тебя.
Вдруг я тебе поверю?..
               

                ***
Было б всё по-другому совсем,
Жизнь давала на счастье нам визу.
Только мелких обид и капризов
Вдруг закружила меня карусель.

Было б всё по-другому совсем.
Но не жди уж приятных сюрпризов,
Если мелких обид и капризов
Вдруг закружит тебя карусель.

Быть ... могло ...  всё...  иначе...  совсем...
Жизнь – не спектакль, и любовь – не реприза.
Жаль только,  мелких обид и капризов
Кружит и крутит меня карусель...
               

         ***
Вы любите меня?
Как это, право, мило...
Я, радостью звеня,
Вам счастье бы явила,
Я пела б нежность вам,
И ласку бы  плясала,
Курила б фимиам,
Но не могу. Устала…

   
               ***
Мой милый, чудный, чуткий зверь!
Поверь чутью,  не умствуй!..
К теплу ведёт моя лишь дверь,
Здесь счастие,  почувствуй!

Здесь – радость и душе приют.
Ты  чуешь, чуткий зверь?
Тебя здесь встретят и поймут,
Поверь чутью,  поверь!

Здесь будешь ты неуязвим –
Взаимность укрепит.
Быть вместе надо нам  двоим,
Чутьё так говорит...
               

                ***
Нет, она  тебя не отпустит.
Нет, она тебя не отдаст.
Твою душу по ветру пустит
И, пустого, в утиль тебя сдаст.

Но найдётся другая дура,
Подберёт тебя в грязном хламе,
И, счастливая, будет думать,
Что нашла тебя в чистом храме!

               
                ***
Я столько тяжкий груз носила,
Но вот - магическая сила:
Из мрака вышла цифра семь.
Семь лет спустя, тебя простила,
Тебя простила я совсем.
Тебя простила, отпустила
Раскрепощённою душой.
Да,  да!  Магическая сила.
Ты, наконец,  легко ушёл.
И я, счастливая, следила,
Как удалялся ты, чужой!
               

            СПОР

“Я – твоя!”, - душа кричала.
Сердце:  “Я – твоё”, - стучало.
Только ум упорно глупо,
С хладнокровьем ледяным:
«Не хочу, - твердил им тупо, -
Счастье быть должно иным!
Счастье быть должно небесным,
И прозрачным, и святым.
Вы же  предались телесным
Ласкам:  нежным,  но пустым.
Счастье быть должно огромным,
Как огромен мир земной,
Схожим с ливнем или градом...»
«Счастье, это – он со мной!», -
Словно и не слыша разум,
Задохнувшись счастьем вновь,
И душа, и сердце – разом
Ликовали,  и любовь!!!
               


БЕЗОТВЕТНАЯ   ЛЮБОВЬ

Любовь, не знавшая ответа,
О,  люди,  пусть вас обойдёт.
Любовь – она всегда из света,
Но та – слезами изойдёт...

Ответная  любовь – что праздник!
Вся  -  ликование и взлёт.
Её дарит Амур–проказник.
Даст поиграться и возьмёт.

Оставит лишь воспоминанье
На всю оставшуюся жизнь.
Она пройдёт, совсем не раня.
Как к роднику,  к ней приложись!

Но есть любовь – любовь иная:
То - реки слёз и стонов хрип,
Как язва и как боль сплошная,
Как с осложненьем зимний грипп.

Она надежды не дарит,
Ни света, ни тепла, ни счастья.
Душа в ней птицей не парит,
В ней сжалось всё, как пред ненастьем.

Она – сочащаяся кровь
Из раны, что не заживает,
После неё не скоро вновь
Поверишь,  что тепло бывает.
               

        ЖЕНСКОЕ...

Ах,  помогите мне
             с Вами проститься!..
Нет,  не хочу я
                с Вами остаться...
В путь я готова
             за Вами пуститься...
Только бы с Вами,
         с  Вами расстаться...


***
В сознании:  пепел – это результат акта сожжения, причем сожжения запланированного.  Охваченные любовным огнем, мы светимся в ожидании чуда, но в итоге – пепел…
 То есть мы ничего не сжигали, горя пламенно и чисто, а итог – тот же!
 Огонь благородный и, хотелось бы, созидательны и огонь уничтожающий и разрушительный оставляют один и тот же результат – пепел.   


                ***
 Поразительно, но у любви нет начала.
– Верите ли Вы в любовь с первого взгляда?
– Более того, я уверена, что любовь и есть только с первого взгляда. Взгляд выхватывает единственно родное и необходимое. Души узнают друг друга!!!
– Верите ли Вы в любовь с первого взгляда?
– Более того, я знаю, как от этого избавиться — посмотреть второй раз. Ибо первой смотрит душа, и видит только свет, чудо, любовь; а вторым — ум.  Холодный и трезвый, перед  которым все - в реальном свете, все пятна на явившемся пред взор его тем, что душа приняла за Солнце.
У любви бывает конец.
               


