Внутри меня таится ночь... По следам Уильяма Шексп

Центон на цитатах из переводов 73-го сонета Уильяма Шекспира, авторы которых:
Вадим Розов; Валентин Савин; Кариатиды Сны; Вит Ассокин; Ирина Михайлова;  Исмаев Константин; Владимир Евгеньевич Замыслов;  Елена Власова; Дмитрий Владимирович Псурцев; Владимир Тяптин; Светлана Владимировна Чуйкова;  Бэкки Шарп, она же Симона Савой;  Борис Черчес;  Алекс Грибанов; Мария Вышеславцева; Женя Трубкина; Нонна Рыбалко; Анатолий Возвышаев;  Тов Краснов;  Лилия Мальцева; Glory;  Assonnetor; Кравченко;  Анастасия Гончарова; Илья Липес; Олег Сабанцев; Леонид Пауди; Умиджон Шарапов; Владимир Поваров; Владимир Скептик;  Тамара Евлаш; Анатолий Смоляр;
Исаак Розовский.
См.: http://www.stihi.ru/2017/04/21/3572




Во мне ты видишь осени тщету,
Когда деревьям нечего терять,
Когда они теряют всю листву,
Лишь сучьям на ветру приходится дрожать.

Застанешь эту пору – листопад –
Когда меня изволишь разглядеть:
Оголено, трепещет,  и разлад 
В ветвях нагих, где  птицы обожали петь -

На хорах,  где свистало  птичье щебетанье,
Здесь, там, дрожа, пал лист багровый ниц.
И слышится вокруг одно шуршанье 
Листвы, упавшей с жёлтых веток ниц.

Дрожат, замерзнув, ветви - ветер зол,
И птицами последний спет куплет; 
Очередной  осенний уж истёк  сезон,
И пышность желтой осени  увы, не греет, нет.

Во мне ты видишь: свет уходит прочь,
На западе заставлен замолчать;
Внутри меня, смотри, таится ночь,
В кромешной тьме меня готовится встречать.

Во мне ты видишь сумеречность дня,
Который угасает красотой;
Таится ночь, пусть в глубине меня
Тот свет, во мне увиденный тобой.

Во мне ты видишь угасанье дня,
И полумглу, порвавшуюся в клочь,
Покровом тьмы  всё сущее кляня,
Которого укутывает ночь.

Ты видишь сумерки во мне, когда закат
Уводит ночь – по сути, смерть – вовне,
Но столько лет и зим тому подряд
Даря  покой на бархатном одре.

Идет тяжелый, мокрый листопад,
Как будто смерть набрасывает тень;
Цветком увял на западе закат,
Отправившись в таинственную сень;
 
И  сумеречные  останки  дня
Начнут  заката  языки  лизать;
И ночь, округу трауром  черня,
Кладёт свою свинцовую печать.

Я просто отблеск яркого огня, 
Что спит на пеплах младости своей, 
И, ложе смертное своё кляня,
В вскормившее его уйдёт огнь сей.

Во мне ты видишь тление огня,
Что на углях мерцает как попало;
Вскормив собою пламя, головня
Уйдёт с любовью, что его питала.

В глазах твоих - я тихий уголёк,
Мерцающий на пепле юных лет;
Я для тебя - как скудный огонёк,
Лишь отсвет юных дней, последний жизни след.

Во мне ты видишь миг того огня,
Что  окружён  лишь юности золой,
Чей пепел - станет ложем для меня:
Огонь, хоть тлеет, но почти не мой.

Во мне сейчас ты видишь тот пожар
На жарких углях, ставших ныне тлеть;
На смертном ложе угасал мой дар - 
И пепелищу должно умереть.

Мой пыл питал твою любовь когда-то,
Но и она исчезнет без возврата.
Увидев это, береги любовь. 
Люби всем сердцем, не теряя вновь.
Не потому ль Твоя любовь сильней,
Что для неё  осталась горстка дней?
Твоя любовь сильней, чем может быть,
Ведь ты живёшь, боясь недолюбить.
Постигнув близость горя и потерь,
Твоя любовь еще сильней теперь.
"Люби сильней! – звенит звонок небес, -
Недолгий срок тебе остался здесь".