        *  * *
Как редки дамы
                с чемоданами!
Иль это чемоданы – 
                с дамами?
Куда-то? Зачем-то?
                К кому-то?
Вдруг мне что-то
              увиделось смутно…
Они – за надеждой! Со скарбом?!
С запасами прошлых буден?
Зачем?! С пресловутою кармой
Ваш путь будет в новое труден!
Баул Ваш тяжёл и громоздок,
Дыханье сбивается в хрипы!
Мечте, поучающей мозок
Последствия прочит со всхлипом…
А Вы-то! В которые разы
Рвануться к мечте рискнули?
Оставьте весь хлам и все фразы!…
Зачем к чемоданам прильнули?
Но, как альпинист - страховку,
Душа, памятуя паденья, поломки,
Весь опыт выставив на изготовку,
Спешит подстелить соломку…
Надежда и опыт ищут поврозь
От боли – хоть слабенький, но наркоз.
От шрамов, ушибов скукожась,
Просолены насквозь от слёз.



 ***      
Пора бы вспомнить всех, ей-ей,
Кто ветром в душу мне врывался.
Тот - напрочь стерт, а тот остался
На пене памяти отравленной моей.

Листаю память: стоны, смех...
Дом, улица, массив, квартал –
Город Памяти моей - обо всех,
Кто болью мне и счастьем стал.

Они так много обещали,
Но я страшилась громких клятв.
С собой лишь счастье предвещали –
Смеялась: «Ты лукавишь, брат!»
               

                ТУМАН

       То было редкое для зимы утро: тепло и тихо, на деревьях невероятно легко, тополиным пухом, лежал нетолстым слоем снег.

        И туман! Необычайно густой, не серовато-мокрый, как то бывает поздней осенью, а молочно-белый, словно заливший все.

       Буквально в двух шагах уже ничего нельзя было различить, никого нельзя рассмотреть. И от мысли, сто тебя тоже никто не видит, было легко и спокойно, просто-таки радостно-спокойно, ей хотелось ступать по-кошачьи тихо и мягко, как бы боясь кого-то разбудить.

        И тут она поняла, что спокойно не только от тишины и тумана, а спокойно как-то изнутри. У нее было точно такое состояние, как бывает после тяжелой болезни – ничто и не беспокоит, не болит, а все еще по привычке и не полной грудью дышишь, и не полным шагом ступаешь.

        Спокойствие в ней было именно внутреннее, душевное спокойствие, Подумалось, что завтра еже, собираясь на работу, не пронзит вдруг, как всегда прежде последние полтора года, колючий испуг: « Не увижу… не придет». И с утра, сидя за рабочим столом, не придется загадывать уже, как иногда случалось, изведя себя волнением, выходить из комнаты, пока он сам не придумает причины зайти к ним, чтобы увидеть ее, изо всех сил стараясь скрыть свою к ней любовь. 

Нечаянно в дверях столкнуться
В луче запыленного света,
К тебе случайно прикоснуться,
В  твоё дыханье окунуться,
“Люблю”, -  взглянуть  и ждать ответа.
Прожить в мгновенье невесомом,
Оно уже катится вспять,
При этом,  не сказав ни слова.
Столкнуться и расстаться снова
С надеждой встретиться опять.

         И больше уже не задохнется она тайной, но безудержной радостью, когда, войдя и здороваясь нарочито дежурным тоном со всеми, направиться к кому-то, а смотреть при этом будет на нее. На нее! На нее!..

        Все это время она несла какой-то груз, словно привязанный за шею и тянувший вниз, а голова, с воспаленными глазами на усталом лице. Упорно не хотела наклоняться и боролась с шеей и грузом, висевшем на ней. Это было совершенно неясное чувство, непонятное ей и теперь, когда она от него освободилась.

         Нет – не любовь. Любовь без уважения – это по-другому называется…  А уважать его она не могла уже по той простой причине, что не понимала, не знала его. Три года изо дня в день внимательно наблюдала за каждым его движением, вслушивалась в каждое слово, всматривалась в глаза, в улыбку, и не могла, не могла сказать об этом человеке ничего. Ей с детства приходилось переезжать, а потому – множество бесконечно новых знакомств и встреч. И о каждом, кто задерживал ее внимание на себе, с кем приходилось общаться, она старалась, вернее, привыкла иметь хоть какое-то мнение: плох, хорош, добра, глупа…С ним же никогда нельзя было знать, чего от него было ждать, и в двух совершенно аналогичных он вел себя совершенно по-разному, имел полярно противоположные суждения и мнения по одному и тому же вопросу.

        И так во всем, и так всегда.

        Он и был человек-туман, его не знал никто, при этом все перед ним благоговели. Потому туман в зимний день освободил ее от него. Теперь пожалуй она одна вышла из-под его гипнотического тихого подавления.

        И он это понял.

        И испугался!..